Ким Костенко - Это было в Краснодоне

• Название: Это было в Краснодоне
• Автор: Ким Костенко
• Издательство: ЦК ВЛКСМ "Молодая гвардия"
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1961

Документальная повесть о том, как боролись и умирали молодогвардейцы Краснодона.

---

Это было в Краснодоне

ОТ АВТОРА

События, о которых рассказывается в этой повести, произошли в самый разгар Великой Отечественной войны. Вряд ли найдется человек, который не слышал о них, не знал имен их героев. Героев этих мы видели на экране кино и на сцене театра, они воспеты во многих песнях, в стихах, им посвящен замечательный роман, давно ставший любимой книгой советской молодежи и широко известный за рубежом…

Что же заставило нас вновь возвратиться к этим событиям?

Летом 1959 года органами государственной безопасности был пойман и разоблачен матерый преступник, подлый изменник Родины, палач и убийца многих советских людей Василий Подтынный. Бывший лейтенант Красной Армии, Василий Подтынный в 1941 году сдался в плен фашистам и добровольно перешел к ним на службу. Во время оккупации фашистскими войсками донецкого города Краснодона он был там комендантом полицейского участка, а затем заместителем начальника городской полиции. Подтынный сыграл немаловажную роль в кровавой расправе над героями подпольной комсомольской организации «Молодая гвардия», действовавшей в Краснодоне во время фашистской оккупации. Он руководил поимкой отважных подпольщиков, самолично допрашивал многих молодогвардейцев, казнил их.

Припертый к стене неопровержимыми доказательствами, Подтынный рассказал суду всю правду о том, как гитлеровцам удалось раскрыть подпольную организацию, о страшных днях, проведенных героями «Молодой гвардии» в застенках гестапо.

Признания палача пролили свет на многие долго остававшиеся неизвестными обстоятельства трагической гибели отважных молодогвардейцев.

Воссоздать точную картину того, что происходило в камерах краснодонской полиции в январские дни 1943 года, помогли также и архивно–следственные материалы, хранящиеся в органах государственной безопасности.

В Луганском областном управлении КГБ есть несколько объемистых папок в плотных коленкоровых переплетах. На обложке одной из них стоит надпись: «Архивно–следственное дело Почепцова Г. П.», в верхнем правом углу. «Хранить вечно».

Это подробные показания одного из главных виновников гибели молодогвардейцев, труса и предателя Геннадия Почепцова. Здесь же находятся протоколы допросов его отчима В. Громова — бывшего тайного агента краснодонской полиции, М. Кулешова, работавшего следователем полиции, и других бывших полицаев, а также материалы по делу организаторов и прямых исполнителей казни молодогвардейцев — начальника немецкой окружной жандармерии полковника Эрнста Эмиля Ренатуса, эсэсовцев О. Древитца, Я. Шульца, Э. Шредера.

По материалам судебных следствий и по документам и написана эта повесть. Кроме того, в книге широко использованы воспоминания оставшихся в живых молодогвардейцев, воспоминания родителей погибших героев и коренных жителей Краснодона.

Эта книга рассказывает о подлинных обстоятельствах трагической гибели молодогвардейцев. Описанные в ней события происходят главным образом в камерах краснодонской полиции. Поэтому естественно, что в повести наряду с рассказом о героических делах молодых подпольщиков значительное место отводится образам гитлеровских офицеров, организаторов расправы над молодогвардейцами, и их верных прислужников, предателей Родины, служивших в краснодонской полиции. В книге изменены лишь некоторые фамилии бывших работников полиции, занимавших второстепенные должности и не принимавших непосредственного участия в истязаниях и казни молодых патриотов.

Читатели не могут не заметить, что в книге есть фактические расхождения с романом А. Фадеева «Молодая гвардия». Объясняется это тем, что, во–первых, роман писался в то время, когда еще не были известны многие обстоятельства гибели молодогвардейцев. Во–вторых, создавая роман, А. Фадеев и не задавался целью написать подлинную историю организации «Молодая гвардия». В одном из писем родителям молодогвардейцев А. Фадеев пояснял: «Хотя герои моего романа носят действительные имена и фамилии, я писал не действительную историю «Молодой гвардии», а художественное произведение, в котором много вымышленного и даже есть вымышленные лица. Роман имеет на это право».

Повесть посвящается светлой памяти отважных краснодонцев, чьи дела всегда будут служить для нашей молодежи ярким примером мужества, стойкости и героизма, беспредельной любви к своей матери Родине.

