Лорен Грэм - Однажды, однажды, может быть (ЛП)

• Название: Однажды, однажды, может быть (ЛП)
• Автор: Лорен Грэм
• Жанр: Современная проза
• Год: 2015

Очаровательный и эксцентричный роман от Лорен Грэм, всеми любимой звезды сериалов Родители и Девочки Гилмор, о начинающей актрисе, пытающейся сделать карьеру в середине девяностых в Нью-Йорке.  Фрэнни Бэнкс – начинающая актриса, у которой осталось шесть месяцев до окончания трёхлетнего срока, который она установила себе, чтобы добиться успеха. Но пока всё, чего она добилась, это съёмки в рекламе уродливых рождественских свитеров и унизительная работа официанткой. Она живёт в Бруклине с двумя соседями – Джейн, лучшей подругой по колледжу, и Дэном, писателем-фантастом, определённо неподходящим человеком для отношений, борется с чувствами к подозрительно очаровательному парню с актёрских курсов и постоянно ищет средство для волос, которое бы на самом деле работало. Тем временем, она мечтает о «весомой» работе, но, кажется, её берут на прослушивания лишь для роликов об арахисовым маслом и жидком стиральном порошке. Сложно сказать, что у неё закончится раньше время или деньги, но в любом случае, провал будет означать, что ей придётся столкнуться полным отсутствием навыков для жизни в реальном мире. Её отец хочет, чтобы она вернулась домой и преподавала, её агент не отвечает на звонки, а её однокурсница Пенелопа, которая, кажется, поддерживает её, может оказаться настоящей конкуренткой.  «Однажды, однажды, может быть» – очаровательный, весёлый дебют о том, как найти саму себя, найти любовь, и что самое сложное, найти стоящую работу. Переведено для группы: https://vk.com/world_of_different_books  

---

Джо Мелвилл выглядел так, как будто работал в юридической фирме или банке, а не как человек, который работает с креативом. Тёмно-синий костюм сидел на нём идеально, а кожа была упругой, гладкой, розовой и почти сияла, словно перед тем, как зайти в эту комнату он прошёл процедуру по уходу за лицом и принял душ. Из-за его сияния я ощутила себя грязной и бедно одетой. Он отправил Ричарда, который, очевидно, младший сотрудник в фирме, чтобы сообщить мне, что я должна прочесть монолог с показательного выступления перед ним.

Когда мы сели, Джо какое-то время изучающе смотрел на меня, и я не знала, с чего начать, монолога или завести незначительную беседу, задать ему вопросы, или же следует ждать, пока он не спросит меня что-либо, или не попросит начать. Я уже начала нервничать, поскольку казалось странным делать то, что я делала в театре, в чьём-то офисе, где нет энергии аудитории и других актёров. Мы были освещены ярким светом, посему я не очень хорошо видела аудиторию. Но здесь в светлой приёмной, Джо Мелвилл был настолько близко ко мне, что я видела каждую эмоцию на его лице.

- Почему бы нам не начать, - сказал он. - Пожалуйста, прочтите свой монолог, когда будете готовы. После этого мы поговорим. Не спешите.

Его слова ободряли, но лицо его было в лучшем случае безучастным. Но когда два человека сидят в одной комнате, и один из них должен выступать перед другим, предложение не спешить в таком случае кажется смехотворным.

Но я попробовала. Попробовала сделать глубокий вдох, но воздух застрял в горле и не проходил в лёгкие. Мне нужна была минутка, чтобы успокоиться, но на самом деле я не могла так долго собираться. Неужели вы видели актёров, которые склонят голову набок или выйдут в холл, чтобы помедитировать или попрыгать вверх и вниз, или что там они любят делать, чтобы согреться, «не спешить», оставив Джо Мелвилла ждать их здесь? Может быть, кто-нибудь и мог бы так сделать, но не я. Я начну сейчас же, чтобы показать, что я готова, что всегда готова к вызову.

Я начала читать тот же монолог, что и на показательном выступлении. Снова и снова во время пьесы моя героиня повторяла: «Мне тридцать два года». Словно это должно было объяснить всё плохое в её жизни. Я не знала, что значит быть тридцати двух летней, но могла представить. Я представляла, что она находится между двумя эпохами своей жизни. Она в том возрасте, когда не переходишь из состояния в состояние, но скорее находишься на ничейной земле, в возрасте, когда она начала ощущать, что её надежды угасают.

Я понимала это.

Когда мы играли в показательном спектакле в театре, я с самого начала стояла, но в этой переговорной я чувствовала себя неловко, посему решила сидеть всё время. Кресло, на котором я сидела, было мягким офисным креслом на колёсиках, и где-то на половине монолога я поняла, что катаюсь на нём туда-сюда, используя кресло на колёсах как своего рода стимуляцию. Я поставила ногу на пол и усилием заставила её не двигаться, из-за чего забыла следующую реплику.

Чёрт.

Я абсолютно не помнила, на чём остановилась.

Я сделала паузу, пытаясь остаться в образе. Я посмотрела в окно, словно мне (ей) пришла в голову важная мысль. Если я расслаблюсь, то вспомню, если буду паниковать, то нет. Это я узнала на курсах. Если я расслаблюсь, то вспомню.

Если буду паниковать, то нет.

Расслабься.

Расслабься.

Наконец, спустя, как мне показалось, продолжительное время, даже слишком, я вспомнила реплику. Я закончила, затем смущённо улыбнулась Джо, давая понять, что я закончила.

- Восхитительно, - промурлыкал он. - Очень смешно.

Его голос был тёплым, но лицо по-прежнему ничего толком не выражало. Даже нельзя было сказать, понравилось ему или нет.

