Наталья Суханова - В пещерах мурозавра

• Название: В пещерах мурозавра
• Автор: Наталья Суханова
• Жанр: Научная Фантастика

---

Падая, Людвиг Иванович выронил расческу, пробегавший мимо муравей тут же ее подхватил, но бабушка Тихая стукнула муравья по дыхальцу, отобрала расческу, а вместо нее пихнула на секунду притормозившему муравью какой-то клок.

- Вы обращаетесь с ними, как с домашней скотиной!

- А хто ж оне и есть?! - невозмутимо ответила Тихая. - Домашняя и есть. И тут же, походя, опять сунула какой-то мусор пробегавшему муравью.

- Они что, едят мусор? - заинтересовался Людвиг Иванович.

- Не дураки, чай! Мусорное ведерко у них во рту имеется. Оне не то что некоторые неряхи, которые только и знають, што духами вонять, - оне мусор весь, как есь, подбирають. Вот и до Ныки добрались!

Нюня сжала кулачки и, кажется, готова была броситься на Тихую, но Людвиг Иванович крикнул:

- Эврика!

И, прихрамывая, сплясал какой-то танец.

Глава 33

В "арестной яме"

Впрочем, вначале у них ничего не получалось, хотя Людвиг Иванович повыбрал из карманов все, что там было лишнего. Дядя Люда швырял какую-нибудь вещь, пробегавший муравей подхватывал ее и отправлял в ротовую сумку, которая служит у них, как верно заметила бабушка Тихая, чем-то вроде мусорного ведра, тут же дядя Люда кидал сплетенное из паутины лассо, но, увы, бросок пропадал впустую. Муравьи носились как сумасшедшие. Нюня так и сказала, поглядев на них:

- Что ли, они с ума посходили?

Делали муравьи все то же, что и прежде: тащили кто еду, кто мусор, кто муравьиные яички, но если раньше они казались автомобилями, то теперь были прямо-таки как ракеты. Останавливались буквально на секунду, быстро ощупывали друг друга усиками, кормили друг друга, подхватывали мусор и убегали. Убегали прежде, чем дядя Люда успевал набросить лассо. Даже чистились они теперь ужасно быстро и тут же срывались с места. Да и стало муравьев словно бы вдвое-втрое больше.

- Что ли, они с ума посходили? - повторила жалобно Нюня.

- Да нет, - сказал, подумав, дядя Люда. - Просто, наверное, времени уже многовато, утро в разгаре, а чем ближе день, тем быстрее бегают и работают муравьи.

Людвиг Иванович передохнул и снова взялся за лассо. На этот раз ему повезло. Паутинная веревка натянулась, и Людвиг Иванович не выпуская ее, упираясь ногами и чуть не падая, помчался за муравьем.

- За мной! - крикнул он, задыхаясь от быстрого бега.

Нюня бросилась следом, а Тихая, приложив ладонь козырьком к глазах, осталась на месте.

- Ишь раскомандовался: за мной, за мной! Сам-то как раскорячился - сейчас шибанется. Ну вот, так-то лучше - башка хоть цела осталася.

Дело в том, что муравей, не сбавляя бега, перекусил веревку, и дядя Люда шлепнулся. Немного сконфуженные, они с Нюней вернулись к невозмутимой бабушке Тихой.

- Может, ты своего Фефешку упросишь? - сказал Людвиг Иванович Нюне.

Но и Фефе, видимо, впал в производственную горячку и появился только раз и сразу же куда-то удрал. Нюня даже огорчилась.

- Все же собаки умнее, - промолвила она грустно. - Еще и часа, наверное, не прошло, а Фефешка меня уже совсем забыл.

- В нашей с тобой жизни - час, а в муравьиной, знаешь, сколько времени прошло? Они за это время пробежали и наработали столько, что мы прожили час, а они - может, даже месяц.

- Но ведь на часах только час прошел?

- На наших с тобой. Да и у нас, видимо, время идет быстрее, с тех пор как мы стали такими маленькими.

Нюня задумалась о часах. Она представила себе большие-большие часы, такие, как Земля, и стрелки на них такие, как целая Африка, например, и пока эта стрелка с места сдвинется, на крохотных микробных часах стрелки уже тысячу раз пробежали по кругу.

Людвиг Иванович тоже о чем-то думал, но, видимо, о другом, потому что, когда голова у Нюни уже закружилась от всех этих огромных и крохотных стрелок, он сказал, вздохнув:

- Ничего не поделаешь, придется притвориться мертвыми.

Труднее всего оказалось уговорить Тихую - она ни в какую не хотела.

- Ни за какие конхветы! И так скоро помру, потерпите!

- Ну что ж, оставайтесь здесь, а нам надо спасать Бабоныку и отыскивать Фиму, - сказал непреклонно Людвиг Иванович.

- Оставайтесь здесь, - подхватила Нюня, - а великаньих конфет мы вам не дадим, если вы такая нехорошая, вот! А помирать вас никто не просит, только притвориться, так вам и то жалко! Оставайтесь здесь, а я, как стану снова большая, все ваше варенье съем, так и знайте!