***

Поздним вечером 1 апреля 1959 года к небольшому домику, прилепившемуся на краю нового совхозного поселка имени Артема в Донбассе, подошли трое, негромко постучали в дверь:

— Откройте! Милиция…

За дверью засуетились, звякнула и упала задвижка. Уже немолодой, среднего роста мужчина с короткими, подстриженными ежиком волосами, узким лбом и большими треугольными ушами настороженно всматривался в пришедших.

— Подтынный Василий Дмитриевич? — шагнул к нему человек в форме капитана милиции. — Одевайтесь. Вот ордер на арест.

Хозяин дома вздрогнул и, отступив назад, тяжело опустился на стул. Капитан спокойно и неторопливо произвел обыск. Затем подошел к столу, усмехнулся и, не удержавшись, крутнул головой:

— Долго же ты скрывался от нас, Подтынный! А ведь верно в народе говорится: сколько веревочке не виться, а кончику быть. Ну что ж, пошли!

…Следователь положил перед арестованным коробку папирос, спички и, глядя прямо в его бесцветные, беспокойно бегающие глаза, сказал:

— Нам известно, что вы, Подтынный Василий Дмитриевич, будучи комендантом участка, а затем заместителем начальника полиции во временно оккупированном фашистами городе Краснодоне, принимали активное участие в арестах и расстрелах советских граждан, в казни членов подпольной комсомольской организации «Молодая гвардия», действовавшей во время Великой Отечественной войны. Вот протоколы допросов бывших работников краснодонской полиции, показания свидетелей, опознавших вас на очных ставках. Все эти документы полностью изобличают вас в совершенных преступлениях. Вы будете давать показания?

Подтынный долго молчал. Наконец он с трудом выдавил из себя:

— Хорошо… Я все расскажу…

Он взял из коробки папиросу, закурил, несколько раз жадно и глубоко затянулся.

— У меня не было иного выхода, — глухо, чужим голосом начал он. — Плен, затем концлагерь, скитания по болотам… Я боялся смерти. Добравшись до Краснодона, я решил поступить в полицию. Это было в конце августа 1942 года. Полиция размещалась недалеко от городского рынка, в сером бараке…

В СЕРОМ БАРАКЕ

Мрачный барак с обвалившейся на стенах штукатуркой и подслеповатыми окнами, густо переплетенными ржавой колючей проволокой, стоял особняком на улице, примыкавшей к городскому рынку. У двери, под уныло повисшим флагом с черной паучьей свастикой, круглосуточно дежурил угрюмый полицай.

Жители города, отправлявшиеся по утрам на рынок с узелком последнего тряпья в надежде выменять на него кусок хлеба, старательно обходили этот мрачный дом. Сюда никто не приходил сам — сюда приводили только под конвоем.

Человек с полицейской повязкой, медленно и тяжело вышагивающий у входа, как бы отделял этот барак от всего остального мира.

Где‑то шли жаркие бои. Люди бросались под танки, увешав себя гранатами, закрывали грудью амбразуры вражеских дотов, стояли насмерть за каждую пядь родной земли.

Где‑то кипел напряженный труд. Женщины, заменив своих мужей и братьев, ушедших на фронт, вставали у станков, подростки садились за штурвалы комбайнов, варили сталь, ковали броню, вытачивали снаряды.

Где‑то формировались партизанские отряды. Во вражеском тылу люди совершали дерзкие рейды, поджигали склады, взрывали мосты, нападали на обозы — делали все, чтобы скорее прогнать со своей земли непрошеных гостей.

А здесь, в этом сером бараке под фашистским флагом, текла своя особая жизнь, полная пьяных разгулов и тревожного ожидания чего‑то страшного и неизбежного.

Большая комната с квадратными окнами, выходившими во двор, несмотря на обилие мебели, казалась пустой и необжитой. Лучи солнца, с трудом пробивавшиеся сквозь густую листву деревьев, скупо освещали ее. Хозяин комнаты, видимо, не очень заботился об удобствах и стащил сюда все, что попалось под руку. Вдоль стены выстроились самые разнообразные, словно собранные для коллекции стулья, в противоположном углу под небольшим, вырезанным из журнала портретом Гитлера стояла широкая, ничем не покрытая деревянная скамья. Рядом с ней прижался к стене диван с бесчисленным количеством резных затейливых полок. Самое видное место занимал массивный, обитый зеленым сукном письменный стол.

За этим столом восседал рослый мужчина лет сорока в темно–синем френче, плотно облегавшем грузную фигуру. На бледном одутловатом лице его с крупным прямым носом и мясистыми губами резко выделялись густые мохнатые брови, под глазами отвисали землистого цвета мешки.