Андрэ Нортон - Берегись ястреба. На острие меча

• Название: Берегись ястреба. На острие меча
• Автор: Андрэ Нортон
• Издательство: Сигма пресс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996

В очередном томе собрания сочинений Андрэ Нортон читателю предлагается оценить мастерство известной писательницы не только в фантастическом, но и в чисто приключенческом жанре. Действие первого романа сборника, «Берегись ястреба», разворачивается в «Колдовском мире» ведьм и магов, на фоне извечной борьбы Света и Тьмы, полной сражений, побед и поражений. События же второго романа, «На острие меча», переносят нас в 50-е годы нашего века, в послевоенную Европу времен «холодной войны», где совсем еще юный герой, вчерашний студент, пытается разыскать убийц своего брата-разведчика.

Содержание:

Берегись ястреба

На острие меча

---

Снова он устремил на неё холодный взгляд.

— У меня нет сокола, — слова, словно ледяные пули, преодолели расстояние между ними. — Вольные птицы его породы разведали горы вокруг. Тут на высотах началось передвижение. Не нужно посылать мысли, чтобы знать это.

Она не должна раздражать его. Тирта кивнула.

— Хорошо, — согласилась она и пошла умываться в холодной воде бассейна. Вода обожгла кожу и окончательно разбудила её.

Они позволили лошадям ещё немного попастись, пока завтракали сами — ели очень экономно. Наполнив фляжки водой, напоив лошадей и оседлав их, двинулись дальше. Фальконер опять ехал впереди, Тирта за ним.

Потребовалось совсем немного времени, чтобы миновать ручей и зелень за ним. Они снова пересекали каменистое нагорье, где дорогу приходилось выбирать очень осторожно. Насколько могла определить Тирта, теперь они направлялись на юг. Она не могла определить, много ли ещё времени займёт дорога в горах. Все известные дороги и тропы были уничтожены, когда передвинулись горы, — уничтожены вместе с преодолевавшей их армией.

Они брели извилистой тропой и часто возвращались, чтобы сделать объезд, потому что здесь последствия Поворота были гораздо заметнее для глаза и ехать было куда труднее. Утро уже прошло, когда они встретили первые следы уничтожения захватчиков, которое произошло больше поколения назад.

Об открытии возвестил резкий крик. Тирта привыкла слышать такие от спутника, но этот крик издал не он. Крик послышался откуда–то впереди. Дорога тут расходилась, и фальконер без колебаний повернул в ту сторону, откуда послышался крик.

Пройдя извилистой тропой, они увидели перед собой такую же груду камней, как та, что обозначала развалины Гнезда. На громадном камне, который возвышался даже над ехавшей верхом Тиртой, сидела птица — точно такая, как та, что ответила на крик фальконера накануне.

Среди потрескавшихся рухнувших камней поблескивал на солнце старый металл. Оружие, изогнутое, помятое, со следами ржавчины. Лежало здесь и другое, странно нетронутое за все эти годы, как будто околдованное после катастрофы. Лошадь коснулась круглого жёлтого камня, тот откатился. Тирта разглядела череп.

Сокол снова крикнул, и человек, которого он, по–видимому, вызывал, спешился, бросив повод свободно висеть. И стал подниматься по осыпавшемуся склону к ждущей птице. Тирта внимательно наблюдала за ними. Не видно было никакой дороги через это поле битвы между людьми и ничем не сдержанной Силой. Зачем они пришли сюда?

Когда фальконер поравнялся с ожидавшим его хищником, воин, протянув руку, взялся за какую–то непроржавевшую полоску металла, торчавшую из земли. Он встретил сопротивление, но всё–таки преодолел его с помощью своей силы. И вытащил лезвие с рукоятью — короче меча, но длиннее кинжала, что–то среднее между этими двумя видами оружия.

Птица пристально смотрела на него, вытянув голову вперёд. И когда человек извлёк это оружие из камней, снова крикнула — в её крике прозвучало свирепое торжество. Ударив крыльями, сокол поднялся в воздух. Фальконер протянул руку вверх и неподвижно держал её на весу. И вот пернатый охотник опустился к нему на запястье. Сел так, словно выбрал наконец для себя удобное место. И долго так сидел. Глаза человека в шлеме–маске и глаза птицы встретились, и Тирта поняла, что сейчас идёт обмен мыслями, неведомый её племени.

Снова птица поднялась d воздух, и на этот раз опустилась к пони, на котором ехал фальконер. Лошадь дёрнула было головой, но птица спланировала на пустое седло, сложила крылья и издала мягкий–мягкий клекот. Тирта не поверила бы, что этот свирепый охотник и небесный боец может издать такой звук.

Фальконер быстро спустился с осыпи, остаток пути он преодолел одним прыжком, потому что камни пришли в движение. Найденный меч он держал в руке, вторую, с когтем, отставил в сторону, чтобы сохранить равновесие. И посмотрел, но не на птицу, а на девушку.

