Станислав Сапрыкин - Сталинские соколы. Возмездие с небес

• Название: Сталинские соколы. Возмездие с небес
• Автор: Станислав Сапрыкин
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-4438-1042-3

Великая Отечественная война, как и всякая война, стала небывалым толчком в развитии военного дела, особенно авиации. В начале ХХ века над полями сражений летали неуклюжие «этажерки», а авиация носила чисто вспомогательный характер. А уже в годы Великой Отечественной авиация пережила настоящую революцию: преобразилась техника, ремесло авиатора превратилось в смертельное искусство.

Крымский военный историк Станислав Сапрыкин представляет уникальное исследование. Уникально оно как по объему материала, так и по особому авторскому стилю изложения.

Через судьбы конкретных летчиков историк проводит нас через всю войну, все великие сражения и основные вехи в истории авиации, которые выпали на этот период. Книга издается впервые и станет настольной для всех интересующихся историей Великой войны.

---

Говоря откровенно, я впервые увидел отвратительное лицо войны с разрушенными зданиями, трупным запахом, грязью и прочей мерзостью. В чистом небе, с высоты нескольких километров все выглядит по-другому, более эстетично. Красивый, но пострадавший Лемберг действовал угнетающе, и с рассветом, позавтракав яичницей со шпиком, приготовленной для нас в соседнем доме местной кухаркой, мы продолжили путь в Унгвар. Прибыв на аэродром после обеда, мы с удивлением узнали, что учебная эскадра вчера перебазировалась в Тудору на правый берег Днестра, а это еще почти пятьсот километров пути. Мне пришлось отпустить машину и решить вопрос о моей доставке в Тудору силами оставшихся служб. К новому месту я попал только к четвертому числу.

Первая эскадрилья I учебно-боевой группы 2-й учебной эскадры, куда меня зачислили, эксплуатировала устаревшие Мессершмитты Бф-109 Е и в боевых действиях использовалась незначительно. Самолеты «Е» по всем основным характеристикам уступали потерянному мной «Фридриху», разве что были легче. Две крыльевые двадцатимиллиметровые пушки стреляли вне диска винта, а вот два синхронизированных пулемета были смонтированы на мотораме, как и у «Ф». Зато используемые эскадрильей самолеты имели узлы подвески бомб весом до двухсот пятидесяти килограммов и могли использоваться в качестве бомбардировщиков.

Командир группы Херберт Илефельд, ознакомившись с солдатской книжкой, почти сразу допустил меня к полетам, тем более что Бф-109Е был мне знаком еще с летной школы. До десятого июля я совершил два вылета. И хотя полеты больше были учебными – нам подвешивали двухсотпятидесятикилограммовые болванки, эмитирующие бомбы и звеном отправляли на учебное бомбометание бутафорских мостов через Жижию или учебных целей на проселочных дорогах, используемых как полигон – в связи с близостью русских и возможностью появления их истребителей нас сопровождало звено прикрытия, и вылеты считались боевыми. Несмотря на отсутствие противника, в первом вылете в катастрофе мы потеряли одного летчика. Собственными результатами бомбометаний я остался доволен, наблюдатель зафиксировал, что с высоты четыреста метров в пологом пикировании мне удалось уложить «бомбу» в воду всего в нескольких метрах правее деревянного моста. Если бы был взрыв, то цель неминуемо разлетелась в щепки.

Ожоги совсем перестали меня беспокоить, только красные пятна на коже напоминали о случившейся около двух недель назад неприятности. Доктор подтвердил, что рецидивов нет, и я вполне могу приступить к боевым вылетам. Я не видел больших перспектив своего дальнейшего пребывания в учебной эскадре, и когда мою группу десятого июля перевели на аэродром Яссы, я получил заслуженный отпуск с поездкой на родину и последующим возвращением в боевую часть.

Что может быть для военного человека лучше отпуска? По пути домой я побывал в Берлине. Гулял по Тиргартену, пил пиво в пивном саду Пратер. Но всему хорошему приходит конец, и в начале сентября я прибыл в Спасскую Полисть – деревню между двумя русскими столицами. Петербургом и Москвой, где находился штаб 27-й Эскадры. Получив за июньские заслуги из рук командира эскадры Бернхарда Волгенда Железный Крест 2-го класса, врученный мне в бумажном конверте с имперской символикой, я в тот же день был повышен до звания лейтенанта. При штабе я пробыл до середины сентября. Наконец, облачившись в новую осеннюю форму, состоящую из голубовато-серого мундира с открытым воротом, бриджей с сапогами и фуражки с высоко вздернутой тульей. Украсив все это лейтенантскими погонами и желтыми петлицами с серебряной птичкой и орденской лентой в петлице, я отправился к месту моей дальнейшей службы на аэродром Стабна, куда перебазировалась III Группа 27-й Эскадры. Аэродром находился севернее Смоленска, крупного русского города на пути к Москве, взятие которого планировалось в ближайший месяц. Представившись командиру группы гауптману Эрхарду Брауне, я был зачислен в эскадрилью и принял новый Бф-109Е, аналогичный тому, на котором я летал в учебной группе. Третья группа недавно получила двенадцать подобных машин сорок первого года выпуска с передним бронестеклом, шестимиллиметровой бронеплитой за баком и непосредственным впрыском топлива, позволяющим двигателю нормально работать при отрицательных перегрузках, что давало нам определенные преимущества перед карбюраторными моторами противника. Самолет мог нести 250-килограммовую бомбу или 300-литровый сбрасываемый топливный бак, впрочем, уже не используемый из-за опасности течи и возникновения пожара. Я попал в семью опытных пилотов, некоторые были испанскими ветеранами со многими победами. Учитывая специфику самолета и приобретенный мной во 2-й учебной эскадре опыт атаки мостов, меня включили в звено истребителей-бомбардировщиков, чему был я совсем не рад. Более недели мне потребовалось, чтобы слетаться в звене и изучить район полетов.

