Андрэ Нортон - Берегись ястреба. На острие меча

• Название: Берегись ястреба. На острие меча
• Автор: Андрэ Нортон
• Издательство: Сигма пресс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996

В очередном томе собрания сочинений Андрэ Нортон читателю предлагается оценить мастерство известной писательницы не только в фантастическом, но и в чисто приключенческом жанре. Действие первого романа сборника, «Берегись ястреба», разворачивается в «Колдовском мире» ведьм и магов, на фоне извечной борьбы Света и Тьмы, полной сражений, побед и поражений. События же второго романа, «На острие меча», переносят нас в 50-е годы нашего века, в послевоенную Европу времен «холодной войны», где совсем еще юный герой, вчерашний студент, пытается разыскать убийц своего брата-разведчика.

Содержание:

Берегись ястреба

На острие меча

---

— Да.

— Тогда — если вы достаточно умны — в первое же утро там вы навестите антикварный магазин некоего минхеера Дидриха Бевроота на Воорстраате. Вы скажете ему, что ваши часы спешат и вы хотите, чтобы их отрегулировали, что вы турист и случайно забрели в его магазин, потому что увидели на витрине выставку старинных часов. Эти три фразы будут вашим первым паролем. Бевроот станет осматривать ваши часы. Увидев, что в них, он свяжет вас с теми, кто предоставит вам нужную информацию.

— Похоже на старую подпольную сеть, — заметил Квинн, по–прежнему почти не веря происходящему.

Ван Норрис нахмурился.

— Да, во время войны это было частью подпольной сети. В те дни мы были отчаянными людьми. Когда человек вставал на нашу сторону, мы не спрашивали, чем он занимался в прошлом. Поэтому многие боковые ответвления странных и часто незаконных занятий соединялись с нашей организацией, и через них мы получали необходимые сведения и материалы. Когда война — вернее, её часть, — закончилась, мы, сражающиеся в темноте, вышли на свет. И поняли, что мир ещё не для нас.

Тогда некоторые из нас отыскали своих прежних соратников. Мы не утратили связей с ними, не забыли и людей, хоть и нарушающих закон, но которые однажды могут оказаться полезными. Конечно, это нынешнее подполье не вполне можно назвать респектабельным, но мы сохраняем с ним связи.

Поэтому, когда нам нужно, в нашем распоряжении оказывается нечто вроде паутины. Чужак — может быть, за полмира отсюда, — касается одного из сигнальных проводов. Поступает сообщение, порой меняя на своём пути несколько языков и пересекая множество границ. Оно достигает такого человека, занимающего значительное положение в обществе, который может отправиться к высоким руководителям и сказать — и ему при этом поверят: «Сэр, то–то, то–то и то–то, похоже, происходит в этом месте. Следовало бы проверить». Мы предоставляем глаза, чтобы смотреть, уши, чтобы слушать, ноги, чтобы пройти по тропам, по которым нельзя ходить официальным путём…

— Вот именно, — Марусаки убрал коробку в ящик. — И не забывай, сынок, что у противной стороны есть своя сеть, такая же налаженная, как наша, или даже лучше. Когда удаётся, противники хватают нас, давят и косят. Это война, которая идёт в тёмных переулках и на пустынных участках границ, а также в удобных городских кабинетах. И первая же ошибка делает парня таким же мёртвым, как если бы его подстрелили в Корее. Идти нужно осторожно — или вообще больше не сможешь двигаться! Не забывайте об этом. Показать ему картинки, шеф?

Получив согласие ван Норриса, он веером разложил на столе пять фотографий. Обычные снимки, лица мужчин на них видны очень отчётливо.

— Это Бевроот.

Квинн разглядывал круглое лицо, наморщенный лоб, выпяченные, почти капризные губы. Он был уверен, что не забудет это лицо.

— Это Лоренс Кейн. Возможно, вы его не увидите. Но это один из моих партнеров, и он сейчас в Европе.

— Мастер по ликвидации аварий, как и я! — с улыбкой добавил Сэм.

На другой фотографии худое, чисто американское лицо, национальность этого человека спутать невозможно. Но линия рта противоречила весёлому взгляду.

— Корни Смитс.

Третий — в морском офицерском кителе и в фуражке с кокардой, небрежно сдвинутой набок.

Оставшиеся две фотографии ван Норрис положил рядом. Это были снимки одного и того же мужчины — в фас и в профиль. У мужчины было узкое лицо восточного типа, но с некоторыми отличиями — меньше заметна раскосость глаз и слишком выступающий крючковатый нос.

— Отметьте в своём каталоге — крайне опасен, — предупредил Марусаки. — Это Квонг, Хонг или Винг. Берегитесь его, — закончил он легкомысленным тоном.

— Первым троим можете доверять. Этого человека опасайтесь, — добавил ван Норрис.

Марусаки снова посмотрел на свои часы.

— Пора в путь, шеф…

— А какое отношение ко всему этому имеет сокровище епископа? — поинтересовался Квинн.

