Станислав Аверков - Как нашей стране доставались Победы

• Название: Как нашей стране доставались Победы
• Автор: Станислав Аверков
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2015

Следует подчеркнуть то обстоятельство, что в советские время все опубликованные в этой книге сведения были сугубо секретными. Ныне все они стали достоянием ИНТЕРНЕТа и ВИКИПЕДИИ благодаря стараниями известных советских руководителей и демократов М.С. Горбачева и Б.Н. Ельцина. Стоило ли им рассекречивать их и предложить США, пусть рассудит читатель. А теперь, уважаемые читатели, наберитесь терпения и прочитайте не только предисловие, но и всю книгу.

Предлагаемая читателям книга «Как нашей стране доставались Победы» о том, каким сложным был путь Советского государства и его населения к победам в Великой Отечественной, во Второй мировой и последовавшей за ними «Холодной» войнах.

---

«Шли страшные бои под Ломжей. Гвардейская пехота сгорала в них, как сгорает солома, охапками бросаемая в костер».

В тех боях суждено было сгореть без остатка и роте Тухачевского. 19 февраля 1915 года Семеновский полк занимал позиции в лесу перед селением Высокие Дужи, расположенном на дороге между городами Ломжа и Кольно. Днем немцы атаковали окопы семеновцев после мощной артподготовки, но захватить их не смогли. Тогда ночью они предприняли внезапную атаку, прорвались в стыке двух рот и окружили 7-ю роту. В рукопашном бою она была уничтожена почти полностью. Оставшиеся в живых солдаты и офицеры попали в плен. Выскочившего из блиндажа капитана Веселаго немцы подняли на штыки. Впоследствии на его теле насчитали более двадцати штыковых ран. Опознать обезображенный труп ротного удалось только по Георгиевскому кресту – сослужила-таки награда службу. Тухачевскому повезло больше. В момент атаки он спал в неглубоком окопчике. Проснувшись, пытался организовать сопротивление своей роты, отстреливался от нападавших из револьвера, но был быстро сбит с ног, оглушен и очутился в плену. Приказом по полку от 27 февраля 1915 года Тухачевский вместе с Веселаго были объявлены погибшими. Лишь несколько месяцев спустя семья получила через Красный Крест письмо из Германии от Михаила. Мать и сестры несказанно обрадовались его «воскрешению».

Из-за морской блокады со стороны Антанты население Германии вело полуголодное существование. Сами немцы называли свое существование во время жесткого нормирования продовольствия еще одним плодом немецкой изобретательности в эпоху «гениально организованного голода». В письмах сестрам Тухачевский советовал перечитывать «Слово о полку Игореве», намекая, что, подобно герою древней поэмы, готовится к бегству из плена. Он мечтал вернуться на фронт, воевать, верил в победу над Германией и ее союзниками, горел желанием показать свое воинское мастерство, найти на полях сражений свой Тулон (В 1793 году французские войска под предводительством 24-летнего Наполеона Бонапарта штурмом выгнали англичан из французского города Тулон, за это Наполеон получил звание бригадного генерала, он стал знаменитым. Сотни юношей стали мечтать о своем Тулоне. В романе Льва Толстого «Война и мир» юный князь Андрей Болконский то же мечтал о своем Тулоне).

Позже Михаил признавался любимой женщине Лидии Норд:

«Войне я очень обрадовался… Мечтал о больших подвигах, а попал в плен. Но еще до плена я уже получил орден Владимира с мечами. В душе я очень гордился этим, но старательно скрывал свое чувство от других. И был уверен, что заслужу и Георгиевский крест».

Четыре раза пытался Тухачевский бежать из плена. Все четыре попытки были неудачными. Так, во время третьего побега из офицерского лагеря в Бад-Штуере, Тухачевский вместе с прапорщиком Филипповым выбрались из-за колючей проволоки в ящиках с грязным бельем. Двадцать шесть дней добирались беглецы до голландской границы, питаясь только тем, что ночью удавалось стянуть на крестьянских огородах. Филиппову повезло уйти в Голландию, а Тухачевского у самой цели схватили германские пограничники. В конце концов его отправили в знаменитый интернациональный лагерь в 9-м форте старинной баварской крепости Ингольштадт, куда свозили со всей Германии самых неисправимых беглецов. Здесь были не только русские, но и французы, англичане, итальянцы, бельгийцы… Из казематов форта убежать было очень сложно, но Тухачевский не оставлял мысль о том, чтобы любой ценой вырваться из плена. И помогал бежать другим. Французский офицер Гойс де Мейзерак, дослужившийся потом до генерала, вспоминал, как Тухачевский согласился назваться вместо него на вечерней поверке, чтобы прикрыть побег и дать беглецу, выбравшемуся за пределы крепости в коробке из-под бисквитов, возможность выиграть первые, самые дорогие часы у погони.

