Чак Норрис - Всем бедам назло

• Название: Всем бедам назло
• Автор: Чак Норрис
• Жанр: Спорт

Биография Чака Норриса, человека, которого весь мир знает как шестикратного чемпиона мира по каратэ в среднем весе среди профессионалов, известного киноактера и режиссера. Оглядываясь на свою нелегкую, но интересную жизнь, Чак признается, что Бог сопровождал и действовал в его жизни все это время.

Чак Норрис в России больше известен как звезда голливудских боевиков, герой-каратист, приходящий на помощь людям, оказавшимся в беде. Иная ситуация на родине кинозвезды. В США его актерская работа давно отошла на второй план. Сейчас любой американец, не задумываясь, скажет: Чак Норрис — христианский миссионер национального масштаба.

«У Бога есть планы для тебя». Карлос Рэй Норрис много раз слышал эти слова от своей матери.

---

Затем мой менеджер Генри Холмс, которому было уже за пятьдесят, рассказал мне о том удовольствии, которое ему доставляет его маленький сын Бенджамин. Меня буквально со всех сторон атаковали историями о детях, родившихся в повторных браках!

Однажды вечером я ехал домой после долгого и напряженного дня работы над Уокером и подумал: Почему все мои друзья, которые женились во второй раз и завели детей, рассказывают мне, как это классно?»

Когда я приехал домой, Джина уже набрала для меня горячую ванну, чтобы я мог расслабиться, пока она будет готовить ужин. Лежа в ванне, я вспомнил, как несколько лет назад я был в гостях у своего хорошего друга Берта Шугермена. Он и его жена Мэри Харт, ведущая телешоу Развлечения сегодня вечером», только-только забрали из роддома своего новорожденного малыша. Берт повел меня посмотреть на него. Никогда не забуду, с каким обожанием он смотрел на своего младенца Эла. Я никогда в жизни не видел более счастливого отца!

Берт, у которого уже был взрослый сын от первого брака, сказал мне, что рождение Эла было одним из самых радостных событий в его жизни.

— Теперь у меня есть не только чудесная красавица жена и здоровый малыш, — сказал он, — но и время, чтобы отдать Элу всю ту любовь, которая есть в моем сердце.

Я вылез из ванны, оделся, пришел на кухню, обнял Джину и сказал:

— Если это вообще физически возможно, я бы хотел, чтобы у нас был ребенок.

Джина посмотрела на меня и невозмутимо ответила:

— Я уже много молилась и интересовалась на эту тему. Ты согласишься слетать в Хьюстон, чтобы поговорить со специалистом по поводу твоей вазектомии?

— Поговорить я готов, только не думаю, что из этого что-то выйдет. Джина улыбнулась.

— Давай доверим все это Богу, — сказала она. — Если это должно произойти, это произойдет.

Мы с Джиной вылетели в Хьюстон, на встречу с доктором Ларри Липшульцем. Когда мы описывали нашу ситуацию, я пессимистически заметил, что не верю в успех восстановительной операции, потому что с того дня, когда мне сделали вазектомию, прошло уже двадцать пять лет.

— Нет-нет, — возразил он, — я не собираюсь делать восстановительную операцию. Я просто хочу извлечь сперму из вашего яичка.

— Простите, вы не могли бы повторить? — переспросил я.

— Если я не смогу взять достаточно спермы из правого яичка, тогда возьму из левого.

Когда шок от осознания услышанного прошел, я пробормотал:

— А вы уверены, что это сработает?

— О, да, — ответил он. — Это новая процедура, но я вполне уверен в ней. Это называется МЭАС — микрохирургическая эпидидимиальная аспирация спермы.

Я попросил доктора объяснить мне все простым языком.

— Я сделаю в вашей мошонке надрез, чтобы обеспечить доступ к придатку яичка — соединенным с яичком маленьким трубкам, в которых собирается сперма. Затем с помощью операционного микроскопа делается надрез в придатке яичка и производится отбор спермы.

— О! — произнес я, кивая с таким видом, словно что-то понял.

На самом деле я совершенно не представлял себе, что задумал этот доктор, но, похоже, процедура обещала быть не слишком приятной. Тем не менее я сказал, что готов пойти практически на все…

В декабре 2000 года я пошел на эту процедуру. Я страшно переживал, однако совершенно ничего не почувствовал. После процедуры доктор Липшульц сказал:

— Вы молодец! У вас было все, что нам требовалось.

1 января 2001 года Джине начали делать ежедневные уколы, стимулирующие ее яичники вырабатывать несколько яйцеклеток. В этом месяце она несколько раз посещала своих врачей в Хьюстоне, чтобы они могли следить за ее прогрессом. Врачи сказали, что все идет исключительно хорошо.

Спустя месяц яйцеклетки в яичниках Джины созрели и были готовы к сбору. Врачи провели аспирацию и получили пятнадцать яйцеклеток. Одиннадцать были достаточно жизнеспособными для того, чтобы попробовать провести ВЦИС — внутрицитоплазматическую инъекцию спермы. После определенных манипуляций врачи получили шесть здоровых эмбрионов. Затем они сообщили нам, что на следующий день Джине будут делать их пересадку.