— Возможно, никакого, а может быть, самое прямое, — ответил ван Норрис. — Коллекция статуэток — настоящее сокровище и имеет огромную историческую ценность. И не только историческую. Если их отыщут, найдётся немало желающих приобрести их.

— А в наши дни достаточно людей, у которых много денег, — вмешался Марусаки. — И богатые люди сочтут это отличным вложением. В Европе немало тех, кто в состоянии заплатить за такие находки полноценными американскими долларами. У них такое правило. Они покупают их на чёрном рынке. Американские доллары в Европе сейчас ценятся выше местной валюты.

Предположим, сокровище будет контрабандой привезено сюда и продано за астрономическую сумму какому–нибудь крутому парню, который заработал кучу денег на чёрном рынке, но не может от них избавиться, не насторожив федеральных агентов. Деньги, которые он заплатит, уплывут за море, как раз к тем людям, в жадные руки которых ни в коем случае нельзя давать зелёные. Да, сынок, эта охота за сокровищем может стать очень крупным делом. Поэтому шеф допускает вас в один из наших тайных проходов. Понятно?

Наконец Квинн понял. Он смущённо потянул ремешок часов. Объяснение Марусаки звучало логично и показывало возможное использование сокровища. И, возможно, именно это вывело Старка на след, который так неожиданно оборвался на улице Маастрихта. Значит, ответ на его вопросы связан с сокровищем епископа.

— Это останется у вас? — он указал на рыцаря.

— С вашего согласия. А теперь, если вы готовы, Марусаки отвезёт вас в Нью–Йорк. Не забудьте…

— Воорстраат, Дидрих Бевроот…

Марусаки нетерпеливо переминался у выхода из комнаты–сейфа.

— Он справится, шеф. Таких нужно брать зелёными и довести до готовности. В этом вся хитрость!

Но ван Норрис сделал ещё одно предупреждение.

— Ваш главный враг, — медленно и подчёркнуто проговорил он, — излишняя самоуверенность. Вы должны помнить, что намерены провести лишь исследование, чтобы закончить книгу. Никаких других целей у вас нет.

Квинн согласился, что это прекрасный совет. Ему нужно справиться со своим возбуждением. Он только Квинн Андерс, незаметный студент, будущий историк, и не имеет никакого отношения к тайным подпольным организациям и информационным сетям. Очевидно, эта его решимость была понятна ван Норрису без слов. Потому что, в последний раз пристально взглянув на него, голландец улыбнулся.

— Вы справитесь…

— Конечно, шеф, — Марусаки переступил с ноги на ногу. — В своё время я видел, как приходили и уходили многие. Он настоящий!

Но когда Марусаки в наступающих сумерках подвозил его к окраинам Нью–Йорка, Квинн усомнился в его последнем утверждении. За последние несколько часов они совсем не говорили о предстоящем деле. Напротив, человек ван Норриса был занят почти непрерывным монологом исключительно о своём прошлом. И прослушав несколько минут этот поток воспоминаний, льющийся гладко и небрежно, Квинн понял его цель. Марусаки за несколько часов поездки пытался объяснить ему, как работать в подполье. И как только он это сообразил, стал задавать вопросы, на которые тотчас получал ответы, иногда очень подробные. В сущности это было быстрое, но тщательное введение в курс дела. И добравшись до своего отеля, Квинн уже знал о том, что может его ожидать, гораздо больше, чем мог представить себе утром.

Небрежно попрощавшись, как и Марусаки, Квин пошёл в свой номер. Следовало ещё кое–что сделать, прежде чем получить билет и отправиться в аэропорт. И он справился с этим, даже не снимая шляпу.

Он вырвал страницу из записок отца, дважды внимательно прочёл её, разорвал на мелкие клочки и сжёг в пепельнице. Лёгкие чёрные хлопья смыл в унитазе. Сейчас он знал всё, что возможно, о сокровище епископа, но от него этого никто не узнает.

Теперь его больше ничего не связывало с сокровищами Стернлитцев. Он был почти убеждён в этом, а нужно быть совершенно уверенным. Страницу за страницей он просмотрел две записные книжки, перечитал записи, сделанные им самим на машинке или аккуратным почерком отца. Ничего! Но он всё же вырвал и сжёг карандашный набросок башни Одокара. Потом закрыл чемоданчик, проверил на месте ли паспорт и собрал вещи.

Всю дорогу до аэропорта он думал о главном правиле, которое весь день внушал ему Марусаки. Если исполняешь какую–то роль, то каждую минуту дня и ночи нужно жить этой ролью. Если ты, допустим, торговец жемчугом из порта Дарвин, то думаешь, живёшь, спишь и ешь, как торговец жемчугом, — и больше ничего, пока не наступит момент, когда твоя роль поможет тебе добраться до цели.

В одном отношении ему очень повезло. Ему совсем не нужно было принимать чужую личину. Да он, вероятно, и не смог бы это сделать. Нет, у него есть вполне основательные причины побродить по старым городам, интересуясь разными людьми и землями. Он всего лишь изучает историю, его интересует всеми забытый военный орден, который прекратил существование около семисот лет назад.