Майкл Панке - Возвращенец

• Название: Возвращенец
• Автор: Майкл Панке
• Издательство: группа Исторический роман
• Жанр: Вестерн
• Год: 2015

1823 год. Трапперы «Пушной компании Скалистых гор» ведут суровую жизнь на фронтире. Охотясь на бобра, они каждый день противостоят угрозе со стороны индейских племен, ступивших на тропу войны после вторжения белого человека на их земли, и другим враждебным силам прерий – беспощадной местности и её обитателям. Хью Гласс в числе самых ценных людей компании, опытный пионер и искусный следопыт. Но после встречи лицом к лицу с гризли в одной из разведывательных экспедиций он получает серьёзные увечья и находится при смерти.

Капитан компании выделяет двух людей, чтобы те остались присмотреть за Глассом до его кончины и предали земле. Но когда вместо этого они покидают его, прихватив с собой единственные средства защиты – его драгоценное ружье и тесак – Гласс одержим единственным желанием: выжить, чтобы отомстить.

С невероятным мужеством и решимостью Гласс ползком преодолевает три тысячи миль дикого американского фронтира, справляясь с хищниками, как двуногими, так и четвероногими, с угрозой голодной смерти и мучительными болями от ужасных ран. «Возвращенец» – необыкновенный рассказ об одержимости, о безграничной воле, о том, как далеко может зайти человек в поисках возмездия.

«Возвращенец одна из самых поразительных, ярких и захватывающих историй выживания, которую я когда-либо читал.»

Акива Голдсман, обладатель Оскара за сценарий к фильму «Игры Разума».

«Выдающийся дебютный роман Майкла Панке "Возвращенец" – поразительная история о невероятных скитаниях и мести, со страстью описывающая американский фронтир, который словно оживает на её страницах»

Ховард Фрэнк Мошер, автор романа «Посторонний»

Перевод - группа “Исторический роман“, 2015 год.

---

Он провел в форте две ночи. Гласс не желал просто так покидать то место, к которому так долго шел. Но он знал, что его цель - не место, а два человека - два акта отмщения.

Из Форт-Юниона Гласс пошел вдоль Йеллоустоуна. Ему оставалось только гадать, куда направился Генри, но он сомневался, что капитан рискнет повторить неудачу в верховьях Миссури. Оставался Йеллоустоун.

На пятый день следования вдоль Йеллоустоуна перед ним встала громада над рекой. Гласс пораженно остановился. Перед ним высились, поднимаясь до самих небес, горы Бигхорн.

Вокруг самых высоких пиков курились облака, усиливая впечатление безраздельно тянущейся вверх стены. Его глаза слезились от отражающегося от снега солнечного света, но вдаль он мог смотреть. За двадцать лет жизни на равнинах Гласс не был подготовлен к таким горам.

Капитан Генри часто рассказывал о чудовищных размерах Скалистых гор, но Гласс полагал, что его истории разбавлены привычной дозой костровых небылиц. В действительности, подумалось Глассу, рассказы Генри прискорбно преуменьшены. Генри был человеком прямым, и в его рассказах горы представлялись препятствием, преградой на пути к воссоединению западного потока торговли с восточным. В своих рассказах Генри полностью обошел вниманием то впечатление благоговейной силы, что охватило Гласса при виде массивных пиков.

Конечно, он понимал практические цели Генри. Речные долины и без того являлись серьезным препятствием. Гласс едва ли мог себе представить те усилия, что понадобятся, чтобы переправить пушнину через горы, подобные этим.

В последующие дни его благоговейный страх перед горами всё возрастал. Йеллоустоун подводил Гласса к ним всё ближе. Эта громада была отметкой, перевалом в гонке на время. Другие, возможно, почувствовали бы себя неуютно при виде гор, в сравнении с которыми они сами - песчинка.

Но для Гласса горы скрывали в себе некое таинство. Бессмертие, перед лицом которого его повседневная боль казалась незначительной.

И он шел, день за днем, приближаясь к возвышающимся в конце равнины горам.

Фицджеральд стоял за частоколом, отвечая на вопросы низкорослого кашляющего человечка, стоящего на валу над воротами. Во время путешествия Фицджеральд тщательно продумал свою ложь. 
- Я везу донесение в Сент-Луис от капитана Генри из "Пушной компании Скалистых гор."

- "Пушная компания Скалистых гор"? - фыркнул коротышка. - Мы только что видели одного из ваших, идущего в противоположном направлении. Грубиян ехал на одной лошади вместе с краснокожим. Что ж, если ты из той же компании, то можешь оплатить его расписку.

Фицджеральд почувствовал, как у него свело живот и засосало под ложечкой. Белый человек на реке! Он старался придать голосу равнодушие.
- Я, наверное, разминулся с ним на реке. Как его звали?

- Я даже не спрашивал имени. Дал ему пару вещей, и он ушел.

- А как он выглядел?

- А вот этого мне забыть. По всему лицу шрамы, словно дикий зверь его пожевал.

Гласс! Жив! Чёрт бы его побрал!

Фицджеральд обменял две шкуры на вяленое мясо, отчаянно желая вернуться к реке. Не довольствуясь больше дрейфом по реке, он отчаянно греб. Вперед и как можно подальше. Гласс, может, и направился в другую сторону, подумал Фицджеральд, но в намерениях старого ублюдка он не сомневается.

Глава двадцать первая

31 декабря 1823 года

К полудню повалил снег. Тихонько подкрались грозовые облака, так незаметно закрыв солнце, что Генри и его люди даже не заметили.

Им было не о чем беспокоиться. Обновленный форт мог вынести любую прихоть непогоды. Кроме того, сегодня капитан Генри объявил выходной. А затем преподнес сюрприз, который вызвал у всех восторг - спиртное.

