Оливер Пётч - Дочь палача и ведьмак

• Название: Дочь палача и ведьмак
• Автор: Оливер Пётч
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-77945-1

Якоб Куизль – грозный палач из древнего баварского городка Шонгау. Именно его руками вершится правосудие. Горожане боятся и избегают Якоба, считая палача сродни дьяволу…

Летом 1666 года Магдалена, дочь палача из Шонгау, и ее муж Симон Фронвизер прибыли в знаменитый баварский монастырь Андекса – возблагодарить Господа за чудесное исцеление своих маленьких детей. В это же время в монастыре одно за другим начались странные убийства. Настолько странные, что монахи принялись шептаться: в округе завелся ведьмак! Все улики неопровержимо указали на брата Йоханнеса, аптекаря монастыря. Его схватили и передали в руки местного палача, который под пытками должен вырвать признание у несчастного. Случайно узнав, что в монастыре находится дочь Куизля, Йоханнес передал ей свою просьбу – во чтобы то ни стало известить шонгауского палача, его старого друга. Уж тот-то обязательно спасет невиновного – и жестоко покарает настоящего ведьмака…

---

Ссутулившись, как старец, палач сидел на скамейке и смотрел на больную жену. Они были вместе почти тридцать лет: Якоб забрал Анну-Марию из деревни под Регенсбургом, которую сожгли солдаты его собственного полка. Они нередко ссорились, лаялись, как дворняги, но очень дорожили друг другом. Обособленность от прочих горожан, любовь к детям и каждодневный совместный труд – все это сплачивало их. Якоб ни за что не сказал бы этого вслух, но это и не требовалось – Анна-Мария и так знала, что палач в своей неуклюжей манере любил жену больше собственной жизни.

Тихо, чтобы не разбудить больную, Куизль поднялся со скамьи и прошел в соседнюю комнатку; там, помимо шкафа с лекарствами и некоторых орудий для пыток, находился также сундук с его старым оружием. Палач подумал немного, затем открыл обветренный и покоробленный ящик. На самом верху лежала изъеденная молью пехотная униформа, некогда яркие цвета ее теперь выцвели и потускнели. Под нею хранились сабля, фитильный мушкет и два хорошо смазанных колесцовых пистолета.

Куизль задумчиво провел ладонью по дулу пистолета, и на него хлынули воспоминания. Он закрыл глаза и оказался рядом с Непомуком, лучшим своим другом, когда они шли в первом ряду на шведов…

* * *

Желтая линия выстроилась на горизонте и стремительно приближается…

Бой барабанов, свист, затем крики – и линия рассыпается на отдельных людей. Вражеские солдаты с пиками, мечами и саблями несутся на их строй, а за ними плотными рядами стоят мушкетеры; грохот залпов, крики и вопли раненых и умирающих… Якоб вдыхает запах пороха, смотрит на Непомука и видит в его глазах страх. Но, помимо страха, есть и нечто другое – звериный блеск, тьма, глубокая, как провал в преисподнюю, и Якоб осознает вдруг, что смотрит на свое отражение.

И видит в нем желание убивать.

Якоб встряхивает головой, заносит меч и шагает на кричащего противника. Спокойно и с ясным взором он занимается ремеслом, заниматься которым никогда не хотел.

Ремеслом палача.

* * *

Куизль с грохотом захлопнул сундук, словно мог таким образом разогнать призраков, которых только что пробудил. Он вытер лоб и почувствовал под ладонью холодный пот.

* * *

Капли дождя, точно слезы, стекали по окнам монастырской таверны.

Симон смотрел в окно: в полумраке призрачными силуэтами к монастырю тянулась группа паломников на вечернюю молитву. Магдалена решила присоединиться к богослужению и поблагодарить Господа за выздоровление детей. Ведь именно для этого они и отправлялись в Андекс.

Лекарь тихо вздохнул. Это паломничество начинало походить на сущий кошмар. Мало того, что они с Магдаленой ввязались в это дело об убийстве и скоро здесь должен был появиться его ворчливый тесть, – так теперь еще и странная лихорадка поражала все большее число паломников. Больные жаловались на усталость, головную боль и колики в животе. Быть может, это та самая болезнь, которой переболела Магдалена?

Симон откликнулся на просьбу настоятеля и целый день провозился с больными во флигеле монастыря. Из трех или четырех человек число их постепенно выросло до дюжины. У многих из них грудь была покрыта красными пятнами, а язык – обложен желтым налетом. Первых пациентов лекарь принимал еще бесплатно, но постепенно начал требовать небольшую плату – по крайней мере с тех, кто был прилично одет.

Теперь же Симон решил потратить часть заработанных денег на подогретое вино в трактире. Он пил, прислушивался к возне на кухне и размышлял, отчаянно стараясь разобраться в событиях двух минувших дней. Но в голову ему ничего не приходило.

Только он собрался налить себе новую кружку, как кто-то коснулся его плеча. Симон обернулся: перед ним стоял с гнусной ухмылкой бургомистр Шонгау. В отличие от прошлой их встречи в этот раз Карл Земер вел себя на удивление дружелюбно.

– Фронвизер! – воскликнул он так, словно приветствовал старого друга. – Хорошо, что я встретил вас тут. Говорят, настоятель доверил вам разобраться в этих ужасных убийствах. Это правда?

