Валерий Варзацкий - Пьяная жизнь

• Название: Пьяная жизнь
• Автор: Валерий Варзацкий
• Издательство: Optimum
• Жанр: Современная проза
• Год: 2014
• ISBN: 978-966-344-577-9

Автор исследует феномен бытового пьянства, переходящего в алкоголизм, и обстоятельств, способствующих его развитию. Герой книги - образованный, талантливый человек, много достигший и многое утративший, попав в подчинение к "зеленому змию". Умение героя легко и красиво "поддержать компанию" нередко содействовало его карьерным и иным успехам, но в конце концов осмысление им самим нравственные, физические, профессиональные, финансовые потери оказались огромными и невосполнимыми.  Повествование лишено примитивных нравоучений, оно воздействует на читателя художественными средствами и потому обладает большой убедительной силой. Здесь и масса интересных, взятых из реальной жизни сюжетов, и глубокий психологизм, и трагизм, и юмор...

---

водку «выгреб» я, инициатор кражи.

Отдышаться не давало застревавшее в глотке сердце. Его

стук мешал прислушиваться. Погасив фонарик, посидели в

кромешной темноте, пока глаза начали фиксировать сероватый

оконный проем, почти под потолком подвала, но вровень с

беговой дорожкой спортивной площадки. Как в кино о

подпольщиках, Борька прислонился спиной к стене под окном,

сцепив перед собой руки. Я стал ногой на сцепку, вылез, принял

ящик, лопату, помог выбраться Борьке.

Как хорошо, что на Мориса Тореза небыло фонарей!

Мешок с ящиком пришлось тащить метров 400 на берег Черталы,

где в зарослях молодых побегов мы его слегка прикопали,

замаскировав сверху сухой травой и опавшими листьями. Две

бутылки взяли с собой.

Самые близкие наши друзья не знают об этой истории.

Поразительно, но никто из них не связал тот факт, что мы

ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ

постоянно являлись «затаренные» водкой на многочисленные

«возлияния», с фактом допросов в РОВД, о котором знала вся

Доманёвка?!

Одно из таких «возлияний» произошло в слякотном

декабре 1966 года. Был ли повод – точно не скажу. Помню, что

имелось три бутылки на четверых закаленных девятиклассников,

кусок хлеба, литровая банка консервированных кабачков (с тех

пор даже при их упоминании тянет на рвоту), стакан и сцена

летнего кинотеатра в лесу, в 50-ти метрах от старого райкома

партии, где работала мама.

Вначале все было прилично. Но уже за второй бутылкой

решили петь. Кабачки «не пошли» и между песнями, а то и во

время, начали бегать в угол сцены «побэкать». После третьей

бутылки Вася «отключился» и задремал на скамейке в зале,

напоминаю, летнего, тоесть без крыши(!), кинотеатра… Хорошо,

что мороза небыло, потому, что остальным показалось мало и

мы, забыв о товарище, спустились в поселок искать

приключений.

Поперлись к подружке Милке, у которой бывало домашнее

вино. На «пьяное» счастье она оказалась дома. На беду в

квартире «зашкаливала» жара. Вино, температура, смешавшись с

водкой и незабвенными кабачками, поставили нас буквой «Г» над

тазиком. Героическая Мила, вооружившись шваброй с половой

тряпкой, не успевала двигать тазик от одного к другому дружку.

Обессилев попадали на тахту.

Возвращение к реальности для меня началось с каких-то

хлопков. Показалось, что хлопает в голове. Открыв глаза, увидел

над собой разъяренное лицо Павла Михайловича, отца

одноклассницы:

Валерий Варзацкий

- Вставай! Ты чего разлегся?! Дома будешь спать! - орал

хозяин и хлестал меня ладонями по лицу (вот откуда хлопки…).

Вскочив, я сразу понял, что «побудку» он начал с меня,

очевидно потому, что моя мать и его жена, тетя Неля, вместе

работали, дружили. Это был «капец»!

- Вы не волнуйтесь, Павел Михайлович! Сейчас я их

заберу…

- Выметайтесь! Вон отсюда! Чтоб ноги вашей тут небыло!

«Кореша» проснулись от зычного баритона майора –

фронтовика и, забыв шарфы и шапки, спотыкаясь и падая

позорно бежали, чуть не вывалив дверь.

Я, строя из себя серъезного, всячески пытаясь подчеркнуть

разницу между собой и остальными «забулдыгами», задом

отступал к выходу. В коридоре прихватил забытые «шмотки»

беглецов и с максимальной галантностью, превозмогая дикое

состояние, расшаркался.

