Андрэ Нортон - Буря над Колдуном. Испытание в Иноземье. Добыча Предтечи

• Название: Буря над Колдуном. Испытание в Иноземье. Добыча Предтечи
• Автор: Андрэ Нортон
• Издательство: Зеленоградская книга
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 5-86314-043-7

В данном томе собрания сочинений Андрэ Нортон представлен один из наиболее известных циклов писательницы, посвященный неисследованным способностям человеческого разума. Героям романов, чтобы выжить в борьбе против инопланетных агрессоров или космических пиратов, приходится заключить союз с расой создателей иллюзий, в результате чего они обретают невероятные навыки мысленного общения…

Содержание:

Буря над Колдуном

Испытание в иноземье

Добыча Предтечи

---

Время потеряло счёт минутам и часам. Только тьма, завывание ветра и солёный дождь — близкое дыхание моря, касавшееся их. Уютный костёр потух, и их тела стали донимать сырость и холод. То и дело им приходилось вскакивать и, чтобы согреться, размахивать руками, топать ногами, заставлять кровь бежать быстрее.

Наконец ветер стих, и пулемётные очереди дождя перестали барабанить по крыше их жалкого шалаша. Только тогда они уснули, провалившись в густую тьму усталости.

Пурпурный череп — и из его глазниц поднимаются летучие твари — поднимаются… поднимаются… Шэнн двигался вперёд, чувствуя под ногами зыбкую опору, дрожавшую под его весом, как плот на реке. Он приближался к огромной голове, теперь он различал, как волны пенятся, разбиваясь о нижнюю челюсть черепа, захлёстывают внутрь, в щели на месте недостающих зубов, между искрошившимися каменным клыками, словно череп пьёт живительную влагу. Тёмные очертания провала носа скорее напоминали клюв, и в этом провале было так же темно, как и в пустых глазницах — но эта темнота притягивала юношу к себе, как он ни пытался освободиться. А затем опора, на которой он безрассудно плыл по волнам, понеслась вперёд, волны ударили её о нижнюю челюсть, и несмотря на отчаянные усилия воли его руки сами собой потянулись вверх, чтобы ухватиться за что–нибудь, чтобы подтянуться по гладкой поверхности и укрыться в провале носа — или клюва?

— Лэнти! — рука потрясла его, вырвав из объятий сна. Шэнн с трудом открыл глаза, его ресницы, казалось, склеились.

Он оказался словно в подводном мире. От земли поднимались густые клубы тумана, словно вырастая из семян, принесённых штормом. Но ветра не было, и сверху не доносилось ни звука. Но всем своим закоченевшим телом Шэнн чувствовал, как волны по–прежнему бьются о скалы.

Торвальд присел рядом, не снимая руки с плеча Шэнна. Лицо офицера оказалось совсем рядом, и его заострившиеся черты почему–то напомнили Шэнну череп, который всё ещё стоял перед его глазами, на фоне клубов тумана.

— Шторм прошёл.

Шэнн сел, поёжился, обхватив себя руками. Его драная форма до нитки промокла. Шэнну показалось, что он уже никогда в жизни не согреется. А когда он, стуча зубами, подошёл к ямке, в которой они разводили свой крошечный костёр прошлой ночью, то сообразил — росомахи исчезли.

— Тэгги? — собственный голос показался юноше хриплым и шершавым, словно влажный воздух подействовал и на голосовые связки.

— Охотятся, — ответ Торвальда был краток. Он собрал охапку хвороста, служившего им подстилкой и благодаря этому оставшегося сухим. Шэнн тоже ухватил немного хвороста и положил его в ямку для костра.

Когда огонь, наконец, разгорелся, они разделись и развесили вокруг костра свою мокрую одежду. Влажный воздух был ещё холодным, поэтому они постоянно двигались, чтобы согреться. Туман поднимался с земли, непотревоженный солнечными лучами.

— Тебе снилось? — неожиданно спросил Торвальд.

— Да, — Шэнн не стал вдаваться в подробности. Пускай этот сон был тревожным, но чувство, что этот сон нельзя рассказать, нельзя поделиться с другим, было очень сильным, почти приказом.

— Мне тоже, — неуверенно ответил Торвальд. — Ты видел свою гору–череп?

— Я как раз взбирался на неё, когда ты разбудил меня, — неожиданно, сам того не желая, ответил Шэнн.

— А я как раз собрался пройти сквозь свою зелёную завесу, Когда Тэгги заворочался и разбудил меня. Твой череп точно существует?

— Да.

— И я тоже уверен — пещера, заполненная пеленой, существует где–то в этом мире. Но почему? — Торвальд выпрямился, огонь ярко осветил его загорелые руки, загорелое лицо и шею и бледное худое тело. — Почему нам снятся именно эти сны?

Шэнн попробовал, высохла ли рубашка. Он не находил никаких зацепок, чтобы истолковать эти сны. Но юноша был уверен — когда–нибудь он найдёт этот череп, он вскарабкается к провалу носа и спустится вниз, туда, где гнездятся те крылатые твари. Не потому, что он хочет туда спуститься, а потому, что он должен.

