Ричард Кнаак - Король серых

• Название: Король серых
• Автор: Ричард Кнаак
• Издательство: ACT
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-02904-3

Из тумана, из темных сумерек смерти, из небытия вылетел ворон. Ворон, рожденный в мире, где обитает народ призраков, в мире бестелесном и зыбком, в мире вампиров и монстров, чудовищ и привидений. В мире, где не живут, но жаждут жить. Он был Ворон. Он был — Голод. Он тоже хотел обрести жизнь, хотел так сильно, что понял: сила его — в боли и страдании других. Убивая, убивая и убивая, он становился все неуязвимее, все непобедимее. Так было, пока не встал на его пути Король — человек, которого звали Мертвец. И тогда схватились в смертельном бою тот, кто из смерти прорвался в мир жизни, и тот, кто из мира живых вырван был миром мертвых…

---

— Желтая линия разделила две дороги, уходящие в разных направлениях, — откуда-то прокаркал ворон. — Простите, не могу воспользоваться двумя сразу… Придется удовлетвориться одной… или другой.

Друзья поспешно вскочили на одну сторону улицы, которая теперь и в самом деле представляла собой две, Джеремия, по-прежнему следуя на звук голоса, стараясь не упускать из виду и все расширявшуюся, теперь уже не трещину, а настоящую расселину.

Очевидно, птица не собиралась удовольствоваться только этим, поскольку, когда расселина стала достаточно широкой, улица накренилась и начала заваливаться. Стоявшие на тротуаре мусорные бачки опрокинулись и покатились в разверстую пропасть. Хоть рассудком Джеремия и понимал, что все это происходит в сфере грез, иллюзий и снов, все же ему было сложно отделаться от мысли о том, что Чикаго стоит на пороге самой что ни на есть реальной катастрофы.

Джеремия, не сводя глаз с опрокидывающейся улицы, попытался восстановить в памяти, какой она была до сих пор. С потрескавшимся асфальтом и канализационными люками на проезжей части, а главное — совершенно плоской.

Мир перед его глазами покрылся рябью…

…и улица снова стала ровной. От разрушений, вызванных злой волей ворона, не осталось и следа. Даже трещина исчезла.

Джеремия никак не мог отдышаться. Его усилия по концентрации воли не прошли для него даром. Он начинал понимать, какое душевное напряжение требуется, чтобы произвести подобные изменения. Его первые попытки, которые он предпринял, еще будучи в гостях у Оберона, теперь казались легкой забавой. Он понял, что постепенно в нем накапливается усталость.

— Джеремия! У тебя все в порядке?

— Да… только немного вымотался.

Гектор наклонился к нему:

— Послушай, старина, думаю, ты справишься с ним, раз уж ты можешь останавливать его фокусы. Он пытается сбить тебя с толку. Он уже не тот, ты здорово ему всыпал. Ты должен нанести решающий удар, и с ним будет покончено!

— Сначала я должен найти Каллистру! Мне надо понять, была ли это действительно она, или это очередной трюк.

Джеремия расправил плечи. На улице установилась непривычная тишина.

— Джеремия, все, что от тебя требуется, это перехватить инициативу, — настойчиво гнул свое Гектор. Несмотря на все передряги, он по-прежнему выглядел молодцом — даже умудрился не запачкаться. Джеремия брезгливо поморщился при виде собственного мятого костюма. — Ты должен ударить первым, чтобы не дать ударить ему. Последний раз ты почти достал его, но позволил улизнуть!

Позволил улизнуть? Если и так, то лишь потому, что ворон использовал Каллистру в качестве живого щита. Если бы Джеремия продолжил атаковать его, она могла бы… погибнуть. Более подходящего слова он подобрать не мог. Все остальные — раствориться, прекратить существовать — были не более чем эвфемизмами. Серый, которого больше не существует, мертв.

— Устал? — прокаркал ворон. — Тогда почий в мире!

Тьма начала сгущаться на улице, но Джеремия, обнаружив в себе силы, о существовании которых и не подозревал, сжал волю в кулак и крикнул в пустоту:

— Не-е-ет!

В мгновение ока тьма рассеялась.

— Нет? Нет? — злобно проскрипел ворон, чувствуя, что теряет контроль над ситуацией. — Хоть бейся в стенку головой, а верх опять же будет мой!

— Джеремия, действуй! — шепнул ему на ухо Гектор и ободряюще похлопал его по спине. — На сей раз не упусти его! Покажи ему, кто здесь хозяин!

— Я сказал «нет», — промолвил Джеремия, все ближе подступая к черной птице. Каллистры поблизости не было. — Ты мне надоел!

— Сколь злей укуса змей детей неблагодарность! Ведь это я сделал тебя тем, кто ты есть!

Джеремия горько рассмеялся:

— Ты только разрушаешь. Ты не умеешь созидать. Ты разрушил мою жизнь.

Ворон, увидев, что Джеремия находится от него на расстоянии вытянутой руки, расправил крылья и отступил.

— Тень тени жизни ты влачил! Ты был живым мертвецом, жизнь смертного — всего лишь дым!

