Поль Сидиропуло - Костры на башнях

• Название: Костры на башнях
• Автор: Поль Сидиропуло
• Издательство: Воениздат
• Жанр: О войне
• Год: 1991
• ISBN: 5-203-00676-8

В ходе битвы за Кавказ во время Великой Отечественной войны группе немецких военных альпинистов удалось подняться на Эльбрус и установить там фашистский флаг как символ владычества над народами этого горного края. Однако германское командование просчиталось: Кавказ остался советским, а их войскам здесь было нанесено крупное поражение. Автор убедительно показывает, что эта победа была достигнута не только благодаря высокому полководческому искусству наших военачальников, мужеству и стойкости советских воинов, но и нерушимой дружбе советских людей разных национальностей. В романе перед читателями проходи целая галерея действующих лиц — от командующего фронтом до рядовых бойцов, от немецких генералов до предателей из числа местного населения.

Книга рассчитана на массового читателя.

---

— Вы верующий?

Азамат не мог собраться с мыслями, чтобы ответить, верующий ли он и в кого верит.

— Мусульманин? Христианин? Язычник? — Конрад решил прийти на помощь гостю, поскольку главным было отнюдь не то, кого горец почитает: аллаха или бога, поклоняется святому дереву или кусту, изваянию или кресту. — В области вероисповедания мы никого не ограничиваем. Свобода религии.

Азамат не знал, что ответить, как отреагировать на такое предложение уполномоченного, которому, очевидно, казалось, что он удивит гостя такой приятной новостью. К религии Азамат был равнодушен, но на всякий случай кивнул.

Конрад прошелся до окна, бросил короткий взгляд в сторону гор и вернулся к письменному столу. Небольшая пауза понадобилась Эбнеру, пожалуй, для того, чтобы перейти к новой, более важной теме.

— Господин Таран. Я неплохо знаю ваши горские обычаи. Хорошие обычаи. Не о них, как вы понимаете, речь. На сторожевых башнях были зажжены костры. И вы, и я знаем, что это означает, — говорил Конрад вполне спокойно, как о чем-то незначительном, однако не спускал с Азамата строгих глаз. — Возможно, вам известно, кто это сделал?

Азамат чувствовал, что уполномоченный непременно оставил неприятные вопросы напоследок. Разумеется, к ним можно было отнестись вполне хладнокровно: наплевать ему, Азамату, кто бы ни зажигал и неважно по какому поводу, — пусть отвечают. Но в этом деле была замешана его незадачливая сестра. С ее-то сердцем — ни за что ей не выдержать пыток и допросов. Кто знает, что она наговорит от страха, хотя и хорохорится. Как же быть? Назвать одну Аргуданову и умолчать о Чабахан он не мог: рано или поздно немцы выяснят, кто был еще. Сама же Заира выдаст, как только ее припугнут.

— Девчонки, знаете ли… — решил Азамат, что такой ответ отвратит беду. — Романтика, старина… В то далекое время зажигали. Баловство. Не придавайте значение.

— Романтика? Баловство? — вымолвил Эбнер устало я строго. — Нет, господин Аза Таран. Дело значительно серьезнее. Кто они, комсомолки? Они призывают к борьбе, сопротивлению, бунту?

— Нет-нет!.. Что вы! Там была и моя сестра… Она не совсем здорова.

— Вот как? — Конрад не ожидал такого оборота.

— Глупая девчонка, клянусь! — Азамат стал нервно растирать правую щеку — на ней, как шрам, обозначилась красная полоса. — Послушалась подружку. Поверьте, баловство.

— Ошибаетесь! — Конрад не хотел отказываться от своей версии, но был готов пойти и на некоторые уступки. — Мы, конечно, проверим, — добавил он, перехватив молящий взгляд Татарханова. — Но вам не кажется странным, что ваша сестра замешана в таком деле? А что бы об этом сказал ваш дядя?

— Простите ее… По наивности. Та, другая, может быть, действовала с определенным умыслом… Но сестра… Нет-нет!

Тревожная тяжесть легла на душу Азамата, он плелся по улице, угрюмый, потерянный. В голове теснились самые противоречивые мысли: то приятные о назначении директором школы, то последующие расспросы о кострах на башнях, о Чабахан и ее подруге. Азамату казалось, что он погружается в яму, из которой никак ему уже не выбраться.

Виноватый, надломленный, переступил он порог дома Маргариты Филипповны. Обе женщины, Надя и завхоз, встретили его настороженно. Может, догадались, что он явился с плохими вестями?

— Считайте, что так и есть, — не поднимал он головы, не мог смотреть им в глаза. — Вызвали в комендатуру я стали навязывать… — Он замолчал, давая им понять, что о таком даже неприятно говорить. — Если я остался, если у меня так получилось, можно меня с грязью…

— Что же они хотят? — Маргарита Филипповна подошла к нему поближе, словно в темной комнате плохо видела его лицо.

— Объясни, пожалуйста, — настойчиво потребовала Надя.

