Б Фортунатов - Остров гориллоидов. Затерянные миры. Т. 7

• Название: Остров гориллоидов. Затерянные миры. Т. 7
• Автор: Б Фортунатов
• Издательство: Salamandra P.V.V
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2014

Остров гориллоидов (Затерянные миры, т. VII). Илл. А. Шпира. — Б.м.: Salamandra P.V.V., 2014. - 221 с., илл. — (Polaris: Путешествия, приключения, фантастика. Вып. XLIII).

В Тропический институт приезжает по приглашению своего учителя молодой советский ученый Андрей Ильин. Вскоре он узнает, что здесь, в глубине Французской Гвинеи, на недоступном острове биологи и военные проводят чудовищные эксперименты… Незаслуженно забытый роман Б. Фортунатова, впервые опубликованный в 1929 г., стоит в одном ряду с такими произведениями, как «Человек-амфибия» А. Беляева и «Собачье сердце» М. Булгакова.

«Остров гориллоидов» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций произведений, которые относятся к жанру «затерянных миров» — старому и вечно новому жанру фантастической и приключенческой литературы.

---

Ильин глядел на нее, еще не веря глазам, затем Мадлен также встала и дотронулась до его рукава.

— Уйдемте отсюда, — сказала она. — Может быть, хорошо, что вы это сказали. Мне тоже нужно переговорить с вами, и я не хочу, чтобы кто-нибудь пришел сюда, и мне пришлось бы опять изображать хозяйку дома.

Еще через минуту они шли по дальней аллее сада, и Ильин взволнованно и торопливо оправдывался:

— Не сердитесь на меня. Я и сам не представляю, как это случилось. Верно, потому, что сегодня вы в этом платье. Да. Я думал, что вы нарочно не надевали его, когда я об этом вас просил, а теперь я вас в нем увидел, и мне показалось… что вы сделали это… ну, не случайно.

Молодая женщина обернулась к нему и серьезно ответила:

— Да, это не было случайно… Я не знаю, для чего я это сделала. — Она вдруг улыбнулась. — Но только все-таки не случайно. Может быть, мне хотелось сделать вам приятное… или… я не знаю…

Все-таки Мадлен сказала достаточно. По крайней мере, Ильину так показалось. Они остановились. Уже совсем просто и без всяких колебаний он сжал ее руки, а через несколько минут как-то само собой случилось, что Мадлен, положив ему голову на плечо, радостно и облегченно плакала…

Едва ли Ильин смог бы повторить впоследствии то, что было сказано в эти минуты, когда они шли рядом по темной, закрытой низко склонившимися ветвями аллее. Он рассказывал, как он думал о ней с момента пробуждения и до поздней ночи.

Мадлен шла молча, иногда поднимала глаза на Ильина и спокойно улыбалась. Несколько раз она тихо дотрагивалась до его руки, потом вдруг остановилась и прижалась к его груди.

Резкий треск ветвей и голос Ленуара раздались с такой нелепой внезапностью, что в первую секунду Ильин как-то не поверил в реальность этих звуков. В следующий момент он одним прыжком бросился навстречу выходившему из-за кустов капитану.

Ленуар остановился, но не сделал никакого движения для защиты, а только коротко и резко свистнул. В то же мгновение черная масса, ломая кусты, ринулась откуда-то сбоку, и детски бессильными оказались великолепные мускулы одного из лучших спортсменов Москвы в мохнатых лапах чудовища. Оскаленные клыки лязгнули у самого уха, нестерпимо зловонным дыханием пахнуло в лицо, и последним усилием воли Ильин принудил себя закрыть глаза, чтобы встретить смерть по крайней мере с меньшим напряжением ужаса.

Странно, что он не слышал окрика капитана… или, может быть, тот подал знак рукой. Объятия гориллоида вдруг разжались, и Ильин упал на песок дорожки.

Когда он поднялся, Ленуар спокойно стоял в нескольких шагах от него. Возле скамьи, опрокинувшись навзничь, лежала в глубоком обмороке Мадлен.

Всем остатком воли Ильин выпрямился и взглянул в лицо врага.

— Вы трус и негодяй, капитан! — сказал он. — Конечно, у вас никогда не хватит храбрости своими руками или оружием защитить свою честь, если таковая у вас имеется.

Черная масса, ломая кусты, ринулась на Ильина, и мускулы одного из лучших спортсменов Москвы оказались детски-бессильными в лапах чудовища…

— Это вы, очевидно, насчет поединка? Дуэль? — Капитан широко расхохотался. — Господи, какие еще чудаки живут на свете! Он думает, что я, Марсель Ленуар, после такого оскорбления доставлю ему радость сразиться как равному и умереть от моей руки. Нет, милейший. Вам предстоит иной конец. То есть я пока еще не знаю точно, какой. Я подумаю. Во всяком случае, я не хотел бы быть на вашем месте, мсье Ильин! Может быть, это будет сегодня, а может быть, еще очень не скоро. Я хочу доставить вам возможность хорошенько почувствовать ваше положение. Надеюсь, вы не имеете возражений?

Ильин почувствовал, что холод безотчетного ужаса волной прошел по нему. В следующий момент страх покрылся вспышкой нерассуждающей ярости, и со спокойствием и твердостью в голосе, которые на мгновение радостью наполнили его сердце, он ответил, глядя в глаза капитану:

— До сих пор я вас не считал скверной гадиной, капитан, и поскольку выяснилось, что я заблуждался, примите от меня это вполне заслуженное определение.