В словах птицы была правда, но это лишь укрепило решимость Джеремии:

— Но это было не твое дело. Ведь не ты выбирал меня, или это не так?

Джеремия протянул руку, чтобы схватить ворона, но тот оказался проворнее. Отскочив на безопасное расстояние, он лишь расхохотался.

Джеремия пришел в ярость. Он снова попытался схватить ворона, и на этот раз ему повезло — пернатый монстр попался.

Ворон злобно каркнул и что было мочи ударил Джеремию клювом, но тот не разжал ладони. Птичьи когти оставляли глубокие кровавые борозды на его запястье, однако Джеремия, превозмогая боль, изловчился и второй рукой схватил птицу за горло. Off буквально жаждал свернуть ему шею и увидеть, как безжизненно поникнет птичья голова. Но ворон, казалось, был сделан из стали. Джеремии лишь удавалось удерживать в руках яростно трепыхавшееся тело.

Как вдруг ворон начал таять. Сначала он весь как-то странно вытянулся, потом обмяк и стал оплывать, точно разогретый воск. Боясь очередного подвоха, Джеремия хотел покрепче сжать ладони, но в руках у него теперь было нечто, по консистенции напоминавшее ртуть. Лишь обладая богатым воображением, можно было принять это нечто за птицу. Кучка перьев и склизкая, на глазах разлагающаяся плоть.

— Держись, Джеремия! — подал голос Гектор, который, видно, не знал, чем он может помочь другу в данной ситуации. Впрочем, оно и понятно. Птичья тушка претерпевала столь стремительную трансформацию, что лишняя пара рук скорее была бы только помехой. К тому же, похоже, все было кончено.

— Заложница! — возопило тягучее, отвратительное месиво. — Заложница! Полцарства за заложницу!

Заложница?

— Каллистра? Где она? Говори!

— Поздно! — Пара глаз, один алый, как кровь, второй — желто-белый, смотрели на Джеремию из страшного груза в его руках. — Поздно, поздно! Око за око, смерть за смерть!

Ворон последний раз рассмеялся и обратился в дым.

Джеремия с отвращением разжал ладони. То, что осталось от черной птицы, вылилось на мостовую, нечеловеческие зрачки смотрели на Джеремию осуждающе. Ворон еще пытался смеяться, но язвительного, едкого смеха уже не получалось — до слуха Джеремии доносился лишь глухой клекот.

— Око за око… — изрекла растекшаяся по асфальту тошнотворная лужа.

— Где она?

Ответа Джеремия так и не дождался. Он еще раз повторил свой вопрос, однако черной птице было не до разговоров. Над жидкой массой курился дымок. Темное пятно неумолимо съеживалось и наконец окончательно испарилось, а мгновение спустя растаяли и последние струйки дыма.

— Гектор, Боже мой! Что же я…

Где-то кричала Каллистра. Сердце подсказывало Джеремии, что это она: слишком точным был расчет времени. Так мог планировать только ворон, пусть и находившийся на половине дороги, которая вела в небытие. Мгновенно забыв о птице-демоне, Джеремия побежал на крик — Гектор вслед за ним. Крик повторился, крик приводил Джеремию в отчаяние, но одновременно служил и утешением. У него разрывалось сердце, когда он представлял себе ее мучения, однако то обстоятельство, что она еще кричала, означало, что у него, возможно, еще есть время, чтобы спасти ее от мести ворона.

Почему-то Джеремия Тодтманн не удивился, оказавшись возле Сирс-тауэр. Ворон — безотносительно его отношения к Джеремии — благоговел перед циклопическими масштабами этого сооружения. Возможно, его привлекала высота, а возможно, были другие причины, о которых Джеремия не знал. Однако неудивительно, что ворон выбрал именно это место для акта возмездия.

Верные слуги ворона, тени, все еще окутывали большую часть здания и не спешили ретироваться при виде смертного. И на то у них имелась веская причина, потому что там на башне, привязанная к ней невидимыми узами, томилась Каллистра. Тени окружали ее со всех сторон, они пока лишь играли с ней, как кошки играют со своей добычей. Тени протягивали к ней темные щупальца, касались ее и вбирали щупальца назад. Вокруг нее словно действовала некая недоступная для них зона, но она все больше и больше сужалась.

В ушах Джеремии до сих пор стоял злорадный смех ворона.

— Проклятие! — буркнул Гектор. — И что ты собираешься предпринять?

— Не знаю… Они не желают отступать! Раньше они всегда отступали.

— Давай, Джеремия, вперед! Иначе тьма ее сожрет!

Тодтманн посмотрел на своего друга:

— Не знаю, что я могу…

— Дружище, у тебя больше нет времени думать! — Гектор во все глаза смотрел на башню. — Один уже подбирается к ней!

Тодтманн резко обернулся и указал пальцем на Каллистру; он думал лишь о том, что она должна быть рядом с ним, подальше от злобных полчищ этой каркающей дряни. Если он действительно избранный якорь, тот, от кого зависит устойчивость и равновесие этого мира снов, то в его власти воссоздать эту сцену такой, какой он ее представляет, — в его власти разрушить последнюю западню черной птицы.