Андрэ Нортон - Знак кота. Гнев оборотня

• Название: Знак кота. Гнев оборотня
• Автор: Андрэ Нортон
• Издательство: Сигма-пресс, Зеленоградская книга
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996
• ISBN: 5-85949-091-7

Почитатели таланта Андрэ Нортон наверняка давно заметили ее особую предрасположенность к кошачьему племени. И в этом сборнике представлены произведения, в которых наравне с героями-людьми действуют разумные, благородные и просто обаятельные коты, кошки и даже подрастающие котята.

Содержание:

Знак кота

Гнев оборотня

---

Пока же мы с облегчением сидели на нашем маленьком островке безопасности и с тревогой думали, что нас ждёт впереди. Ещё одна битва и, может быть, куда более трудная, чем предыдущая.

Глава двадцать шестая

Ближняя стена здания, мимо которого мы пробрались на этот островок безопасности, была свободна от зарослей. И всю её сплошь украшал орнамент, похожий на те, что я видел в городе, где мы останавливались, только здесь вместо ярких цветов красок остались невзрачные тусклые пятна, словно ползучие побеги съели всю штукатурку.

Я перебросил посох за плечо, подошёл к стене и провел ладонями по барельефу. Мои подозрения оправдались — здесь было за что уцепиться, чтобы взобраться наверх. Стащив сапоги, я начал подниматься, надеясь разглядеть сверху, что лежит впереди. Крыша здания была округлой, и кое–где на неё уже взобрались побеги. Я обходил их стороной, стараясь держаться на чистом пространстве.

Впереди лежал участок густых зарослей, но за ним виднелась ещё одна полоска песка. Сквозь разрывы растительности я наконец–то разглядел ряды дынных плетей, обвивавшихся вокруг решёток. И круглые плоды, некоторые уже созревшие, тёмно–лилового цвета.

Я поделился увиденным с Мурри. Тот всё ещё умывался, стараясь очиститься от малейших следов нападения ползучих лоз. С рёвом, недвусмысленно выражавшим его отношение ко всему этому делу, он вскочил на ноги, готовый пробиваться к увиденному мной саду.

Однако как мы ни приглядывались, этих мерзких корней, выползающих из сырой почвы, больше не заметили. Выйдя на участок с дынями, мы увидели, что здесь чередуются квадраты песка и земли, и в каждом квадрате с землёй посажена одна плеть дыни.

Сильно воняло гнилыми плодами. У корней каждой плети валялись целые кучи гниющих, расползающихся дынь. Ещё не опавшие, но уже созревшие дыни были мне тоже бесполезны, срывать их следовало в тог самый миг, когда бронзовый неспелый плод стремительно покрывался фиолетовым налётом.

На ближайшей плети я приметил три таких многообещающих дыни. Но я не Знал, сколько времени придётся ждать, пока они созреют. Пока я стоял так, две перезрелых дыни отвалились от черешков и шлёпнулись в кучу гнили.

Мы предусмотрительно стояли на песке, поодаль от гниющих плодов. Мурри улёгся и закрыл нос лапами. Мне захотелось сделать так же, потому что здешний запах мог свалить с ног так же легко, как испарения огненной горы.

Не сводя глаз с плода на конце плети, который, как мне казалось, я смогу притянуть к себе посохом, я подошел поближе, стараясь не наступить в месиво у корней.

И в последний момент заметил, как испорченные плоды зашевелились. Три плода, упавших последними, откатились в стороны, подтолкнутые снизу, и на мгновение там показался заострённый кончик щупальца. Должно быть, дыни служили ему обычной пищей. Это напомнило мне об опасности.

Природа этих дынь была такова, что созревание наступало очень быстро, и плод темнел прямо на глазах. Я уже стоял наготове с посохом, зацепил концом ветвь с плодом и подтянул к себе. От этого движения дыня полетела вниз, но я вовремя подхватил её, уронив посох в кучу гнилья.

Положив свой приз в безопасности, я очистил посох песком и попробовал ещё раз, и вновь успешно. Теперь нам оставалось только отыскать выход из этого места, полного скрытых опасностей.

Мы благополучно добрались до песчаного острова рядом со зданием. Прорубленная нами тропа уже зарастала, скрываясь под переплетениями молодых побегов. Однако мы хорошо запомнили урок и стремительно прорубились вперёд, мимо скорбных останков неудачника, к двери наружу, и наконец достигли песчаных дюн, где нам уже ничего не угрожало. Дыни всё это время были надёжно укрыты у меня за пазухой.

Если бы я ожидал поздравлений, то наверняка был бы разочарован. Командир моего эскорта подозрительно покрутил в руках принесённые мной дыни, словно отыскивая, к чему придраться. Однако главное недовольство вызвало то, что я пришёл в лагерь вместе с Мурри, и на этот раз прямо потребовал, опираясь на немногие права кандидата, что с этого момента кот будет сопровождать меня в путешествии.