4 октября мы получили задание разбомбить мост русских через реку Москва в районе Можайска, по которому противник подтягивал артиллерийские резервы для противотанковой обороны Можайского направления. Наступление нашей танковой группы захлебывалось от недостатка топлива на ужасных, раскисших из-за дождей русских дорогах. На выручку пришло Люфтваффе, организовав доставку горючего, также задачей авиации было не дать русским надежно врыться в землю.

Поднялись в воздух в одиннадцать часов дня в осенней дымке звеном из двух пар. Другие исправные самолеты эскадрильи пошли охотиться на русские бомбардировщики в секторе от Стабны до Гродно.

При пересечении русской линии обороны нам навстречу вышло несколько «крыс«, они попытались атаковать в горизонте с разворота.

Не прекращая маршрутного полета, мы разошлись, чтобы прикрыть друг друга. Ну вот, я снова на фронте, и «охота» продолжается!

Один «иван» попытался зайти в хвост ведущему, словно не замечая меня. У меня получилось отогнать русского очередью. Несмотря на свой малый боевой опыт, я мог бы отметить, что недостатком агрессивности они не страдают, но советских летчиков подводит невнимательность и отсутствие связи. Они упорно и настырно бросаются в бой, при этом не замечая опасности со стороны задней полусферы, наверное, у русских есть много опытных пилотов, но мне больше попадались другие.

«Крыса» попыталась затянуть меня в бой на виражах, мы, не вступая в бой, на полной мощности, используя преимущество в скорости, вначале пологим пикированием, а затем – пологой горкой оторвались от преследования и продолжили полет к цели. Чтобы не попасть под огонь зениток прошли Можайск стороной на высоте четыреста метров и вышли на реку Москву. Так получилось, что мост я заметил первым, он не охранялся, и наземных частей противника вокруг не было. Спикировав на «малом газу», я точно уложил бомбу в мост, так точно, как не мог этого сделать даже на тренировках. Работа была сделана, и звено без потерь вернулось в Стабну.

Сегодня Группа заявила о нескольких победах, включая «крысу», а также русский бомбардировщик СБ-2 сбитый над Гродно.

Наступление на Москву идет ускоренными темпами. Погода портится с каждым днем, и Вермахт должен решить эту задачу до русских холодов. Кстати, восточную компанию собирались завершиться до начала осени, но плохие дороги, а больше – их отсутствие, огромные просторы России и упорство русских, чьи людские ресурсы кажутся неисчерпаемыми, свели на нет планы командования. Европейский гений фюрера, похоже, здесь не работает. Если не возьмем Москву до морозов, плохо нам будет. С пищевым довольствием все в порядке, по крайней мере под «крылом» рейхсмаршала, но вот теплого обмундирования пока нет, я знаю, что в наземных войсках ситуация гораздо хуже. Большинство частей переведено на самостоятельное снабжение и попросту отбирают продукты у местного населения. Чтобы взять Москву до наступления зимы, приходится много работать, в нашем понимании – много летать, пока позволяет погода.

5 октября в 15.45, только пообедали – новый боевой вылет. Теперь атакуем автодороги около Юхнова. В город вступают наши передовые части, русские войска отступают в район Вязьмы, мы ищем отходящие части, стремясь загнать их в окружение. Погода ограниченно летная, из низких облаков идет мерзкий осенний дождь. После взлета стараемся держаться звеном как можно ближе друг к другу, вместе легче вести ориентировку, приходится часто переговариваться в эфире.

Прикрытие из самолетов нашей эскадрильи мы сразу же потеряли, они где-то выше за облаками, а мы – на четырехстах метрах с подвешенными пятидесятикилограммовыми бомбами. В условиях ограниченной видимости вышли на Юхнов и повернули на дорогу, идущую к Вязьме, а может быть, на Медынь. Прошли еще несколько десятков километров. Ведущий звена оберлейтенант Тангердинг заметил группу русских войск на автомашинах. Атаковали двумя заходами, сбросив бомбы и расстреляв из пушек и пулеметов. Увидев нашу атаку, некоторые русские, бросив машины, попрыгали в придорожную грязь, но другие водители продолжали движения, пытаясь объехать брошенные грузовики, начался затор. Выполняя повторную атаку, я убедился, что мой удар накрыл три автомобиля. Постреляв по рассеивающемуся противнику для приличия, мы повернули обратно. Из сообщений в эфире мы поняли, что самолеты прикрытия вели бой с противником, кажется, это были Пе-2. В сложных погодных условиях мы не заметили, как потеряли один из самолетов нашей группы, он так и не вернулся в Стабну.