Анатолий Королев - Искатель, 2014 № 11

• Название: Искатель, 2014 № 11
• Автор: Анатолий Королев
• Издательство: ООО «Книги «Искателя»
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2014
• ISBN: 0130-66-34

«ИСКАТЕЛЬ» — советский и российский литературный альманах. Издаётся с 1961 года. Публикует фантастические, приключенческие, детективные, военно-патриотические произведения, научно-популярные очерки и статьи. В 1961–1996 годах — литературное приложение к журналу «Вокруг света», с 1996 года — независимое издание.

В 1961–1996 годах выходил шесть раз в год, в 1997–2002 годах — ежемесячно; с 2003 года выходит непериодически.

Содержание:

Анатолий Королев ПОЛИЦЕЙСКИЙ (повесть)

Олег Быстров УКРАДИ МОЮ ЖИЗНЬ (окончание) (повесть)

Владимир Лебедев ГОСТИ ИЗ НИОТКУДА

---

Все началось в комнате на подселении поздним осенним вечером. Тридцатипятилетний Александр Баранов, сантехник ЖЭКа, пришел после халтурной подработки домой в очередной раз «на бровях». Супруга его, исхудавшая, измученная побоями мужа женщина по имени Анастасия, стала осторожно выговаривать главе семейства: «Когда ты наконец напьешься этой проклятой водки? Ты думаешь о том, что дома ни копейки, продукты не на что купить, даже ребенка кормить нечем? Ты хоть помнишь, что я сейчас не могу работать и мне на операцию ложиться через три дня? К тому же и за операцию нечем платить, и Вадика не на кого оставить. Когда перестанешь над нами издеваться? Если бы не моя операция, я бы забрала сына и уехала к маме в деревню. Хотя и у мамы положение тяжелое, но как-нибудь мы прожили бы на картошке. Сам черт навязал тебя на наши души! Будь ты проклят, кровопийца!

Все это пьяный Александр выслушивал, держась за дверь и раскачиваясь, как тонкая рябина на ветру. Но в конце жениного воспитательного «разноса» он собрался с силами и, заматерившись, ударил Анастасию кулаком в лицо. Бедная женщина, зажав разбитое лицо руками, упала на колени и зарыдала. Восьмилетний Вадик закрыл маму своим худеньким тельцем и закричал на отца: «Не бей маму, фашист проклятый! Уходи от нас!» Но тут же получил пинок от родного отца. Подобное избиение было не в первый раз. Вадик не заплакал, а сжался в комочек, ожидая следующего пинка. Но следующего не последовало. Александра оттолкнул одинокий сосед по квартире, пенсионер Остап Евдокимович, которого уже «достали» пьяные дебоши распоясавшегося горе-соседа. Неожиданно Баранов перестал буянить, проковылял в комнату и, не раздеваясь, рухнул на раскладушку. Через минуту раздался его громкий храп, похожий на звук работающего бульдозера. Все думали, что на этом очередное «выступление» Александра закончилось. Анастасия умыла холодной водой разбитое в кровь лицо, успокоила дрожащего сынишку, попросила у соседа прощения за мужа и поставила на газовую плиту чайник.

Попив чаю с сухариками, мать с сынишкой, крадучись, чтобы не разбудить храпящего Александра, прошли в комнату (она была единственной на троих) и легли на старую железную кровать. Обнявшись, они крепко уснули. Но самое страшное их ждало впереди.

Среди ночи Вадик проснулся от тычка в бок. Перед ним стоял отец и подавал ему знаки рукой, означавшие, чтобы он шел за ним. Вадик слез с кровати и пошел за отцом. На кухне наполовину протрезвевший отец стал требовать от сына, чтобы он сказал, где мать прячет деньги, так как ему плохо и надо опохмелиться. Вадик стал уверять отца, что у них совсем нет денег и что мама сегодня заняла на хлеб у соседа. А он, отец, не приносил домой денег уже три месяца. Александр, разозлившись, сказал, что он, Вадик, врун, заодно с матерью, и сильно ударил его ладонью по лицу. Вадику стало очень обидно, и он громко заплакал. На его плач прибежала мать и сквозь слезы выкрикнула: «Что издеваешься над ребенком, алкоголик несчастный?!» После этих слов матери, как вспоминал позже Вадик, отец совсем озверел, схватил стоявший на кухне топор и ударил мать по голове. Она упала, обливаясь кровью. На шум выскочил Остап Евдокимович и попытался схватить Александра за руку с топором. Но сил у него не хватило справиться с более молодым мужиком. Александр ударил вторично топором уже бездыханную Анастасию, а затем и кинувшегося на него соседа.

Вадик от охватившего его ужаса выскочил из квартиры, пулей слетел с восьмого этажа и выбежал на улицу. Потом, в состоянии шока, долго бежал по ночному магистральному шоссе, пока его не задержал милицейский патруль.

Прибывший на место происшествия наряд милиции увидел картину не для слабонервных — лужи крови и два трупа, изрубленные на куски. Преступника на месте преступления не оказалось. Он был арестован через неделю в Затоне среди бомжей. Он было попытался «сделать ноги» на моторной лодке, но ему помешал смыться полковник Ярцев.