Свояченице Михаил Николаевич позднее говорил:

«Сидевший со мной в плену в Ингольштадте, куда меня привезли после четвертого побега, французский офицер, когда я снова начал строить планы побега, сказал: «Вы, наверное, маньяк, неужели вам не довольно неудачных попыток…» Но неудачи первых побегов меня не обескуражили, и я готовился к новому. Немцев я ненавидел, как ненавидит дрессировщиков пойманный в клетку зверь. Рассуждения моих товарищей по плену, иностранных офицеров, о причинах неудач русско-японской кампании и наших поражений в эту войну меня приводили в бешенство. Устав обдумывать план побега, я отдыхал тем, что мысленно реорганизовывал нашу армию, создавал другую, которая должна была поставить на колени Германию. И дать почувствовать всему миру мощь России. Я составлял планы боевых операций и вел армии в бой… Может, тогда я был на грани помешательства…»

В Ингольштадте Тухачевский встретился с французским капитаном Шарлем де Голлем, будущим генералом и президентом Франции.

Другой француз, Реми Рур, так же, как и Тухачевскйй оказавшийся пленным в Ингольштадте, не просто беседовал с Тухачевским, но и делал записи о них в своем дневнике. Позже он на основании своих записей опубликовал в 1928 году первую в мире книгу о Тухачевском (под псевдонимом Пьер Фервак). Как отметил в книге Поль Фервак, они много спорили друг с другом. Фервак был анархистом. Тухачевский мечтал о военных победах России. Есть в книге и такие строки:

«Мы спорили о христианстве и Боге, искусстве и литературе, о Бетховене, о России и «русской душе», о русской интеллигенции. Молодой русский офицер оказался заядлым спорщиком».

Тухачевский говорил Ферваку:

«Чувство меры, являющееся для Запада обязательным качеством, у нас в России – крупнейший недостаток. Нам нужны отчаянная богатырская сила, восточная хитрость и варварское дыхание Петра Великого. Поэтому к нам больше всего подходит одеяние диктатуры. Латинская и греческая культура – это не для нас! Я считаю Ренессанс наравне с христианством одним из несчастий человечества… Гармонию и меру – вот что нужно уничтожить прежде всего!»

В книге Б.В. Соколова «Михаил Тухачевский: жизнь и смерть «Красного маршала» можно прочитать и такое интереснейшее воспоминание Фервака. Михаил считал, что «Россия похожа на Бетховена – великого и несчастного музыканта. Она еще не знает, какую симфонию подарит миру, поскольку не знает и самое себя. Она пока глуха, но увидите – в один прекрасный день все будут поражены ею… Если Россия не будет иметь сильную армию, она не будет Великой. У нее должны быть великие полководцы». Фервак отметил в своей книге, что у него сложилось впечатление, что Тухачевский явно грезил о лаврах Наполеона.

Пришел 1917 год. Россия «забеременела» революцией. В лагерь для военнопленных дошли скудные сведения о ней. В своем дневнике Фервак записал и «революционные» мысли Тухачевского:

«Вот вчера мы, русские офицеры, пили за здоровье русского императора. А быть может, этот обед был поминальным. Наш император – недалекий человек… И многим офицерам надоел нынешний режим… Однако и конституционный режим на западный манер был бы концом России. России нужна твердая, сильная власть…»

Слухи об отречение царя, слабости Временного правительства и развале армии заставили Тухачевского признаться Ферваку:

«Если Ленин окажется способным избавить Россию от хлама старых предрассудков и поможет ей стать независимой, свободной и сильной державой, я пойду за ним».

А в другой раз еще более определенно заявил:

– Я выбираю марксизм!

Как ни строжайше охраняли немцы лагерь для военнопленных, все же двум русским офицерам удалось вырваться из его оков. Шестеро суток скитались беглецы между немецкими хуторами, скрываясь от погони. А на седьмые наткнулись на жандармов. Тухачевский удрал от преследователей. А капитан Чернявский оказался снова в Ингольштадте.

5 сентября (по новому стилю – 18 сентября) Тухачевскому удалось перейти германо-швейцарскую границу. Из нейтральной Швейцарии до Франции «рукой подать». 29 сентября (12 октября) 1917 года не потерявший силу духа младший офицер явился к русскому военному атташе во Франции генералу графу А. А. Игнатьеву (Игнатьев вскоре тоже уехал в Россию к большевикам, там он стал наряду с Алексеем Толстым, еще одним «красным графом»). Алексей Алексеевич вручил Михаилу Николаевичу рекомендательное письмо российскому атташе в Лондоне генералу Н. С. Ермолову:

«По просьбе бежавшего из германского плена гвардии Семеновского полка подпоручика Тухачевского мною было приказано выдать ему деньги в размере, необходимом для поездки до Лондона. Прошу также не отказать помочь ему в дальнейшем следовании».

Уже 16 октября Тухачевский оказался в Петрограде, где явился для продолжения службы в запасной батальон Семеновского полка. 25 октября 1917 года (по новому стилю – 7 ноября) произошло величайшее событие в истории России XX века – Октябрьская революция, решающим образом повлиявшая на судьбы миллионов наших сограждан.