Александр Стрыгин - Расплата

• Название: Расплата
• Автор: Александр Стрыгин
• Жанр: История

---

Так называемые незлостные дезертиры из Курской, Тульской, Вятской и Новгородской губерний прямо из эшелонов посылались на формирование в полки, где им вместо винтовок давали лопаты - рыть окопы, а винтовки обещали выдать позже. Но оружия не было в распоряжении штаба Южного фронта.

На четырнадцать тысяч человек было получено только четыре тысячи винтовок, да и то разных систем.

Чичканов, как член Совета Укрепрайона, дважды ездил в штаб Южного фронта с докладом о бедственном положении с формированием бригады и оба раза возвращался с пустыми руками. Оружия так и не дали.

Командующий Южным фронтом заверил Чичканова, что никакая опасность Тамбову еще не угрожает, что специально послана 56-я дивизия для блокирования возможного прорыва. Объявить губернию на осадном положении командующий не разрешил.

Это было днем 15 августа 1919 года, а вечером, вернувшись в Тамбов, Чичканов узнал от коменданта Укрепрайона Редзко, что разъезды казаков обнаружены в непосредственной близости от обороны 610-го полка.

Шестнадцатого августа утром из штаба фронта пришло разрешение объявить осадное положение, и было обещано два вагона винтовок.

Эвакуация ценного имущества и семей ответственных работников вызвала панику в городе.

В ночь на семнадцатое позиции 610-го полка атаковал авангард кавалерийского корпуса Мамонтова. К утренней заре атака была отбита. Мамонтовцы начали обтекать укрепления, ища слабое место в обороне.

Среди раненых, привезенных с позиций 610-го полка в Тамбов, двое оказались командирами. В них стреляли свои - не то нечаянно, не то умышленно.

Чичканов, встретивший обоз у штаба, на первой же повозке увидел Василия Ревякина, придерживающего окровавленное плечо.

- Свои, гады, подарили пулю, - не дожидаясь вопроса, заговорил Василий. - Половина роты сволочей из кулацких гнезд... Конурщики проклятые.

- Как думаешь, Ревякин, удержит позиции ваш полк? - с тревогой спросил Чичканов.

- Пока держит, - неопределенно ответил Василий.

- Ну, в больницу, в больницу, - заторопил Чичканов ездового, остановившего лошадь.

Ни Чичканов, ни Василий не знали еще, что в момент их разговора несколько полков Мамонтова уже атаковали позиции 611-го и 612-го полков и прорвали оборону сразу в Рудневке и Арапове... А особый эскадрон мамонтовцев взорвал два моста между Сабуровом и Селезнями, захватив в плен эшелон безоружных дезертиров.

2

В штаб Укрепрайона явился смуглый, с отчаянными глазами человек в форме войск ВОХРа и попросил встречи с Чичкановым.

- Здравствуй, Чичканов, - грубовато, панибратски произнес человек, заломив козырек кожаной фуражки.

Чичканов сразу узнал Петра Кочергина, который год назад командовал восемнадцатью храбрецами, спасшими руководство губернии от расстрела.

- Кочергин? Здравствуй, здравствуй. Как ты очутился здесь? Ты же где-то под Москвой служишь?

- В Твери. Командиром двадцать девятого стрелкового батальона ВОХРа. В отпуск приехал, да вот нарушается мой отдых. Казаки, говорят, жмут. Я, как сын революции, не могу стоять в стороне. Дайте дело.

- В полк командиром батальона пойдешь!

- Разрешите лучше самостоятельный отряд добровольцев организовать!

- Если сможешь в этой обстановке создать боевой отряд, только спасибо скажем!

- Отряд будет, товарищ Чичканов. Дайте мандат.

Подписав бумагу, Чичканов крепко пожал руку Кочергину:

- Если удастся собрать людей - веди в Арапово на подкрепление.

Но события развивались быстро и катастрофически.

К двум часам дня казаками были полностью захвачены окопы в Арапове и Рудневке. Защитники окопов в панике разбежались. Многие сдались в плен. Артиллеристы, не имеющие в своем распоряжении лошадей, вынуждены были побросать орудия, вынув из них замки.

Ликвидировать прорыв могли только кавалерия и броневики, но кавалерии в распоряжении штаба не было, а один броневик без прикрытия с тыла действовать в этих условиях не смог и вернулся из-под Арапова, спугнув лишь сторожевое охранение.

В лесу под Араповом концентрировались полки Мамонтова для решающего удара по Тамбову. Остатки разбитых батальонов 611-го и 612-го полков бежали в Тамбов, сея панику среди населения. Лишь 610-й полк с боями отходил к Бокину.