- А я тебе уши надеру! - рассердилась Тихая. - Замолчи сейчас - от горшка два вершка, а ругается, как тетка моя ругалась, тебе не слухаю, и все тут! Командуй, Лютик Иваныч, чего делать. Ты все ж мужик.

Так началась главная часть их операции.

Очень трудно притворяться мертвым, когда муравей начинает с головы до ног, до самых пяток щекотно ощупывать тебя. Но дядя Люда с Нюней стойко выдержали эту пытку. Что касается Тихой, то она сказала, что сначала на них посмотрит, а потом уже сама притворяться станет.

Ухваченная муравьиными жвалами, Нюня едва не ойкнула, но сдержалась и даже не приоткрыла глаз. Несколько секунд стремительного бега - и Нюня шлепнулась на что-то мягкое. Тут же она услышала ворчливый голос сверху:

- Да не толкай, не толкай, ирод, сама слезу, а то получишь у меня по дыхалу.

Почти тотчас же возле Нюни раздалось два шлепка, и загорелся красный свет.

- Вот она! Вот она, бабуленька! - закричала Нюня. - Бабонька, ты живая?!

- Мертвяки не храпять! - заметила Тихая.

У кучи мусора лежала Бабоныко и... сладко похрапывала.

На Нюнин голос она только пошевелилась, но когда дядя Люда направил прямо на нее красный свет фонарика, открыла глаза и воскликнула:

- Какой конфуз! Неужели я проспала весь фильм?

- Бабонька, ты не в кино! - говорила Нюня, тормоша и целуя бабушку. - Да очнись же ты, бабунечка, это я, Нюня.

- Я прекрасно вижу, что это ты и что кино уже не идет! Почему же тогда не включают свет?

Пришлось несколько раз объяснять Матильде Васильевне, что она не в кинозале и что красный свет совсем не указывает выхода, а что они в муравейнике и Бабоныко упала в обморок и ее, приняв за мертвую, схватил и потащил муравей, а Нюня вцепилась в них, но стукнулась обо что-то и сама потеряла сознание. Пришлось рассказать, как Нюню выходил мураш, на котором стояли буквы "ФФ" (но это она позже узнала, а до этого просто думала, что на мураше - пятнышко). Как обнаружилось, что Нюня феномен: видит в темноте. И бабушка Тихая - феномен: чует носом, как муравей. А дядя Люда не феномен: выключил фонарик и сразу споткнулся. Как он сидел и тер ушибленное колено, а бабушка Тихая "убиралась" - совала всякий мусор муравьям, у них есть такая мусорная ротовая сумка. И тогда, глядя на нее и муравьев, Людвиг Иванович вспомнил, что весь мусор, и мертвых тоже, муравьи сносят в мусорную камеру. Так было написано в записной книжке у Фимы. И его осенило, что если они где и найдут Бабоныку или хотя бы останки ее (тут Нюня покривилась и чуть не заплакала), так только в мусорной камере. Но утро было уже в самом разгаре, муравьи носились как сумасшедшие, и дядя Люда успевал только швырнуть какой-нибудь мусор, а набросить на муравья лассо никак не успевал. Один раз набросил, и то муравей откусил. И тогда они все, даже бабушка Тихая, притворились мертвыми, еще и мертвым муравьем помазались, и муравьиные уборщики притащили их сюда и сбросили прямо к Бабоныке.

- Но это же лучше, чем в картине! - воскликнула Матильда Васильевна, которая до этого никак не могла смириться с мыслью, что она не в кинотеатре.

Ей так понравилась эта история, что она отломила от какого-то крылышка, лежавшего возле нее, кусочек и стала им обмахиваться, как веером.

Зато история эта совсем не нравилась Людвигу Ивановичу. Выход из камеры отбросов шел вертикально вверх. Для муравьев-то с их когтистыми лапами совершенно все равно, как бегать - по отвесной стене или вообще вверх ногами, но для людей неприспособленных и, честно говоря, просто малосильных старушки, маленькая девочка! - выбраться из этой камеры было почти невозможно.

Людвиг Иванович сидел и тяжко думал, изредка светя красным светом в потолок, где чернел вход в камеру отбросов.

- Цивилизация начинается со свалки! - приговаривал он рассеянно.

Они отодвинулись в глубь камеры, чтобы их не придавило чем-нибудь тяжелым, сброшенным муравьями. Конечно, можно было бы и подождать, пока в камере наберется побольше мусора и они смогут по нему подняться к выходу. Но в том-то и дело, что ждать они не могли. Нужно было придумать что-то немедленно. Им нужно было разыскивать Фиму, и как можно скорее, а они оказались в "арестной яме". Людвиг Иванович так задумался, что очнулся только от Нюниного крика:

- Ой, смотрите, смотрите, это же Фимин сандаль!

В самом деле, на куче мусора, слегка пожеванная, валялась Фимкина сандалия.

- Они убили его! - всплеснула руками Бабоныко.

В это время сверху шлепнулась вторая сандалия и Бабоныко прикрыла глаза грязным платочком.

Нюня дрожала, прижавшись к растерянному Людвигу Ивановичу. Тихая потянула носом и сказала: