Зиновий Коган - Эй, вы, евреи, мацу купили?

• Название: Эй, вы, евреи, мацу купили?
• Автор: Зиновий Коган
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-088269-4

Зиновий Коган Львович – раввин, вице-президент Конгресса еврейских религиозных общин и организаций России. Родился 6 декабря 1941 года в Барнаульской области Алтайского края в еврейской религиозной семье. Обладатель ордена Святого Благоверного князя Даниила Московского третей степени, Коган Львович, делится с читателями историей своей жизни. Как и каждый человек, Зиновий Коган старается вспоминать из жизни только хорошие, добрые, наполненные светом и радостью моменты.

Ведь всегда интересно узнать судьбы других людей, людей известных и интересных.

---

– Не родись красивой, а родилась счастливой.

Семь дней отстучали, и разули китайцы глаза и вот – спрыгнул из товарняка Лазарь и баба с цветами, а за ними еще десять миллионов интеллигентов. Много, однако, врачей и музыкантов.

И побежали Лазарь и Мао навстречу и обняли друг друга, и пали на шеи, и целовались, и заплакали.

– Даешь ассимиляцию, – всхлипнул Лазарь.

– За дальнейшее развитие антисемитизма! – И поднял Мао Цзе-дун глаза, и увидел пришельцев от Абрамовича до Янкелевича, и спросил: – Кто это у тебя?

И сказал Лазарь:

– Еврей-цзы, братья твои, чтобы плодиться и размножаться. А ты думал…

Но думал Мао или нет, Лазарь не увидел.

Супруга скинула его ноги с ботинками с дивана и пнула ногой в ребра. И открыл Лазарь глаза. И вот ноги голые и пол холодный. Прямо у носа таракан с потолка грохнулся. А Китай пропал. Вдобавок Валечка наотмашь врезала по обморочной морде.

– Лазарь! Лазарь. Сталин умер.

Он вытер кровь из носа, почему-то вспомнил про Гументаш с маком.

На раскрытом подоконнике стоял на красных лапах серый голубь, и красный глаз его подмигивал Лазарю.

Благословенно поколение – свидетель гибели вождя.

– Лазарь, – сказала Валечка, – ты только не волнуйся.

– За что, моя былинка?

– Ты помнишь: Темрюк, дырявая баржа, артобстрел, Лупенков?

– Было дело.

– Он берет тебя в ГРОБ.

– Сука.

– Дурак! Так институт называется, а тебя не сегодня-завтра из прокуратуры погонят.

– За что?

– Было б за что, убили бы.

С этой минуты вокруг него заблуждали огни, что-то вроде электронного сияния. Он влез в ванну. Тер тело щеткой, смывая с себя обморок. И тем не менее, как на лифте, быстро и легко, очутился в новом бреду. То есть в еврейском мире.

… Толпа пылила на юг. Шли пешком. Толпы текли по земле, как вода по водосточным трубам. Евреи шли к Одессе. Они вздыхали, но не останавливались.

Лазарь шел во главе колонны, прихрамывая для солидности. Сзади кричали:

– Не толкайся! Не толкайся!

Та к невтерпеж было некоторым. На лестнице Ришелье Мосфильм запечетлевал потрясающую картину: евреи шли с рюкзаками и чемоданами, со швейными машинками и электрокаминами, с сервантами, картинами, роялями. Двое штатских в шортах стояли у камеры, когда мимо проходил Лазарь. Пленка у них давно кончилась. Просто из камеры лучше видно.

Огромный корабль загружался день и ночь, и лучи прожекторов метались, как безумные.

Лазарь занял капитанский мостик.

– Рубите концы! – командовал балабус.

И евреи «рубили концы».

Белобрысый мальчик с рыжими пейсами читал на память: «И сказал Гашем Ною: войди ты и семейство твое в ковчег, потому, что тебя увидел праведным передо Мно в этом роде».

Та к он читал. И показалось толпе, что воды слились с небом и пришел потом на землю. Ничего кроме воды, евреи не увидели, и заплакали женщины, поминая захлебнувшихся: гешефтников, меломанов, графоманов и прочих манов. Вода – дура, она топит без разбора.

Слезы женщин стекали в Черное горькое море.

– Мы только и остались, – шептали несчастные. – Мы и тот белобрысый с пейсами.

– Храм на небе, – шептал мальчик.

– Не рухнул бы Храм, – сказал лейтенант Лупенков.

Но мальчик с пейсами, в широкополой шляпе, накинул на плечи талит и поднял стакан с водой для благословения, и вдруг заразительно засмеялся. Мужчины толкались у раздачи, но доставалось вино только «по маме».

– А по папе?

– Вкалывать будешь по папе. Окей?

– Это демократия? – спросила Валечка.

– Не еврейских жен за борт, – крикнул Лазарь.

– Я тебя в Израиле достану. – замахнулась Валечка.

– Ты в Израиле «никто».

– А мы? – спросили сто миллионов китайцев.

– На то и потерянное колено, чтобы больше не искать, ляпнул сосед Ваня.