Сколько же возмущённого ропота и косых взглядов это вызвало! Их удержала только традиция. Личность кандидата между испытаниями была священна, и ему нельзя было возражать, если он успешно выдержал испытания.

Возможно, будь я Шанк–дзи, для меня бы устроили пир в каком–нибудь из крупных городов Тваихик, представили бы меня Королеве и вообще осыпали бы добрыми напутствиями перед последним испытанием. Но ничуть не меньше я был рад тому, что немедленно возвращаюсь в Вапалу.

Несколько дней спустя, когда местных стражников сменила охрана из Вапалы, я повторил своё требование насчёт Мурри. И на этот раз песчаный кот вошёл в Алмазное Королевство открыто, а не тайком.

Оказалось, что я возвращаюсь первым, что уже пришли вести о смерти двух кандидатов. То, что среди неудачников не оказалось Шанк–дзи, весьма радовало моих спутников, и они открыто говорили, что корону завоюет именно он.

Судя по разговорам, услышанным мной, пока мы ехали к городу, все молодые стражники отдавали свои симпатии сыну Императора. Лишь члены самых старых и консервативных Домов возражали против такого нарушения обычаев. Кроме того, я узнал, что он человек весьма честолюбивый и обладающий властной натурой, которая и послужила фундаментом его устремлениям. То, что он был земляком моих стражников, делало его вдвойне желаннее, в то время как восшествие на трон «варвара» из провинции будет наверняка встречено с неодобрением.

Мы достигли города Вапала вскоре после полудня. Мурри бежал рядом с моим ориксом. Удивительно, но орикс смирился с присутствием песчаного кота, хотя в других условиях они были бы охотником и его жертвой. Мурри не отходил от меня ни на шаг, пока мы ехали по запруженным толпой улицам. Люди глядели на меня так, словно я был врагом империи, а не возможным правителем.

После тишины пустынь звон колеблемых ветром мобилей был невыносим. Когда мы въехали на площадь перед Дворцом, Великий Мобиль над головой почти оглушил меня. Я поднял глаза и увидал украшенную драгоценными камнями корону, покачивавшуюся в центре мобиля, меж огромных пластин, которые раскачивала за привязанные к ним канаты целая команда слуг.

Это и будет моё последнее испытание. Я должен буду пробраться между этих, острых как бритвы, раскачивающихся из стороны в сторону пластин, и завладеть короной. И хотя я успешно выдержал предыдущие испытания, сейчас, глядя на беспорядочно сталкивающиеся пластины, подумал — это невозможно. Казалось невозможным пробраться между этими ножами и уцелеть, не быть искромсанным на кусочки в буквальном смысле слова! Однако такое проделывали в прошлом, и такое должно быть совершено и теперь.

Шанк–дзи лучше других знал этот мобиль, может быть, он единственный, кто знал, как пройти сквозь него и дотянуться до императорского трофея. Тем не менее и я был избранным, и мне тоже придётся пройти сквозь это. Бессознательно желая найти опору, поддержку, я коснулся головы Мурри, и от этого прикосновения в меня потекли силы, позволившие мне — по крайней мере, внешне — сохранить присутствие духа.

Последнее испытание все кандидаты проходят вместе. Я должен был ждать, пока не вернутся остальные уцелевшие претенденты. Меня чуть не силком заталкивали в дворцовые палаты, но я вновь настоял на своём праве выбора. Я хотел отправиться в единственный дом в этом городе, где мог найти по крайней мере иллюзию дружбы. Поскольку кандидатам было позволено останавливаться у родных или близких друзей, я решил ожидать последнее испытание у Равинги, хотя и не знал, примет ли меня кукольница.

Толпа расступилась передо мной и Мурри без понуканий стражников, хотя охрана по–прежнему сопровождала меня. В конце переулка, упиравшегося в двери дома кукольницы, я спешился, передал орикса офицеру и зашагал к двери, которая, как я надеялся, гостеприимно распахнётся передо мной.

Уже много часов Равинга не поднималась из–за своего рабочего стола. Она поставила две лампы так, чтобы те получше освещали квадратную дощечку, отполированную временем, и всё её внимание было приковано к этой дощечке. Когда рассвело, она задула огонь, но всё ещё вглядывалась… Что она там выглядывала, я не знала, даже мне, своей ученице, она открывала далеко не все секреты.

Я принесла завтрак, но он остыл нетронутым, она лишь дважды отпила из сосуда с дынным соком, который я специально поставила поближе к лампе. И даже в эти мгновения её глаза не отрывались от кусочка дерева. Впервые с того времени, как я попала к ней, я видела свою хозяйку в таком состоянии.

Вскоре после рассвета она вновь протянула руку, но не за чашкой. Она что–то нащупывала среди разбросанных материалов, нащупывала вслепую, по–прежнему не сводя глаз с деревянной дощечки. Она нащупала блюдо и взяла с него золотую отливку. Отливка была ещё необработанной, но, судя по всему, должна была стать фигуркой песчаного кота.