Когда мы с Джиной приехали в больницу, ее врач предложил пересадить ей в матку все шесть эмбрионов, чтобы повысить вероятность беременности. Мы с Джиной вышли в отдельную комнату, чтобы обсудить наши дельнейшие действия. Если пересадить все шесть эмбрионов, это повышало шансы рождения ребенка, но вместе с этим повышалась и вероятность рождения нескольких близнецов. Мы надеялись, что у нас будет один ребенок; если их будет двое, это будет прекрасно, но шестеро? Мы решили, что четырех эмбрионов будет достаточно. Медсестры подготовили Джину к манипуляции и привезли ее на каталке в операционную. Меня туда не пустили, поэтому я сидел и нервно смотрел на часы в зале ожидания.

В операционной одна из медсестер сказала Джине:

— Я хочу вам кое-что показать.

Она привезла Джину на каталке к инкубатору, где находились четыре эмбриона, и тихо открыла дверь. В инкубаторе было тепло, светло и звучала классическая музыка. Потом Джина сказала мне, что это было самое удивительное зрелище, которое она когда-либо видела.

— Это было что-то небесное, — призналась она.

Четыре эмбриона пересадили прямо в матку Джины, после чего ее отвезли в послеоперационную палату. К концу дня мне разрешили забрать ее домой при условии, что следующие три дня она будет соблюдать строжайший постельный режим, дабы дать эмбрионам максимум шансов прижиться.

Поначалу все шло хорошо, и мы удивлялись чудесам Божьей мудрости, явленным в том, как Он сотворил наши репродуктивные системы, а также достижениям современной науки, благодаря которым стали возможными такие необычные процедуры. Но затем, на одиннадцатый день после пересадки, Джина заметила, что у нее начал увеличиваться живот. Она позвонила своему врачу, который велел ей немедленно приехать на обследование. Осмотрев Джину, он сказал, что, по его мнению, у нее наблюдается СГСЯ — синдром гиперстимуляции яичников.

Джину положили в больницу, и экспресс-анализы показали, что у нее действительно острая форма СГСЯ. Правда, была и хорошая новость — анализ крови подтвердил, что Джина забеременела.

— Однако СГСЯ может быть очень опасным для вас и ребенка, — сказал врач, — поэтому вы должны следовать моим указаниям и соблюдать строгий постельный режим. Возможно, потребуется еще несколько недель, прежде чем осложнения пройдут.

За следующие несколько дней живот Джины распух настолько, что казалось, будто она на восьмом месяце беременности. Врач сказал, что ее яичники стали размером с мячи для американского футбола и были полны крови и кист. По его словам, у Джины было два варианта — либо ждать, что все пройдет само, либо прервать беременность.

Вариант прерывания беременности нас с Джиной не устраивал. Мы верили, что если Бог благословил нас беременностью, Он проведет нас через этот трудный период.

Спустя три недели мы пришли на прием к Карен Брэдшоу, гинекологу Джины, чтобы сделать УЗИ. Доктор Брэдшоу стала двигать прибором по животу Джины, чтобы обнаружить ребенка. Мы вместе с ней смотрели на экран, и вдруг она сообщила:

— Вот ваш карапуз!

Она передвинула прибор выше и воскликнула:

— Подождите! Вот еще один!

— Ух ты! — воскликнул я, нервно сглотнув и сделав глубокий вдох. — Близнецы!

Затем она передвинула прибор влево и сказала:

— Может быть, там есть еще один.

— Тройня? Вы уверены? — подпрыгнул я.

— Нет, не уверена, — ответила она. — Нам придется недельку подождать, прежде чем мы сможем сказать, сколько у вас детей — двое или трое.

Всю неделю я думал только о том, сколько у нас будет детей — двое или трое. Если Джина родит тройню, как мы будем их всех одновременно кормить и укачивать? Как вообще в семье, где рождается четверо или пятеро детей, ухаживают за всеми одновременно?

Прошла неделя, и мы получили ответ на свой вопрос. У нас будет двойня! Я с облегчением вздохнул — с двумя детьми мы справимся!

Следующие недели Джина все время проводила в постели. Ей требовался кислород для дыхания, и каждый день к ней приходила медсестра, которая проверяла ее показатели и брала кровь на анализ. Вечером приходила другая медсестра, которая контролировала стабильность состояния Джины. По ночам Джине было труднее всего.

Поскольку ей был предписан строжайший постельный режим и устроить большую вечеринку было нереально, Джина подарила мне на день рождения абонемент в спа-салон. Этот подарок оказался намного прекраснее, чем я ожидал. Я растянулся на массажном столе, закрыл глаза, и массажистка приступила к работе. Я так расслабился, что едва не уснул прямо там на столе.

И в какой-то момент я ясно почувствовал, что у нас с Джиной будет мальчик и девочка. Мы решили, что назовем мальчика Дакота Алан, а девочку Дани Ли: Алан — в честь моего тестя, а Ли — в честь моей мамы. Где-то на четырнадцатой неделе беременности во время очередного УЗИ мы узнали, что наши близнецы — действительно девочка и мальчик.