Владимир Дайнес - Конев против Манштейна. «Утерянные победы» Вермахта

• Название: Конев против Манштейна. «Утерянные победы» Вермахта
• Автор: Владимир Дайнес
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-45726-7

Генерал-фельдмаршала Эриха фон Манштейна не зря величали «лучшим оперативным умом» Вермахта – дерзкий, но осторожный, хитрый и неутомимый в поисках оптимальных решений, он одинаково успешно действовал как в обороне, так и в наступлении. Гитлер, с которым Манштейн не раз спорил по принципиальным вопросам, тем не менее доверял ему наиболее сложные и ответственные задачи, в том числе покорение Крыма, штурм Севастополя и деблокирование армии Паулюса, окруженной под Сталинградом.

Однако «комиссар с командирской жилкой» Иван Конев сумел превзойти «самого блестящего стратега Вермахта» по всем статьям. В ходе Великой Отечественной они не раз встречались на полях сражений «лицом к лицу» – под Курском и на Днепре, на Правобережной Украине и в Румынии, – и каждый раз выходец из «кулацкой» семьи Конев одерживал верх над потомственным военным Манштейном, которому оставалось лишь сокрушаться об «утерянных победах»…

---

Группировки войск сторон, созданные на играх, соответствовали утвердившимся осенью 1940 г. взглядам советского стратегического руководства, согласно которым Германия с целью захвата Украины может сосредоточить свои главные силы (110—120 пехотных дивизий, основную массу танков и самолетов) на юге, в районе Седлец – Люблин, для нанесения главного удара в общем направлении на Киев. Из Восточной Пруссии, где предполагалось сосредоточение 50—60 немецких пехотных дивизий, ожидалось нанесение вспомогательного удара[43]. Обращает на себя внимание и такой факт: в обеих играх действия сторон на направлениях Брест – Барановичи (Восточный фронт «западных») и Брест – Варшава (Западный фронт «восточных») не разыгрывались. Между тем и в планах советского стратегического руководства, и в документах первой игры отмечалась опасность ударов противника из районов Сувалки и Брест в направлении Барановичей. Известно, что удары вермахта именно из этих районов в начале Великой Отечественной войны привели к окружению советских войск в белостокском выступе.

Игры принесли несомненную пользу его участникам. Военный историк П. Н. Бобылев, детально исследовавший ход военных игр, отмечал, что «высший командный состав РККА получил хорошую практику в оценке обстановки и принятии решений в сложных условиях, в планировании и материально-техническом обеспечении фронтовых и армейских операций, в вождении крупных подвижных соединений во взаимодействии с авиацией»[44]. Однако подавляющее большинство участников военных игр руководили в них объединениями безотносительно к тому, какие объединения они реально возглавляли в начале 1941 г. Почти никому из них с началом войны не пришлось действовать там, где они действовали в играх. Южный фронт «западных» во второй игре возглавлял командующий войсками Прибалтийского Особого военного округа генерал Ф. И. Кузнецов. Армиями руководили: 2-й – командующий 1-й армией генерал М. М. Попов, 4-й – командующий 3-й армией генерал В. И. Кузнецов, 6-й – командующий войсками Ленинградского военного округа генерал М. П. Кирпонос, 5-й – командующий войсками Забайкальского военного округа генерал И. С. Конев.

Материалы совещания легли в основу приказа наркома обороны № 30 от 21 января 1941 г. о боевой подготовке РККА на зимний период 1940/41 учебного года. В нем отмечалось, что во всех военных округах наряду с начавшейся перестройкой боевой подготовки оказались живучими старые порочные методы работы, а обучение войск в настоящее время не везде стоит на должной высоте. Нарком обороны требовал правильно воспитать и обучить войска для современной войны, подготовить легкоуправляемые подразделения, части, соединения, способные организованно и активно вести современный бой, обеспечить приближение повседневной учебы к боевой действительности. Учить войска следовало только тому, что нужно на войне, и только так, как делается на войне.[45]

Положение этого приказа И. С. Конев претворял в жизнь уже в новом качестве – командующего войсками Северо-Кавказского военного округа. На эту должность Иван Степанович был назначен в феврале 1941 г. Сдав дела своему преемнику генералу П. А. Курочкину, он убыл в Ростов-на-Дону вместе с женой Анной Ефимовной, дочерью Майей и сыном Гелием.

