Наталия Гуревич - Осенний Донжуан

• Название: Осенний Донжуан
• Автор: Наталия Гуревич
• Жанр: Современные любовные романы

---

Полина без малейшего скептицизма относилась к историям Чучи и не меньше других восхищалась ее умением метать столовые ножи. Полина признавала, что мужской хоровод вокруг Чучи - это закономерность. Полина не отрицала в Чуче великих душевных качеств. И тем не менее Полина ее сразу не возлюбила. Внешне это выражалось в том, что Полина совершенно не увивалась вокруг Чучи. На фоне остальных это было еще как заметно, и Чуча бросилась обольщать отступницу. Вдруг выяснилось, что ее интересует мнение Полины буквально по каждому поводу, - и что она высоко ценит это мнение. Полина с удивлением узнала, что она ближайшая подруга Чучи, и только с ней Чуча может быть откровенной. Выяснилось также, что Чуча разгадала в Полине такие способности, о коих никто, включая Полину, не подозревал, и если Полина не побоится, Чуча научит ее этими способностями управлять. Полина была ошеломлена натиском. Недоверчивость сменилась недоумением, но потом Полина пожала плечами: если Чуча так к ней расположена, зачем обижать человека холодностью, тем более, что Полина ничего не знала о причинах своей к Чуче неприязни. И тогда был на словах составлен и утвержден договор о любви и дружбе. Чуча продолжала рассыпать перед Полиной жемчуга своего благоволения, чем взрастила в последней чувство вины: «Она мне последнюю рубашку отдать готова, - думала Полина, - а я ей улыбаюсь через силу, гадина я и лицемерка». Чувство вины помогало Полине участливо слушать многоречие Чучи и выражать вполне искреннее сочувствие, если вдруг в речах появлялись мотивы грусти и неудовлетворенности. Мало-помалу Полина стала привыкать к мысли, что они с Чучей подруги. И тут вдруг выяснилось, что ничего подобного.

Но прежде произошло еще несколько существенных разоблачений. Сначала выяснилось, что лет Чуче - не больше, чем остальным. Потом открылось, что местом ее жительства всегда был тот город, где встретился ей Левушка. Самым болезненным стало известие, что Чуча никогда не встречалась с Арменом Григоряном. Общество было обескуражено, но Чуча успела подняться на такую высоту общественного почитания, что сразу постамент не мог рухнуть. Отдельные члены общества  шептались, что Чуча и близко не подходила ни к какой вечной мерзлоте, но не было и мысли о том, чтобы предать Чучу публичному позору «за брехню в особо крупных размерах». Общественную растерянность усугубляло поведение Чучи: она жила, как ни в чем ни бывало, разоблачительных известий не отрицала, но и не подтверждала, лишь усмехалась и не снимала с лица выражение таинственности.

В это время Полина стала замечать, что все чаще Чуча задерживает возле себя Вику; с ней шушукается, ее просит о мелких одолжениях, ей обещает что-то показать и куда-то отвести. Полина почувствовала укол ревности и однажды, придвинувшись к Чуче, решила доверить ей свои душевные терзания и таким образом закрепить подружеские отношения.

- Знаешь, меня ужасно удручают эти шепотки про тебя, - сказала она Чуче. - Конечно, я понимаю, что не должна бы принимать их всерьез, но я ведь из тех людей, которые в собственном имени сомневаются…

- Я не имею дела со сплетниками, - холодно перебила Чуча. - И я никоим образом не собираюсь лечить твой комплекс неполноценности. - После чего она затеяла общий разговор о грядущем через месяц местном фестивале акустической музыки.

Полина выслушала ее с открытым ртом и отползла в сторонку. А Чуча все свое благоволение намотала на Вику, которой было все равно, встречалась или нет Чуча с Арменом Григоряном.

Полина несколько раз еще пыталась вернуть расположение Чучи. Та подчеркнуто держала дистанцию. И Полина снова приняла навязываемые ей отношения, пообещав себе, что уж впредь будет больше доверять интуиции.

Со временем произошло глубокое взаимопроникновение Чучи и общества, они всемерно познали друг друга. Чуча перестала быть гуру, считаться гуру, никто не вспоминал, что она когда-то была и считалась, а если и вспоминал, то с добродушной усмешкой: экие мы были дурачки. Все привыкли к манере Чучи «переосмысливать действительность», как это называл Левушка.

- С избытком общительные люди, - пояснял он, - случается, врут, но происходит это не по умыслу, а единственно от того, что действительность дает им слишком мало поводов для общения с другими людьми. Говорить о чем-то хочется, а говорить не о чем - вот они и восполняют пробелы. Возьмите любого болтуна, и вы обязательно поймаете его на лжи.