Спустя мгновение, он сложил ладони и сжал их, оставив только указательные пальцы на церковный манер. Затем он несколько раз дотронулся этими пальцами до губ.

- Итак, мисс Бэнкс, расскажите мне о себе, - наконец, сказал он.

- Эм, о себе?

- Да. Я бы хотел знать, что вас привело сюда. Почему вы приехали в Нью-Йорк. Какой работой интересуетесь?

- Эм. В основном, в театре. Я бы хотела работать в театре и быть настоящим актёром, не как те с парфюмом.

- А...? Извините, что насчёт парфюма?

- Знаете, я хочу скорее играть, нежели иметь свой собственный парфюм.

- Понятно. Хотя новый парфюм одной из наших клиенток, Корделии Бискейн, имеет потрясающий успех. Он называется «Гельветика».

- «Гельветика?» Это парфюм?

- Да. Наверняка, вы видели рекламу: «Надень шрифт, который тебе идёт». Она держит руку на пульсе. Ведь недавно произошёл компьютерный бум.

- О. Звучит здорово. В смысле, не могу дождаться, эм, понюхать его.

- А теперь расскажите, что вас привлекает в актёрском ремесле?

Он ждал, что я скажу, но вместо того, чтобы придумать ответ, я представила, как бы выглядел Джо Мелвилл нервным и, если бы нервничал, и одетым в домашний халат. Я пыталась представить его ранимым, но не могла, в моём воображение он всегда был спокойным, уверенным, светящимся и розовым. Не уверена, что мне это в нём нравилось. Не уверена, что мне хоть что-нибудь нравилось в нём.

Но прежде всего, я была не уверена, что понравилась ему, и это означает, что я должна его к себе расположить.

- Почему вы хотите быть актрисой? - повторила я вопрос, как идиотка, пытаясь выиграть немного времени.

Я ненавидела этот вопрос. У меня не самом деле не было ответа.

Я хотела сказать, что так работает мой мозг. Словно у меня нет выбора. Я читаю что-нибудь про кого-нибудь и начинаю представлять себя этим человеком. Я вижу кого-нибудь на улице или на сцене, или по телевизору, или в любом другом месте, не важно, настоящий это человек, или актёр, играющий своего героя, и если человек или герой мне интересен, то я ставлю себя на его место, представляя, как бы я чувствовала себя, чтобы я говорила или делала, если бы была этим человеком.

Я не помню, когда решила, что буду строить карьеру актрисы, так я хотела сказать ему. Не было определённого дня, когда такая мысль пришла ко мне. Моя мама умерла, и начала притворяться, что этого не происходило, начала представлять, какой бы я была, если бы у меня была жизнь какого-нибудь другого человека, и притворство приносило облегчение. Это не было осознанное решение. Переезд в Нью-Йорк — осознанный шаг, но желание стать актрисой было скорее склонностью. У меня было ощущение, словно эта профессия сама выбрала меня, но я не могу сказать такое, хотя:

- Эта профессия выбрала меня, - и это прозвучало невероятно претенциозно.

- Я чувствую, что в качестве актрисы, мне есть, что сказать, - услышала я собственный голос. Это ещё более безумный ответ, потому что это неправда. Я никогда не думала о таком прежде, и это ещё более претенциозно, чем я собиралась сказать, но, по крайней мере, это ближе к истине. Было что-то в Джо Мелвилле, что заставляло меня вести себя, как человек, которым я не являюсь.

Он ничего не сказал, посему я чувствовала, что должна продолжить. Словно я уже не могла совладать с этим несущимся на всех парах поездом. Посему я просто продолжила говорить, пытаясь не провалиться полностью.

- Я всегда любила театр, - сказала я. Слава богу. Не оригинально, зато правда. - Мой отец водил меня на каждый спектакль, который ставили у нас в городе, так же мы бывали на большинстве спектаклей в Нью-Хейвене, и иногда мы выбиралась в большие города не только в театр, но и на балет, музыкальные представления и современные танцы.

Я сделала паузу.

- Он преподаёт английский, - зачем-то добавила я, словно это могло объяснить интерес к современным танцам.

Джо Мелвилл безучастно кивал, как будто то, что я говорила, было не только абсолютно неинтересно, но ко всему прочему он был полностью погружен в свои мысли, например, мысли о фондовом рынке или о горохе. Я была полна решимости расположить его к себе, но сейчас ощущала себя нервной и легкомысленной, и мне пришло в голову, что я совершенно нехарактерно для себя забыла позавтракать. Неожиданно мне до смерти захотелось выбраться отсюда. Я просто хотела, чтобы эта встреча закончилась.

- Уверен, что вы понимаете, какая конкуренция в этом бизнесе. Вы готовы к конкуренции?

Он изогнул бровь, совсем слегка, как дьяволёнок в детских сказках.

Конечно же, я знаю, какая конкуренция в актёрской среде, потому что все говорят мне, какая высокая конкуренция среди актёров и, что лишь 5 процентов членов профсоюза зарабатывают достаточно, чтобы жить, и из этих 5 процентов лишь 2 зарабатываю много денег, что означает, как говорит Джейн, Брюс Уиллис платит за стоматологическую страховку каждого члена. Конечно же, меня волнует конкуренция.

- О, я не беспокоюсь об этом. Я очень конкурентоспособна. Я из семьи, которая любит состязаться.

- Спорт?

- Боже, нет. Нет. Забавно даже вообразить такое, - засмеялась я, представив нас, себя и отца, которые могли провести все выходные, просив в гостиной, поглощая одну за одной книги, прерываясь только, чтобы поесть замороженную пиццу или сделать попкорн, играющими в теннис, катающимися на лыжах или сплавляющимися на байдарках по порожистой реке.