— Предложили открывать школу. Меня назначают директором. Подбирай, говорят, кадры. Что делать? От них не отвертеться. Посоветуйте, как отказаться? Может, сошлюсь на слабое здоровье? По ночам от контузии такие головные боли…

— Я вот что подумала, — возразила Маргарита Филипповна. — Отказываться, пожалуй, не надо. Есть возможность продолжить обучение ребят. Воспользуемся ею. Будут они под присмотром. Глаз да глаз теперь за ними нужен, чтобы не было никакой самодеятельности. Вот ведь как можно дело-то повернуть, — усмехнулась она и странно на него посмотрела.

— И я так прикинул, а без вас все равно не хотел принимать решение. — Азамат расправил плечи: большая часть груза снята с души. Но чего же молчит Надя? Должно быть, не одобряет, что он соглашается стать директором? — Да и найдутся ли учителя?

— Лично я — ни за что на свете! — заявила Надя.

— Погоди, милая! — строго прервала ее Маргарита Филипповна, словно остерегалась, как бы не наговорила молодая экспансивная женщина чего-нибудь неуместного. — Учить ты будешь не немецких детей, а наших. Что касается меня, то школе потребуется завхоз. Вот и будем все при деле. А там видно будет.

Чабахан напряженно замерла в ожидании: она всячески пыталась подавить испуг, но ничего не могла с собой поделать и все боялась, что вот-вот расплачется. А чтобы этого не случилось, крепко держалась за подлокотники кресла, на котором сидела.

— Как тебя зовут? — Уполномоченный обращался вежливо, говорил с нею, как с ребенком.

— Чабахан.

— Хорошее имя, — улыбнулся он. — Скажи, Чабахан, от кого ты и твоя подружка получали указания?

— Никаких указаний мы не получали.

— Ты уверена? Или не хочешь выдавать товарищей?

— Мы сами решили зажечь костры. У нас, на Кавказе, такой обычай. На случай опасности — всюду зажигали костры на башнях. И мы решили известить…

— Известить? Кого?

— Как кого? Наших горцев.

— Говори, говори. О чем известить?

— Как о чем? — не поддавалась Чабахан. — О том, что к нам в город пришли оккупанты.

…Через несколько минут перед Конрадом сидела другая горянка — Заира Аргуданова. И тоже тревожно смотрела на светловолосого уполномоченного, удивленная, настороженная, пожалуй, больше оттого, что он излишне с нею любезен, и все расспрашивает о постороннем — о соседях, знакомых, о школьных учителях. И только потом о том, что его интересовало больше всего.

— Так вот, красивая смуглянка, — мягко, даже игриво произнес Конрад, — нам известно, кого и зачем вы извещали. Мы вас отпустим, только вам нужно назвать тех, от кого получили такое задание.

— Никаких заданий мы не получали. Мы сами…

— У вас такой обычай, да? Вы хотели известить? Да? О чем?

— О том, что к нам в город…

— Хватит! Иди подумай! — оборвал Эбнер допрос.

В подвале было сыро, холод пронизывал до костей, бил в нос неприятный затхлый запах. Сквозь маленькое окошко, находящееся под самым потолком, просачивался слабый лучик света.

Девчата сидели в углу, на утоптанном соломенном настиле, прижавшись друг к другу — так было теплее.

— Кто-то нас, наверно, видел, — заключила Заира, голос у нее изменился, может быть, оттого, что осел, охрип. — Ты, случайно, ни с кем не делилась? — Она покосилась и подружку, невольно от нее отстраняясь.

— Ну что я — дура?! — обиделась Чабахан.

— Вроде бы никто нас не видел. Как же пронюхали фрицы? — Заира опять пристроилась к боку подружки. — Так все здорово получилось… И — на тебе!

— Неужели… — подумала Чабахан вслух, во тут же сама себя пристыдила: — Взбрело же такое в голову!

— Ты о чем?

— Болтаю, словам своим отчет не даю.

— Сама влипла и тебя потянула. Не сердишься? С твоим-то здоровьем. Сейчас твоя мать места не находит, — вздохнула-Заира.

— Не говори глупостей. Как будто у твоей матери каменное сердце.

Они еще теснее прижались друг к другу.

— Как там наши? — промолвила Заира прочувствованно. — Удалось им остановить колонну?

— Горы на нашей стороне, — заметила Чабахан.

— Приходила к нам мама Махара, — задвигалась непоседливая Заира. — Я обрадовалась, как будто сваты пришли. И испугалась. Жду на кухне — что же будет? Слышу — говорит моя мать: «Без людей и кружки воды не надо». Потом ответила мама Махара: «Сосед встречает соседа раньше солнца». Ну, думаю, сейчас они припомнят все кавказские поговорки. Помирились, и всем стало легко. Мама моя долго не могла уснуть. Все удивлялась: как могла ссора случиться? Столько лет таили обиду.

— Кто с местью дружит, тем быть с бедою, говорил Коста Хетагуров, — напомнила Чабахан. — А еще говорят: лучше хороший сосед, чем плохой родич. — И ей захотелось поделиться с подругой. — Свалился нам на голову странствующий дядька. Глаза бы мои его не видели! Как земля таких держит? Мама гонит его. А он не уходит. Такой наглый, ни стыда, ни совести. Боюсь я, понимаешь? И так на нас всегда косо смотрели…

— Пусть только посмеет…