И зря. Теперь никакой гиюр ему не поможет. Китайцы бросили его за борт.

– Лазарь! – скандировал они. – Спаси!

– Я против миссионерства, но по просьбе трядущихся… Сухари в торбах есть? Тогда даю вам и потомкам вашим имя: Сухари. И будете служить спонсорами мальчика с пейсами. И вы. И дети ваши. Обещайте сделать.

– Сделаем и пообещаем.

– Курс на Хайфу, – скомандовал Лазарь. – Сходим по трое в колонну.

Ветер полощет лозунг:
Хаверим и гоим,
Водка яд!
Кто не с нами –
Сволочь и гад!
Сделаем революцию
ать-два!
Лазарь Хейфец
го-ло-ва!
Создадим арабам
комфорт и уют,
Иначе братья
от нас уйдут.

– Утром, пока не жарко, оккупируем Кнессет. Место прогорело – пожарника нет. Фалаши, хуяши уходят к палестинцам, палестинцы «Шлах эт ами» обратно в Египет.

– А что пообещаем сирийцам? – заинтересовался мальчик с пейсами.

– Мальчиков с пейсами.

– А Ираку? – не сдавался талмудист.

– А Ираку сраку! Объединимся с Биробижданом под названием СС: Семитский Союз.

– Ни одной гласной, – сказал сухарь с китайской улыбкой.

– А у китайцев есть гласные?

– У нас одни гласные.

– Не забудь. Как мы забыли идиш.

– И потом, как мы будем получать твердую валюту?

– Мы можем продавать планеты. – сказал Лазарь. – Как-никак, наш Бог все это создал.

– Слушайте, это корабль не дураков, это корабль сумасшедших. Если я сегодня не трахну девочку, я сойду с ума.

– Нюсик! Раздать на члены противогазы. Наша партия раздаст обещания. А соберет голоса и солдат.

– Пески, куда мы плывем, пожирали пришельцев, – сказал мальчик с пейсами. – Но мы пожрем все.

– Но что-то оставим и другим?

– Но не врагам же, – возмутился Лазарь. – Смерть предлагают близким.

– Мир создан ради нас, – сказал мальчик с пейсами.

– С чего ты взял, Нюсик?

– Та к сказано в Мишне.

– Нюсик. Ты плохо кончишь, то есть кончишь в ешиве, где одни мальчики…

На этот раз из обморока Лазаря вытащила Валечка. Перекрыв воду в ванной.

– Лазарь, иди подстригись. На тебя страшно смотреть.

Зеркала Сталина были не для евреев. Тем не менее, еврейских парикмахеров хватало.

За Пожарной каланчей парикмахер Боя наваливался животом на клиента, придавливал и стриг. Это было дешево и безопасно.

Лазарь сел в кресло и задохнулся от одеколона и живота парикмахера.

– Что же вас будет – бокс или «Молодежная»?

– А что такое?! – возмутился Лазарь. – Полчаса, Боря, стрижете меня и не знаете. По какую прическу?

– Ша-ша. Я просто спрашиваю, какая вам больше нравится.

– Надо было, Боря, спрашивать в начале.

– Знаете, лучше, как говорится, поздно, чем никогда.

– Ну, вы так не шутите.

– В наше время если не шутить, тогда конец. Завивку будете делать?

– Какая завивка, Боря?! Они у меня вьются от рождения.

– Тогда с вас два рубля.

Был понедельник. И эти плывущие эскалатором лица возвращали Лазаря в счастье…

Какие-то стеклянные цветочки, фанерная кровать, прокурорские кудри. Ностальгия морочила голову до самой Красносельской улицы, где посреди стоял монастырский дом с вывеской «ГРОБ».

– Не фирма, – подумалось.

Пятый этаж, келья и веснушчатая баба – чистый попугай в клетке. И как попугай она выкрикнула:

– Лазарь Хейфец, однополчанин Лупенкова?

– Так точно, боец Хейфец.

Дверь кельи резво отворилась, и маленький Лупенков с незабываемой улыбкой хлопнул Лазаря по плечу.

– Хо!

– О! – ответил Хейфец, сильно щурясь, так сильно, что того и гляди очки грохнутся с носа под ноги Лупенкову. Сейчас он начнет вспоминать все с начала. А Лазарь почти ничего не помнит, придется еще долго вот так улыбаться и щуриться.

На боку Лупенкова болтался противогаз ГП-4У. Заглядывая Лазарю под очки. Он спросил:

– Ты помнишь, Лазарь?..

В ушах завыли сирены, забарабанила канонада. А вот имена хрен с два Лазарь помнил. Наконец, они вышли от кадровички. Монастырские коридоры, скрежетало железо лифта, а маленький лейтенант чеканил шаг, и брезентовая сумка противогаза ГП-4У билась о костлявое бедро. То там, то сям хлопали двери, как ворона крыльями, у Лазаря выступил пот – ему почудилась окопная стрельба. Ах. Скорее бы уже найти техотдел. Где его провозгласят руководителем и где два раза в месяц будут выдавать зарплату.