— Хорошо, — Ленуар слегка вздрогнул и побледнел.

Несколько коротких на непонятном языке слов, и гориллоид одним прыжком кинулся вперед. Снова бессильной оказалась короткая попытка сопротивления, В следующий момент руки Ильина были плотно прижаты вдоль тела, он почувствовал, что поднят на воздух и что его как маленького ребенка несут вдоль аллеи. Затем в памяти навсегда зацепились вытаращенные от изумления глаза обалделого часового у ворот. Когда гориллоид бросил свою ношу на пол какой-то комнаты, голова Ильина запрокинулась, искры яркого света рассыпались перед глазами, и он потерял сознание…

XXI. УЗНИКИ НИАМБЫ

Когда он очнулся и, шатаясь, встал на ноги, оказалось, что он находился в довольно большой комнате, очень просто, почти бедно обставленной и за исключением решетки в окне ничем не напоминавшей тюрьму. В открытое окно виднелся диск солнца, опускавшийся к горизонту, а ниже — чахлые мангровые деревья.

Ильин подошел к окну и огляделся. В нескольких шагах начиналось болото, и по узкой полоске сухой земли ходил с винтовкой гориллоид.

Дверь оказалась запертой. Меблировка состояла из стола, стула и узкой железной кровати, но сама квадратная комната не напоминала тюремную камеру.

Голова сильно болела и кружилась. Мысли сбивались и, чувствуя себя неспособным сейчас обдумать положение, Ильин прилег на кровать. Забытье наступило сразу, но он спал недолго: открыв снова глаза, он увидел красный отблеск солнца, бросавшего в окно последние лучи.

Ильин уже хотел встать и пройти по комнате, как вдруг уловил еле слышные шаги за стеной, у которой стояла кровать. Короткий сон значительно поднял силы, и он почувствовал в себе волной нахлынувшую предприимчивость.

Во всяком трудном положении прежде всего нужно выяснить получше обстановку. Это было правило, которого Ильин всегда придерживался. В данный момент, кроме звука шагов ничего слышно не было; стена была деревянная; в кармане должен был находиться нож.

Он сунул в карман руку и вытащил складной, довольно длинный кривой нож с острым лезвием и красивой роговой рукоятью. Такие ножи, как он слышал, были в большом ходу у хулиганов Парижа, где он его и купил. Раскрытое лезвие удерживалось особой пружиной так, что нож в этом положении превращался в кинжал.

Без дальнейших околичностей Ильин начал прорезать дырочку в стене, используя уже имевшуюся щель между досками.

Стена была толстая, и работа шла медленно, так как надо было избегать всякого шума. Однако пальцы Ильина были сделаны из хорошего материала, лезвие кинжала также, через час осторожной работы конец клинка вдруг углубился неожиданно легко, а в образовавшийся прокол блеснул свет. Еще увеличив осторожность работы, Ильин через несколько минут заглянул в отверстие.

Какая-то фигура в сером пиджаке ходила по комнате, но отверстие было настолько узкое, что кроме пиджака ничего не было видно.

Затем фигура нагнулась и села на стул.

«Что же это такое?.. Идаев? Но до чего он постарел!..»

— Александр Григорьевич!..

— Что? Что такое? Кто это говорит?

Голос был еле слышен, но все же слова удавалось разбирать.

— Александр Григорьевич, тише. Говорит Ильин, ваш ученик. Я здесь, рядом с вами, и говорю через отверстие в стене. Подойдите ближе.

— Ильин… Постойте, я не узнаю голоса.

Профессор наклонился к щелке, закрыв собою свет, и в его интонациях прозвучало сомнение.

— Тем не менее это я, Александр Григорьевич, и чтобы устранить всякие сомнения — смотрите, я отойду к окну… Видите меня?

— Постойте… Да. Как вы изменились! Но ведь тогда вы были еще мальчиком, студентом. Слушайте, как вы сюда попали, Ильин?

— Меня запрятал сюда капитан, этот мерзавец Ленуар. А вы, профессор?

— Но вы не можете себе представить! Оказывается, Кроз пытается присвоить мое открытие гибридов негра с человекообразными обезьянами. Я целый ряд лет ничего не помещал в печати, так как меня упрашивали сохранить пока все в тайне, и вдруг я узнаю, что в отчетах Французской Академии…

— Погодите, Александр Григорьевич. — Ильин, может быть, невежливо прервал профессора, но в том положении, в каком он находился, надо было поскорее добраться до сути дела. — Из-за чего же все-таки они вас посадили за решетку?

Голос Идаева зазвучал раздражением:

— Само собой разумеется, я не мог допустить, чтобы дело моей жизни было украдено и опубликовано другим. Я начал категорически настаивать на праве опубликовать свою работу, но они решительно отказывали и не соглашались выпустить меня с острова. Когда я с одним служителем послал тайно свои рукописи, они были при обыске найдены. Меня сначала перестали выпускать даже за стену. Это было уже после того, как я настоял на вашем приезде. Тогда я вторично, через негра, который прислуживал мне и был мне очень предан, послал письмо, где извещал весь научный мир о гнусном насилии, которому я подвергся, и о попытке украсть у меня открытие, на которое я потратил полжизни. После этого меня заперли в моем доме и даже понаделали здесь всюду решетки.