Шэнн обхватил себя руками, и боль в рёбрах напомнила ему о сокрушающей силе силового луча Трогов. Он был худым, но под кожей перекатывались гибкие мускулы, а сама кожа была темнее, чем у Торвальда, и на открытых частях тела загорела сильнее. Он уже месяц не стригся, и его волосы стали завиваться жёсткими чёрными кольцами. Шэнн всегда был или самым маленьким, или самым слабым. И на Свалках, и на службе в Разведке, и в этой экспедиции. Поэтому он не знал тщеславия. Но у него имелась своя гордость, рождённая в упрямой и долгой борьбе с разочарованиями, неудачами, против неравных сил.

— Почему они нам снятся? — повторил он вопрос Торвальда. — Не могу знать, сэр! — это был уставный ответ рядовых Разведки. К его удивлению, Торвальд вдруг рассмеялся, и в его смехе проскользнули нотки удивления.

— Откуда ты, Лэнти? — это прозвучало так, словно ему действительно было интересно.

— Свалки Тайр.

— Кальдонские шахты, — офицер машинально связал планету с тем товаром, который она поставляла. — А как ты попал в Разведку?

Шэнн натянул рубашку.

— По контракту, как обслуживающий работник, — ответил он с еле заметным вызовом. Сам Торвальд наверняка попал в Разведку как положено: как кадет, потом член экспедиции, потом офицер, без труда поднимаясь по гладкой служебной лестнице, где для него всё было приготовлено только протяни руку. Что такие, как он, могут знать о бараках рабочих, где глупцы, неудачники, мелкие воришки, скрывающиеся от закона, живут своей жизнью в своей собственной, скрытой от чужих глаз общественной системе? Шэнну потребовалось приложить всю свою волю, все физические силы для того, чтобы просто выжить в этих бараках первые три месяца. Выжить, не сломиться, и всё ещё сохранить желание служить в Разведке. Он до сих пор удивлялся тому невероятному шансу, который выдернул его из этих бараков, когда в Учебном Центре решили, что им нужен ещё один работник для того, чтобы чистить клетки и ухаживать за подопытными животными.

А уж из этого центра он попал в экспедицию, потому что в небольшой группе его старание было замечено — и с лихвой окупило себя. Это заняло у него три года, но он всё же поднялся на ступень выше — попал в экспедицию. Правда, сейчас это вряд ли что–нибудь значило. Шэнн натянул ботинки, заправив в нихжёсткие негнущиеся штанины комбинезона, а когда поднял глаза, обнаружил, что Торвальд смотрит на него с новой, вопросительной прямотой.

Шэнн застегнул куртку и поднялся, чувствуя тупое и настойчивое чувство голода. Правда, в прошлом он уже успел так к нему привыкнуть, что сейчас даже не обратил внимания.

— Будем завтракать? — он решил вернуться к настоящему. В конце концов, какое кому дело, как Шэнн Лэнти попал на Колдун?

— Концентраты лучше сэкономить на будущее, — Торвальд не собирался открывать уже порядком похудевший рюкзак, который он прихватил с собой с корабля.

Вместо этого он направился к скалам и выдернул из земли жёлтенький пучок растений, помеси грибов и мха. Шэнн без энтузиазма посмотрел на стебли, узнав в растении одно из тех, которые желудок землянина может переварить без особых последствий. Эта штука была почти безвкусной и не очень приятно пахла. Однако, если этих растений съесть много, то на какое–то время голод утолить можно. Шэнн всё же считал, что лучше будет подождать, пока росомахи не вернутся, и с их помощью поохотиться.

Однако Торвальд не собирался уходить от берега и не согласился с предложением Шэнна пройти по следам Тэгги и Тоги, когда эти двое вылезли из кустов, явно сытые и довольные.

Шэнн с жаром запротестовал, но офицер ответил ему:

— Ты когда–нибудь про рыбу слышал, Лэнти? После такого шторма, как вчера, на берегу найдётся чем поживиться.

Но Шэнн был уверен — к морю офицера тянет не только рыба.

Они выползли через узкую расщелину наружу. Серый песчаный берег скрылся под водой, осталась только узкая полоска земли у самых скал. Небо оставалось всё таким же серым, и сквозь толстый слой облаков совсем не пробивалось солнце. Волны, ещё вчера зелёные, сегодня посерели и сливались с облаками на горизонте, так что приходилось до боли в глазах всматриваться, чтобы различить границу между небом и водой.

Утгард теперь выглядел как рассыпанное ожерелье — внешние островки скрылись под поднявшейся водой, внутренние стали ещё недоступнее. Шэнн со свистом выдохнул сквозь зубы.

Вершина камня неподалёку от них вдруг отделилась от основания и превратилась в горбатую тварь, покрытую костяным панцирем, с большой головой и широкими челюстями. В воздух взметнулся раздвоенный посередине хвост, суставчатая передняя нога нащупывала опору. Эта морская тварь была, пожалуй, самым жутким зверем, которого Шэнн увидел на Колдуне, уступая, наверное, только псу Трогов.