Вадика определили в детский дом. С ним еще месяц работали психологи, приводя уязвимую детскую психику в порядок. Хотя им многое удалось, но Вадик стал другой, более замкнутый, с глубоко засевшей тоской в глазах. Конечно, он никогда не забудет той ужасной ночи, когда на его глазах отец зарубил родную маму. От этих воспоминаний он будет вздрагивать, и повзрослевшие глаза его будут затягиваться пеленой слез.

Но и еще одна памятная деталь занозой засела в сердце полковника Ярцева. Когда они виделись последний раз и полковник, не удержавшись, погладил мальчишку по головке, Вадик, глядя на него широко распахнутыми глазами, тихо вымолвил: «Дядя, мне бы такого папу, как вы!» Михаил Яковлевич сдержал тогда слезы большим напряжением воли. «Все у тебя будет хорошо, малыш!» — ответил он тогда Вадику. Ничего другого он ответить тогда не мог. Слишком ранима душа ребенка и неосторожным словом можно навредить. Тут надо сто раз подумать и взвесить, прежде чем сказать…

Михаил Яковлевич поймал себя на мысли, что сидит неподвижно над первым томом дела, уставившись неподвижным взглядом в одну точку на сером потолке. Он не знал, сколько так просидел, но «врубился», где он сейчас находится, после того, как его осторожно тронул за руку подошедший архивариус.

— Товарищ полковник, вам плохо?

— Нет, Захарыч, все нормально. Просто задумался.

Архивариус понимающе кивнул и, отходя, заметил:

— Здесь есть о чем задуматься, — и он указал на стеллажи с уголовными делами. — Но если все принимать близко к сердцу, то можно свихнуться.

— Да, это так, Захарыч, — кивнул Ярцев и вышел в туалет.

Умывшись холодной водой, он привел себя в порядок и вернулся к уголовному делу.

Листая страницы дела, искал протоколы допроса Баранова, в конце которых была запись — прочитано лично, с моих слов записано верно. Подпись.

Таких записей набралось с десяток только в первом томе. Во втором и искать не стал. Почерк этих записей и отдаленно не походил на почерк «визитки», оставленной на месте убийства судьи Алферова. Вздохнув, полковник прекратил бесполезное занятие.

Вот на глаза попалось Заключение судебно-психиатрической экспертизы обвиняемого. В тексте выделено прописным шрифтом — СКЛОНЕН СИМУЛИРОВАТЬ ПСИХИЧЕСКОЕ ЗАБОЛЕВАНИЕ. В конце вывод комиссии — ВМЕНЯЕМ.

Подумал: «Зря трачу время. Прав был следователь Логинов».

Тем не менее на всякий случай стал переписывать в блокнот фамилии участников процесса по делу — сотрудников полиции, следователя, работников прокуратуры и суда, свидетелей обвинения Баранова А. М. На это ушло немало времени. Полковник и сам себе не смог бы ответить, зачем он это делает. Ведь Бес убит. Неужели он может воскреснуть из мертвых? И поймал себя на неприятной мысли: «А может, у меня у самого крыша поехала от всей этой уголовщины?»

Сдав дело в архив, он забрал свое удостоверение, попрощался с Захарычем, с удовольствием вышел на свежий воздух и сел на ближайшую скамейку.

День выдался солнечным, тихим и теплым. Мимо, шурша ногами по желто-красному ковру опавших листьев, проходили люди. Кто спешил, а кто прогуливался неторопливо. Вот откуда-то взялась группа школьников младших классов и с визгом устроила кучу малу, потом стали обсыпать друг друга сухой листвой, затем стремительно, как и появились, куда-то исчезли. На рябинах сидели хохлатые свиристели и усердно клевали красные, как кровь, ягоды. Жизнь шла своим чередом.

Михаил Яковлевич, привыкший, по обыкновению, перепроверять полученную информацию (пусть она была получена даже из самого надежного источника), решил позвонить начальнику колонии, где содержался Бес.

Набрав на мобильном телефоне нужный номер, он быстро связался с подполковником Зыковым.

— Семен Иванович? Здравствуйте! Вас беспокоит полковник Ярцев из Новосибирского городского УВД. Мне хотелось бы уточнить информацию по поводу заключенного Баранова по кличке Бес, который содержался у вас.

— Здравствуйте! — ответил густой бас. — Это Михаил Яковлевич?

— Да.

— Я в курсе вашего вопроса. Мне сегодня звонил Юрий Юрьевич. Я вам повторю, что говорил и Воробьеву. Александр Баранов по кличке Бес застрелен часовым неделю назад во время попытки побега. Так что этот человек больше никого не побеспокоит. Если вам нужен официальный ответ, то сделайте запрос по всей форме. С ответом не задержу.

— Нет, не нужно, Семен Иванович, — вздохнул Ярцев, — мне достаточно вашего слова. Спасибо! До свидания.

Выключив мобильный телефон, Ярцев направился к своей «Волге», припаркованной за углом здания облсуда. Садясь в машину, предложил водителю:

— Сережа, время обеденное, так что давай заедем в ближайшее кафе, перекусим, а после этого поедем в прокуратуру Железнодорожного района.

— Но у меня с собой нет денег, товарищ полковник. Я бутерброды беру на работу.

— Не дело всухомятку питаться. Так желудок недолго испортить. В молодости бывает незаметно, а потом скажется. Поехали. Похлебаем чего-нибудь горяченького. А денежный вопрос пусть тебя не беспокоит. Я приглашаю.