К семи часам вечера казаки заняли слободы Покровскую, Стрелецкую и Полынки, расположенные в версте от железнодорожной станции Тамбов. Красноармейцев, отступающих из покровского пригорода, обстрелял из пулемета поп, залезший на колокольню кладбищенской церкви Петра и Павла. В десять часов вечера послышалась стрельба у вокзала, и, словно в ответ, открылись окна богатых домов на главной улице города и полетели оттуда пули мамонтовских агентов.

Начальник 55-го бронеотряда латыш Лерхе, узнав, что стреляют из окон враги революции, приказал броневику открыть огонь по этим окнам из пулемета. Это довело и без того начавшуюся в городе панику до логического конца: стрельба и суматоха прокатились по всему Тамбову. В темноте было трудно понять, кто в кого стреляет, казалось, что казаки уже заняли город. Толпы дезертиров, которые размещались в Пушкарях, бежали через город за Цну, в лес. Этих объятых животным страхом людей невозможно было остановить.

Чичканов прибежал на площадь перед "Колизеем", чтобы связаться с батальоном курсантов. Курсанты отходили к Цне, развертываясь в цепь. Строго наказав комбату не уходить за реку без особого указания штаба, Чичканов вернулся в Совет Укрепрайона.

"Войска разбегаются, город не удержать", - услышал Чичканов разговор коменданта с командующим Южным фронтом.

Увидев Чичканова, Редзко растерянно развел руками:

- Что будем делать? Надо решать. Фронт оголен, артиллерия вся у казаков. С комбригом потеряна связь. Наличным резервом принимать бой в городе бессмысленно. Надо хоть батальон курсантов сохранить, ведь это будущие командиры.

В три часа пятнадцать минут Совет Укрепрайона подписал приказ об отходе остатков войск из Тамбова по Рассказовскому тракту на станцию Платоновка.

Приказ об отходе войск был послан и командиру 4-й бригады Соколову, оставшемуся с одним полком, но ему этот приказ был уже не нужен - он сдался вместе с начальником штаба в плен. Оправдал бывший полковник слова, написанные им в анкете в момент назначения на должность комбрига: "Я вне партии!.."

Генерал-лейтенант Мамонтов не замедлил отблагодарить полковника Соколова - назначил его консультантом при штабе.

В восемь часов утра под колокольный звон казаки торжественно вступали в Тамбов, разбрасывая монархические листовки, подписанные Мамонтовым. Тамбовские обыватели, выглянувшие из окон, к немалому своему удивлению, увидели рядом с генералом Мамонтовым комбрига Соколова. Оба на белых конях, оба приветственно помахивают руками.

А на станции горели составы. Горели и вагоны с оружием, прибывшие из Козлова слишком поздно...

На площади перед "Колизеем" Мамонтов разрушил памятник Карлу Марксу, а в середине дня выступил перед горожанами в железнодорожном клубе. Его напыщенную монархическую речь тамбовцы выслушали при гробовом молчании их почти силой загнали в клуб. Сопротивляться было опасно: главную улицу города украшали две виселицы, десятки захваченных советских работников были расстреляны. В то время как генерал произносил речь, обещая мир и процветание русскому народу, в Арапове, на большой дороге, перед строем пленных красноармейцев казаки расстреляли красных командиров Шилина, Смирнова, Вечутинского, а пьяные квартирмейстеры и обозники на окраинах Тамбова насиловали женщин. Склад, размещенный в бывшем гостином дворе, казаки разгромили и распродавали жителям за николаевские деньги обувь и одежду. Кое-что они отдавали даром и приговаривали: "Мамонтов вам жалует..."

Тех, кто отказывался брать имущество склада, секли плетьми до потери сознания. Мужики и бабы из Пушкарей, Лысых Гор, Двойни кинулись грабить полевой артсклад. Их очень привлекали шелковые мешочки из-под пороха. Кто-то неосторожно бросил цигарку, и весь склад взлетел в воздух, разметав в клочья тела людей.

ГЛАВА ПЯТАЯ

1

Весть о сдаче Тамбова докатилась и до Кривуши. Перевирая и присочиняя, бабы из уст в уста передавали подробности, из которых ясно было только одно: в Тамбове белые.

Маша узнала об этом от отца. На пути в Тамбов он вернулся с хутора Светлое Озеро. Встречный сказал, что власть опять сменилась - казаки верховодят в Тамбове. Не знает теперь Ефим, взяли ли Паньку в солдаты. И про Василия ничего не знает.

- Да правда ли это? - сокрушалась Маша. - Ты бы подальше проехал, батя.

- Ишь ты какая шустрая! Поехай! Без коняки останешься, а то и без головы. Гляди, теперь и сюда нагрянут.

На другой день стало известно, что один светлоозерский унтер-офицер, отпущенный казаками из плена, вернулся домой.

- Я пойду на хутор и все разузнаю, - сказала Маша отцу, который принес эту новость.