Юрий Нагибин - Река Гераклита

• Название: Река Гераклита
• Автор: Юрий Нагибин
• Издательство: Современник
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1984

В новом сборнике произведений известного советского писателя отражено то, что составляло основу его творческого поиска в последние годы. Название сборника выразило главную тему книги: «Река Гераклита», — река жизни и времени, в которую, по выражению древнего философа, «никому не дано войти дважды», стала для Юрия Нагибина символом вечного обновления и неразрывности исторической и культурной связи поколений.

---

— Опять?.. Ты же дал слово.

— У меня слипаются глаза.

— И хорошо. Ложись и выспись, Мартин. Ты работаешь на износ. Не забывай о своих легких.

— С легкими все в порядке. Мне надо кончить книгу.

— Это не жизнь, Мартин! Ты замуровался в четырех стенах. Мы тебя совсем не видим. Дети затравлены, боятся громко сказать слово.

— Прости меня, Дитте… Грета, — поправился он, — но у меня нет выхода. Я должен поставить точку.

— В договоре сказано, что книгу будут издавать по частям. Ведь первая часть давно готова?

— Да. — Нексе наклонил голову, ему тяжел этот разговор. — Но она не пойдет в набор, пока я не представлю вчерне всей книги. Они хотят знать, к чему я приведу своих героев.

— Так вот какой договор ты подписал! И когда срок сдачи?

— Срок истекает, Грета. Не сегодня-завтра явится посыльный. И если я не сдам, они расторгнут договор.

— Господи!.. Ну, черт с ними совсем! — ярость овладела Маргрете. — Здоровье важнее. И в Копенгагене можно жить. Я пойду работать. Неужели из-за этой халупы и обесценивающихся крон ты должен губить себя?

Нексе медленно покачал головой:

— Нет, Грета, нет, дорогая… Теперь уже дело не в издательстве и не в моем профессиональном самолюбии, даже не в доме. Это они меня не отпускают.

Маргрете с испугом посмотрела на мужа: уж не помешался ли он?

— Кто это «они», Мартин? — спросила осторожно.

— Дитте, Карл, Ларс Петер… Мои другие дети.

Маргрете глубоко вздохнула.

— Тогда я замолкаю… Бедный ты великий человек! — и тихо вышла…

9

За окнами завывал ветер, швыряя в стекла сухую снежную крупу. Октябрь перевалил за середину. Нексе — за столом. Он видел нищую каморку, и Дитте в предсмертной агонии, и склонившегося над ней верного Карла. Дитте мучилась от удушья.

— Бедняжка моя, — говорит Карл, обнимая ее голову, беспокойно мечущуюся на подушке. — Постарайся успокоиться, милая, милая моя Дитте.

— Успокойся, — в полузабытьи говорит Дитте. — Конечно. Но если меня то и дело зовут… Как это утомительно!

Где-то поблизости заплакал ребенок. Его плач раздавался среди полной тишины и делал ее еще более ужасной, гнетущей.

— Ребенок, наверное, замарался! — сказала вдруг Дитте громким, звенящим, как хрусталь, голосом. — А матери нет. Но я не пойду возиться с ним. Не хочу я вставать из-за него.

— Дитте, — сказал Карл дрожащим голосом, — а помнишь ты девочку, которая ужасно боялась темноты и все-таки встала впотьмах, чтобы дать кошке молока?

В лице умирающей Дитте появилось страдальческое выражение, как будто воспоминания причиняли ей боль.

И вдруг она откинулась на одеяло, поднялась со своей жалкой постели и, худая, тоненькая, как свечка, в длинной серой рубашке, очутилась перед Нексе.

— Ты хочешь убить меня? — сказала она слабым, мучающимся голоском. — За что? Я так мало жила. И так плохо жила. Мне не выпало даже крошечного счастья. И все-таки мне хочется жить. Дай мне пожить хоть немного, пожалей меня…

— Прости меня, Дитте, — лицо Нексе мокро от слез. — Так надо… Я люблю тебя и хочу, чтобы ты жила долго и счастливо, но это невозможно. Беднякам отказано в счастье. Ты должна умереть, чтобы в черствых душах пробудилась совесть, в рабских — гнев, в усталых — сила.

— Я не хочу… Дай мне хоть несколько лет. Тебе же ничего не стоит. Ну, ради Карла, он столько ждал и надеялся. Будь добрым, прошу тебя!..

10

В своей спальне не спала Маргрете. Ей тревожно, она к чему-то прислушивалась. Потом встала, пошла по спящему дому к кабинету мужа. Возле дверей она услышала какой-то грубый шум, словно бы падение тяжелого тела. Распахнула дверь — Мартин недвижно лежал на полу. Она бросилась к мужу, взяла его голову в свои руки.

— Мартин!.. Мартин!.. Что с тобой? Мартин, милый!..

Он приоткрыл веки — черные на белом, без кровинки лице.

— Дитте умерла, — сказал он и снова потерял сознание…

11

Нексе лежал в кровати. Только что осмотревший его доктор собирал инструменты в сумку.