При том, что любой приводимый Чучей факт подвергался теперь критическому осмыслению, ни один человек из общества не сказал бы о ней дурного слова. Самым суровым отношением к ней было отношение Полины, которая по сей день сохраняла поставленную некогда Чучей дистанцию, не обращая внимания на то, что Чуча давно про нее забыла. Но и Полина не знала другого такого человека - незлопамятного, щедрого на одолжения, готового даже к самопожертвованию. Да, к самопожертвованию. Никогда Чуча не жалела ни времени, ни здоровья, если это было нужно кому-то из тех, кого она считала другом. Поэтому и Полина никогда не отказывала Чуче, если вдруг той хотелось пообщаться, - а такое случалось, и не то чтобы очень редко.

Однако Полина никак не ожидала, что именно Чуча составит ей компанию в прогулке на залитую солнцем полянку.

- Я подумала, что нечего тебе киснуть дома, - сказала Чуча в телефонную трубку. - Собирайся, через час встречаемся у главной аллеи. Нет, брать ничего не надо, мы сами все возьмем. Ну, до встречи!

Полина отметила это «мы», но уточняющего вопроса задать не успела и вышла из дома с ожиданием сюрприза.

Другой частью Чучиного «мы» оказались ее сын Левка и бледный молодой человек с большими серыми глазами. Молодой человек - Виктор - нес полный пакет еды и пива; за плечами у него были небольшой, но туго набитый рюкзак и Левкин автомат на посеревшей бельевой веревке.

Пока шли по аллее, встретили массу гуляющих. Когда-то здесь был роскошный лесопарк  с аттракционами да павильонами. Теперь на его месте стоял лес с обломками державного блеска — остатками аллей, мостиков, беседок и прочего такого. Горожане больше не называли его главным парком. Они говорили: «Встречаемся у холмов». Или: «Пойдем на холмы». Потому что лес разросся на нескольких больших холмах. Парком или лесом, это место неизменно уже пятьдесят лет пользовалось популярностью у охочих до пикников урбанистов.

Дошли до того места, где аллея рассыпалась в разные стороны десятком тропинок, свернули налево и стали подниматься по крутому склону. Чуча одной рукой ухватилась за локоть Виктора, а другой попыталась поймать Левку, но Левка увернулся и галопом поскакал к вершине. Полина решила последовать его примеру, обогнала груженого Виктора и, получив отказ в ответ на предложение забрать у него пакет, проворно вскарабкалась наверх. Они с Левкой добрались до поляны, и до прихода Виктора и Чучи Левка успел найти себе копье для охоты на слона, а Полина - отдышаться.

Поляна сразу оправдала ожидания Полины. Она была именно такая, шелестящая, светлая, теплая, располагающая к неспешности, располагающая столь сильно, что никакая Чуча не смогла бы противостоять ей. И действительно, Чуча, добравшись до поляны, не бросилась организовывать сбор дров и сортировку продуктов, а села на толстенное бревно напротив Полины (Полина устроилась на разлапистой коряге) и предложила выпить по стаканчику.

Они выпили по три стаканчика, прежде чем занялись дровами, костром и продуктами. За едой говорила в основном Чуча, в основном с Виктором.

- Детей надо приучать к лишениям, и лучше всего для этого подходят лесные вылазки, - рассказывала она, заворачивая кусок буженины и поджаренный ломтик помидора в лаваш. - В лесу и голод, и холод - настоящие, а испытав настоящие голод и холод, человек будет изо всех сил стараться не допустить этого вновь. Если можно так выразиться, он навсегда станет голодным и будет использовать любую возможность, чтобы утолить свой голод. А из таких голодных и получаются олигархи.

- Мой отец тоже придерживался мнения, что детей надо воспитывать в лишениях, - говорил Виктор. - Но эффект почему-то получился обратный: мы, я и мои сестры, привыкли обходиться в жизни минимумом, а в общество олигархов нас совсем не тянет.

- Ты меня извини, но ты ничего не знаешь о лишениях, - заявляла Чуча. - Вот когда приходится думать, что купить, буханку хлеба или пачку сигарет, и годами скитаешься по углам, и спишь на каком-то тюфяке в отсыревшем общаговском углу… Со мной все это было, я не просто так говорю. А ты всю жизнь с мамой прожил, какие там лишения.

Остальные темы тоже обсуждались Чучей по схеме «вот я… а ты…». После обвинения всех современных мужчин в инфантилизме Виктор подхватил Левку и утащил его, восторженно визжащего, за деревья, откуда скоро послышались взрывы и выстрелы.

- Он кто? - спросила Полина.

- Учитель математики. Впрочем, кандидат наук.