Может быть, я правдоподобно сыграл роль, во всяком

случае, никаких «санкций» со стороны мамы не последовало.

1967–й год в истории моего пьянства занимает особое

место как по количеству официальных застолий (нам

исполнялось 16 лет) так и по их качеству. С количеством все

ясно, а вот о качестве надо сказать подробнее.

Думаю, все уже поняли, что только наша четверка – я,

Борька, Пашка, Васька была «продвинутой» по части випивки

среди однолеток. Остальные не могли с нами соперничать в

стаже, интенсивности, планировании.

Юбилеи втянули в водоворот порока широкие массы. Мы

среди них были чем-то вроде «дембелей» в армии. «Молодняк»

внимал с почтением, девочки с восхищением. Я начал говорить

ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ

тосты. Понятно, что свои «пять копеек» вставлял после ухода

родителей, провозглашавших первый тост, однако быстро

поднаторел и публика стала ожидать «цитат Цицерона». Пошли

приглашения на дни рождения к совершенно неожиданным

людям.

В будущем умение сказать слово необычно, от души

сыграло, в об- щем-то трагическую роль в моей жизни. Сколько

тонн(!) «бухла» обошло бы мою печень не владей я генетическим

качеством «вэрзты»! Украинское «вэрзэш» переводится на

руский как «ляпаешь», «плетешь языком», «пустословишь»,

«несешь чушь». Так вот, в военном билете моего отца и в моем

свидетельстве о рождении, фамилия Верзацкий. В паспорте я уже

Варзацкий. Почему поменялась вторая буква – не ведаю. Скорее

всего потому, что новый вариант более благозвучен. Старый же

точно фиксирует доминанту внутреннего мира.

К понятию «качества» я также отношу не только пока

лишь приближение «варваров» к культуре пития, выразившееся в

том, что мы с травы и задворок переместились за столы и у

каждого в руках оказался свой индивидуальный стакан.

Начали меняться темы разговоров, мощно «заработал»

женский фактор.

Наконец, оказалось, что кроме випивки существует

закуска! Правда, я лично так никогда и не научился «хорошо

выпить и хорошо закусить». Моим принципом стало: «Или пить,

или есть». Первая часть кредо применялась к откровенным

попойкам. Вторая – к празникам и торжествам, на которых я ни

разу, слышите, ни разу не напился! Получается, что перед вами

довольно редкий тип алкоголика.

Обильной и изысканной закуской запомнилось 16-тилетие

Паши 2 февраля 1967 года. Холодец из голубей, тушонных

Валерий Варзацкий

перепелов больше никогда не пришлось отведать. Впервые

захотелось больше съесть, чем выпить. Красное сухое вино

усиливало аппетит, и мы с Борькой подливали по чуть-чуть, в

шуме застолья не дожидаясь здравиц, не подозревая, что

«обжирайловка» через несколько часов спасет нам жизни.

Заседелись допозна и не расходились бы еще долго, если

бы родители не заметили, что разыгрывается метель. Буквально

выталкивая нас, они не думали, что я и Борька отобъемся от

остальных и пойдем другой дорогой – через речку, мимо уже

пустого ящика от водки. Ситуация, когда полупьяных

преступников потянуло на место преступления – классическая,

необъяснимая. Выходили вместе со всеми из освещенного двора,

справа были видны разноцветные фонарики окон в домах, дорога,

ведущая через мост в центр поселка. Но нам захотелось налево и,

оглянувшись через несколько минут, я не увидел ни друзей, ни

огней.

Речку ощутили ногами, поскользнувшись на покрытом

свежим снегом льду. Были в сознании, однако поперлись не на

находящийся в десятке метров прямо по курсу противоположный

берег речки – ручья, а против ветра и снега вдоль берега по льду,

что совсем нелогично.

Какая к чёрту логика, если на нас, как выразилась бабушка,

«блуд напав». Были нетрезвые, но не пьяные же?! Тогда почему

не пошли, пусть даже в условиях нолевой видимости, в переулок

между домами, выводивший почти к колодцу, от которого к

нашим хатам добрались бы наощупь? Точно «блуд». Но, скорее

всего, «Змей».

ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ

Пошли в противоположном направлении, начиная

застревать в снегу. Проблеск в сознании – мельница, силы

покидают.

Новый проблеск – два кирпичных столба школьной

калитки. Стоим на пороге школы. Вижу столбы, как продолжение

наших теней, от светящейся изнутри школьной двери.