— Полагаю, вы и без меня знаете, что с вами: острое истощение — физическое, нервное, умственное. Необходим полный покой, никакой работы и усиленное питание.

— Ну, в наше время это проще простого! — с серьезным видом сказал Нексе и — вдогонку уже достигшему двери врачу: — Доктор, зернистую икру мне можно?

Вскинув с оскорбленным видом плечи, доктор ретировался. И почти сразу в сопровождении Маргрете вошел немолодой сухопарый человек с чопорным и недобрым лицом.

— Здравствуйте, господин Нексе, я из «Аксехауга». Есть у вас что-нибудь для нас?

Нексе бросил на Маргрете заговорщический взгляд.

— Видите ли, я немного приболел. Переутомление, и все такое. Не дадут ли господа издатели мне маленькую отсрочку?

— Господин Нексе, они это предвидели и дали мне соответствующие инструкции, — мстительным голосом завзятого человеконенавистника произнес посланец. — Ни дня пролонгации. В противном случае прежнее соглашение аннулируется, и вы несете финансовую ответственность. Полагаю, что в этом письме все изложено. — И протянул Нексе письмо — звездная минута маленького злого человека.

Нексе взял письмо и, не глядя, медленно разорвал на части под оторопелым взглядом посланца.

— Я это тоже предвидел. Вот рукопись. — Он достал из ночного столика увесистую рукопись и протянул посыльному. — Дайте мне расписку. С господами из «Аскехауга» надо держать ухо востро…

12

Минуло время…

Тяжело, длинными зелеными волнами плескалась большая вода. Тысячеголосый хор птичьего базара достигал скорлупки-бота, упрямо стремившегося в открытое море.

Ботик замирал, маленький и беспомощный, похожий на детского коня-качалку, затем настырно просовывал нос сквозь водяную толщу и по-утиному отряхивался, так что вода брызгами рушилась на палубу. Ледяной душ окатил Нексе, пробиравшегося в каюту. Там, у иллюминатора, застыл с весьма кислым выражением на остром желчном личике известный немецкий художник-сатирик Петер Гросс.

— Будь проклята эта лодчонка, будьте прокляты вы, подбивший меня ехать, будь проклят я сам, что послушался вашего совета, — «любезно» встретил Гросс своего спутника. — Господи, до чего же хорошо было в Вардё!

— Вы же сами говорили, что Вардё — тухлая и грязная дыра, набитая отбросами общества.

— Все познается в сравнении. Сейчас я вспоминаю о Вардё, как о рае. Боже мой, горячее какао с коньяком, вареная треска с рассыпчатым картофелем и, главное, — возможность в любой день вернуться к цивилизации.

— Зачем вы вообще поехали, Гросс?

— Мне предложили познакомиться с большевистским раем.

— Тогда вы зря мучаетесь. Рая не будет. Будет огромная разоренная страна, пытающаяся выжить в тисках голода, холода и бесчисленных врагов.

— Веселая перспектива! Но меня хоть неосведомленность оправдывает, а вы-то чего потащились?

— Я — гость конгресса Коминтерна. Но еду прежде всего к своим детям.

— У вас в России дети?

— Целых шестьдесят пять… Вы знаете такой город — Самара?

— Такого города нет.

— Есть. На Волге. А там детский сад. И этот детский сад носит мое имя, Гросс. Имя датского писателя.

— Весьма трогательно! Но за что такая честь? Ах да, вы же автор лозунга «Руки прочь от Страны Советов!».

— «Дитте» вышла на русском, — пренебрегая его иронией, сказал Нексе. — Вы не читали «Дитте»?

— Признаться, нет. Жизнь так коротка, а ваш роман так длинен!

— А вот у русских хватило времени сделать революцию, отбиться от врагов и прочесть «Дитте».

— Непостижимая славянская душа!.. Значит, нас ждет теплый прием?

— Надеюсь, да, — в тоне Нексе — скромная гордость. Роскошеств не ждите, но встреча будет самая сердечная.

Меж тем показалась земля. Ботик вошел в Мурманский порт. Но взял путь не к главному причалу, а к непарадной угольной гавани и вскоре пристал.

Рыбаки-норвежцы в робах и высоких резиновых сапогах помогли сойти на берег своим плохо приспособленным к подобному путешествию пассажирам: легкие пальто, брючки и остроносые ботинки; за спиной альпинистские рюкзаки, через плечо — сумки.

Нексе щедро расплатился с рыбаками. Те сочли нужным предупредить:

— В случае чего, вы нас не знаете, мы вас не знаем.

— Не бойтесь, ребята, — добродушно успокоил их Нексе, — нас встретят с распростертыми объятиями.

Но не сделали они и десяти шагов, как раздался зычный окрик: «Стой!» Нексе и Гросс не поняли, что от них требуется, и последовала новая команда: «Руки вверх!» — и в живот им уперлись дула винтовок. Бдительная портовая охрана из двух звероватого вида братишек мгновенно обнаружила подозрительных иностранцев, невесть как очутившихся в гавани. Слова были по-прежнему непонятны, но сопровождавший их жест все пояснил. Нексе и его спутник подняли руки.