Генри, может, и был неудачником, но прекрасно понимал силу поощрительных мер. Наливка Генри была сделана из дрожжей и ягод ирги, которым дали побродить месяц в бочонке.

Получившаяся в результате жидкость оказалась полнейшей кислятиной. Никто не мог пить её не морщась, но никто не отказывался от этой возможности. Наливка почти мгновенно свалила всех с ног.

Генри приберег и второй сюрприз. Он был приличным скрипачом, и в первый раз за многие месяцы его настроение настолько поднялось, что он взял в руки свой обшарпанный инструмент. Пиликанье скрипки и пьяный смех наполнили набитый людьми барак безудержным весельем.

Большая часть шуток вертелась вокруг Кабана, чья огромная туша лежала, растянувшись перед камином. Несмотря на его внушительную комплекцию, выпивоха Кабан был никудышный.

- Выглядит, как мертвец, - заявил Чёрный Харрис, пнув Кабана прямо в живот. Нога Харриса мгновенно исчезла в толстых складках живота, но пинок не возымел никакого действия.

- Ну, если он мертв, - произнес Патрик Робинсон, тихоня, от которого никто и слова не слышал, пока не тот не отведал самогона Генри, - мы должны его похоронить.

- Слишком уж холодно! - сказал другой траппер. - Но можно закутать его в саван! 
Идея вызвала оживление у остальных. Тут же раздобыли два одеяла, иголку и толстые нитки. Робинсон, искусный портной, принялся обшивать саваном тушу Кабана. Черный Харрис затянул молитву, а остальные один за другим произносили надгробные речи.

- Он был достойным и праведным человек, - произнес один из говоривших. - Мы возвращаем тебе его, Господь, в первозданном состоянии, так как мыло никогда не касалось тела его.

- Если под силу тебе поднять его, - произнес другой, - то молим тебя вознести Кабана на небеса.

Громкий спор отвлек всеобщее внимание от похорон Кабана. Алистер Мёрфи и Коротышка Билл разошлись во мнении, кто из них лучше владеет пистолетом. Мёрфи вызвал Коротышку на дуэль, но её быстро пресёк капитан Генри. Однако он позволил им сразиться в меткости.

Поначалу Коротышка Билл предлагал прострелить жестяную кружку на голове другого. Но несмотря на опьянение он вскоре понял, что такое состязание может привести к опасным последствиям. В результате они решили сбить кружку с головы Кабана. И Мёрфи, и Коротышка считались друзьями Кабана, так что у обоих будет надлежащая мотивация стрелять без промаха. Они усадили закутанного в саван Кабана возле стены и поставили ему на голову жестяную кружку.

Центр длинного барака расчистили. Стрелки стояли на одном конце, на другом сидел Кабан. Капитан Генри спрятал в одной руке пулю; Мёрфи отгадал и решил стрелять вторым. Коротышка Билл вытащил пистолет из-за пояса, тщательно проверил затравку, распределил вес на обе ноги, встав к цели боком. Он поднял руку с пистолетом, наведя его в крышу. Коротышка взвел курок. Тот драматично щёлкнул на фоне всеобщего молчания в переполненном людьми срубе. Немного поколебавшись, Коротышка Билл медленно прочертил рукой дугу, наведя пистолет на цель.

Но тут он смешался. Пред ним предстали возможные последствия неудачного выстрела. На мушке оказалась грузная туша Кабана. Коротышке нравился Кабан. Это дурная затея. По его спине заструился пот. Краем глаза он видел людей, толпившихся по обе стороны от него. Дыхание его участилось, рука задрожала. Пистолет внезапно показался тяжелым. Коротышка Билл задержал дыхание, чтобы унять дрожь, но от недостатка воздуха у него закружилась голова. Только не попади ниже цели.

Наконец он решил: будь, что будет. И спустил курок. Когда полка вспыхнула, Коротышка зажмурился. Пуля врезалась в стену за Кабаном, в десяти дюймах повыше кружки на голове закутанного толстяка. Зрители разразились смехом.
- Отличный выстрел, Коротышка!

Вперед выступил Мёрфи.
- Слишком много думаешь. 
Плавным движением Мёрфи вскинул пистолет, прицелился и спустил курок. Раздался выстрел, и пуля угодила в основание жестяной кружки на голове Кабана. Кружка ударилась в стену и со звоном упала возле Кабана.

Хотя ни один из выстрелов Кабана не прикончил, второй его разбудил. Огромный саван задергался. Люди с криками приветствовали меткий выстрел, но затем разразились безудержным смехом при виде извивающегося савана.

Внезапно из-под одеяла показался длинный нож, прорезав отверстие. Появились руки, разрывающие саван. За ними - мясистое лицо Кабана, глаза заморгали от света. Посыпались смех и шуточки.
- Глянь-ка, как новорожденный теленок!

Веселье перешло в отрывочную пальбу, и вскоре все принялись палить в потолок. Комнату окутал пороховой дым вместе с веселыми выкриками.
- С новым годом!

- Эй, капитан, - крикнул Мёрфи. - Из пушки надо пальнуть! 
Генри не возражал. Если не убрать трапперов из барака, то они его изрешетят. Громко галдя, трапперы "Пушной компании Скалистых гор" открыли дверь и высыпали наружу, гурьбой повалив к частоколу.

На улице всех удивила бушующая непогода. Идущий днем легкий снег превратился в сильную метель, пургу, закручивающую целые облака снега. Его уже нанесло в дюймов десять, и даже поглубже там, где уже были сугробы. Будь они трезвей, то подивились бы своей удаче, что метель не пришла, пока они отстраивали форт. Но сейчас все их мысли занимала пушка.