Симон не повелся на его тон. Таким дружелюбным бургомистр становился только в тех случаях, когда ему что-то было нужно.

– Может, и так, – пробормотал он. – Вам это зачем знать?

– Ну…

Земер выдержал паузу, затем подсел к Симону и кликнул трактирщика.

– Хорошего токайского, что мы пили вчера! – приказал он грубо. – Два стакана, только быстро!

Когда трактирщик, раскланиваясь, принес вино, Земер подождал еще немного и только потом продолжил шепотом:

– Все эти события крайне неприятны. Среди паломников уже поговаривают о колдовстве; будто ожившая кукла бродит по монастырю и убивает монахов… – Он тихо засмеялся. – Что за бред! Но вы, к счастью, уже нашли преступника, не так ли? Должно быть, это тот безобразный аптекарь. И… как скоро вы устроите над ним процесс?

– Расследование еще не закончено, – ответил Симон немного резко. – И никто не говорил, что брат Йоханнес действительно виновен. Настоятель попросил несколько дней на раздумья, прежде чем сообщать о происшествии судье Вайльхайма.

Карл Земер отмахнулся:

– По мне, так пустая трата времени. Это был аптекарь, все тут ясно, как божий день. Лучше бы сжечь его поскорее.

– Откуда такая уверенность?

– Ну… у меня свои источники. – Бургомистр широко улыбнулся. – Я знаю, что на месте преступления нашли окуляр этого изверга. Он пытался сбежать. И кроме того…

Он заговорщицки наклонился.

– Приор велел обыскать его шкаф с лекарствами. При этом они обнаружили кое-какие запретные травы, которые ясно указывают на колдовство. Красавка, белена, дурман и даже знаменитый красный порошок, который извлекают из мумий казненных.

Симон закатил глаза.

– Красавка в малых количествах хорошо помогает при лихорадке, а белену некоторые монахи до сих пор добавляют в пиво.

– Ну да, а красный порошок? Что насчет красного порошка?

– Позвольте спросить, господин бургомистр, почему вам так захотелось отправить монаха на костер?

Симон невольно отодвинулся от Земера; к стакану с вином он так и не притронулся.

– Разве это не очевидно? – прошипел бургомистр. – Через шесть дней праздник, и на Святой горе соберутся толпы паломников! И что будет, если преступника к этому времени не найдут?

– Дайте угадаю, – ответил Симон. – По округе расползутся слухи об ужасном автомате, паломников соберется меньше, и вы останетесь со своими свечами, иконками и графинами. В этом дело?

Бургомистр вздрогнул.

– Кто вам сказал, что… – напустился было он на лекаря, но быстро взял себя в руки. – Я лишь забочусь о благополучии паломников! Сами подумайте, Фронвизер. Страх и ужас на Святой горе! Что бы сказал на это наш Спаситель?

Земер сокрушенно покачал головой.

– Хорошо бы, если б вы сумели убедить настоятеля уладить это дело, причем до праздника… – Он лукаво прищурился. – Вы не останетесь в убытке. У меня есть сильные покровители, которые готовы выделить некоторую сумму…

Симон резко встал из-за стола.

– Благодарю за беседу, господин бургомистр, – сказал он тихим голосом. – Но мне, к сожалению, нужно еще написать очередной отчет для настоятеля. Не говоря уже о том, что мы назавтра ждем моего тестя, так что есть еще кое-какие дела.

У Земера вся краска с лица схлынула.

– Якоба Куизля? – прошептал он. – Но… что ему здесь понадобилось?

– Вам ведь нужен был палач, не так ли? – ответил Симон с улыбкой. – Вот он и явится – лучший и хитрейший расследователь во всем Пфаффенвинкеле. Он наверняка сумеет разобраться в этих убийствах. Кроме того… – Он пожал плечами. – Палач, как никто другой, нуждается в паломничестве, вы так не думаете?.. Ну, всего вам доброго.

Лекарь пододвинул к Земеру нетронутый стакан с вином и направился к выходу. Бургомистр словно прирос к стулу.

В конце концов он схватил стакан и осушил его одним глотком.

* * *

Магдалена задрожала и плотнее закуталась в тонкий плащ. Посреди холодной церкви ей трудно было сосредоточиться на молитвах. Кроме того, опять вернулась тошнота, и оставалось лишь надеяться, что она не вызвана той самой болезнью, что поразила монастырь.

В заполненной до отказа церкви даже июньским вечером было прохладно и сыро, как в пещере. В заделанную кое-как крышу над южным нефом задувал шквалистый ветер, с такой силой завывая в стрельчатых окнах, что временами заглушал латинские бормотания проповедника. Большинству паломников и местных жителей это не особенно мешало, так как слов они все равно не понимали. И, несмотря на это, все с благоговением прислушивались к настоятелю, который лично взялся вести сегодня службу.

Причина этой особенной службы находилась далеко впереди, в нескольких рядах перед обычными верующими. Под резным навесом восседал граф Вартенберг с семейством. Два бледных и упитанных ребенка зевали и коротали время за баловством, а молодая мать то и дело их одергивала. Одному из них на вид было лет восемь, а младший сидел, посасывая палец, на коленях у молодой миловидной графини. Граф, мужчина лет сорока с кустистыми бровями и пронизывающим надменным взглядом, рассматривал убранство церкви, словно уже раздумывал, что следовало бы перенести в сокровищницу Виттельсбахов.