Произошло что–то очень значительное. Тирта была в этом уверена так, словно ощутила жизнь, как иногда ей удаётся. В фальконере что–то переменилось — не внешне, но внутри. Он посмотрел на меч, потом снова на неё, и протянул ей находку, к которой привлёк его сокол.

— Эта вещь обладает Силой… — медленно проговорил он.

Тирта даже не попыталась коснуться оружия, но наклонилась вперёд, чтобы получше рассмотреть. Лезвие было не гладкое, как ей показалось на расстоянии. Его украшал глубоко выгравированный рисунок — символы древних знаний, знакомые ей с детства, а то место, где у рукояти лезвие расширялось, занимал зверь, инкрустированный другим материалом, голубым, как символы на скале. Такого животного она никогда не видела. Может быть, это и вовсе было изображение не живого существа, а видение какого–то посвященного, избранное им в качестве герба своего рода и Дома.

Рукоять, просвечивавшая сквозь широко расставленные пальцы её спутника, была выкована из такого же голубого металла и заканчивалась шарообразным утолщением, похожим на тусклую жемчужину, гладкую, но необработанную. Действительно, вещь, обладающая Силой. Возможно, это вообще было не оружие, предназначенное для убийства, а скорее жезл, через который устремляется Сила. Но кто в Карстене мог решиться иметь дело с Силой?

Те, кто преследовал и убивал её соплеменников, провозглашали, что любой такой контакт — зло, что он отнимает жизнь. И сделали всё, что могли, чтобы таких контактов больше не было. Все обладавшие даром были убиты — или, если речь шла о волшебницах, насильно лишались Дара. Волшебницы не ложатся с мужчинами, а если взять их силой, они лишаются своих способностей.

Тирта отдёрнула пальцы.

— Он живой, в нём Сила, — подтвердила она. — Но из Карстена?

Невозможно было отрицать, что это оружие помогало уничтожить силы захватчиков. Но кто посмел воспользоваться этим оружием, принести его в страну, которой правит Сила?

— Из Карстена… — воин говорил задумчиво, глядя на камни, под которыми нашли вечный покой множество мертвецов. — Да… кто и зачем?

— И откуда о нём узнал сокол? — осмелилась спросить Тирта.

— У пернатых братьев есть свои способы поиска, — с отсутствующим видом ответил он. — Такое оружие легко может их привлечь.

Он снял с пояса длинный охотничий нож и сунул его в петлю за голенищем. А на его место вложил свою находку. Кинжал легко вошёл в ножны, хотя часть рукояти высовывалась наружу.

— Вещь, обладающая Силой… — повторила Тирта его слова. Ей не хотелось касаться меча. Даже не притронувшись, она ощутила поток энергии как предупреждение. Но фальконер наверняка должен был испытать то же самое, однако это не отвратило его от вещи, от которой любой его соплеменник в страхе отшатнулся бы, как и все другие жители Карстена, которые не принадлежат к Древней расе.

— Он пришёл ко мне, — фальконер произнёс это спокойно, и Тирта вспомнила другое сказание — историю топора Вольта, который пришёл в руки Кориса из Горма из гробницы самого Вольта, давно умершего и похороненного. Топор Вольта выбрал хозяина сам. Может, и это оружие, наделённое неведомой силой, само выбрало себе нового владельца?

— Топор Вольта, — пробормотала Тирта, поражённая тем, что такое может повториться. Но у этого меча нет такой древней истории, нет имени, а тот, кто овладел им, не обладает Даром.

Голова в крылатом шлеме дёрнулась, словно от удара.

— Он пришёл ко мне, — медленно повторил он. — У этого есть причина, и она откроется со временем.

Воин повернул своего пони и потянул за узду. И они направились назад, подальше от этого места, полного развалин и смерти. Тирта обнаружила, что постоянно поглядывает на голубой шар, который виднелся на поясе фальконера. Время от времени он чуть–чуть вздрагивал, потому что не вошёл в ножны. Девушка не верила, что эта находка случайна. Она уже начала тревожиться и испытывала желание оглянуться или посмотреть на гребни окружающих тропу скал. Но её спутник не проявлял никакого беспокойства, и сокол ехал у него на седле. Как будто принял всё происшедшее как неотъемлимую часть того, что ещё только случится.

К вечеру они выбрались в более открытые места; вдали, в том направлении, где, по мнению Тирты, находился проход, мягко уходили вверх крутые склоны. По обе стороны перевала торчали неровные вершины. Казалось, землю тут искромсали удары огромного меча и невероятные куски скал были перевёрнуты острыми концами к небу. Какая–то жестокая свирепость нагорья говорила о том, что двигаться дальше нужно будет ещё осторожней. Тирта решительно отогнала такие мысли. Может быть, именно иссечённая дикая местность заставляла её чувствовать, что за ними постоянно наблюдают.

Дважды за день встречали они следы бойни, в которой погибла армия Пагара и которая отбросила южные земли в варварство. Ржавый металл, однажды древко знамени, торчащее между камнями, а от самого знамени осталось только несколько обрывков. И побелевшие кости. Эти места давнего пира стервятников путники огибали стороной.