По прибытии к новому месту службы И. С. Конев сразу же взялся за организацию боевой и политической подготовки. Под его руководством проводится ряд командно-штабных и войсковых учений, оперативных игр, полевых поездок. Характерной чертой зимнего периода 1940/41 учебного года являлось то, что более 90% учебного времени отводилось на учебу в полевых условиях, в основном на тактические занятия и учения[46]. «Мы, – вспоминал генерал Н. М. Хлебников, в то время начальник артиллерии округа, – тотчас почувствовали твердый характер и целевую направленность нашего нового командующего»[47]. Все соединения и части были выведены в подвижные лагеря. Учения, как правило, начинались с подъема по тревоге и вручения командирам частей и соединений тактических заданий. Увеличилось количество тактических учений с боевой стрельбой.

Особенностью стиля работы И. С. Конева, как отмечают многие его сослуживцы того времени, было стремление превратить каждый разбор учения или смотра в школу для командного состава, соединений, частей и подразделений. Он учил подчиненных вникать во все детали обучения войск.

«В те предвоенные годы, когда все мы чувствовали дыхание надвигающейся грозы, я, следуя правилу, усвоенному по предшествующей службе, немало времени отдавал тренировке соединений и частей округа в сложных условиях обстановки, приближенной к боевой, – рассказывал в середине 50-х годов Иван Степанович слушателям Военной академии им. М. В. Фрунзе. – Были люди, которые не понимали, зачем это нужно. Называли это выматыванием сил. Некоторые косились и по другой причине: маневры даже в масштабе дивизии – весьма дорогостоящая вещь. Но я чувствовал, что время не ждет, старался использовать каждый час с пользой для войск. В этом вопросе ощущалась поддержка члена Военного совета, штаба, большинства начальников родов войск и служб. Совместными усилиями мы и решали главную задачу – учили штабы и войска воевать с сильным и опытным врагом».

Несмотря на достигнутые успехи, в подготовке войск по-прежнему имелись существенные недостатки. В директиве № 34678 начальника Генштаба генерала армии Г. К. Жукова от 17 мая 1941 г. подчеркивалось: «…В результате проверки хода боевой подготовки, произведенной Наркоматом обороны и округами, установлено, что требования приказа № 30 в зимний период 1941 г. значительным количеством соединений и частей не выполнены»[48]. В летнем периоде обучения предписывалось уделить особое внимание организации боевой подготовки танковых, моторизованных, противотанковых частей, авиации и авиадесантных соединений, а также поднять качество обучения всех других родов войск. К сожалению, претворить все эти планы в жизнь не удалось. Война уже стояла на пороге.

В мае 1941 г. И. С. Коневу пришлось решать еще одну срочную и важную задачу. По постановлению Главного военного совета на базе округа комплектовалось управление 19-й армии. В ее состав вошли 25-й, 34-й стрелковые и 26-й механизированный корпуса, 38-я стрелковая дивизия, а также части обеспечения и обслуживания. Соединения армии после доукомплектования с 20 мая перебрасывались в Киевский Особый военный округ. В начале июня командующим армией был назначен И. С. Конев, членом Военного совета – дивизионный комиссар И. П. Щекланов, начальником штаба – генерал-майор П. Н. Рубцов.

Решив все неотложные дела, И. С. Конев выехал в Киев, чтобы на месте встретить прибывающие эшелоны с войсками, организовать их размещение и боевую учебу. 21 июня ночью ему позвонил начальник штаба Киевского Особого военного округа генерал-лейтенант М. А. Пуркаев.

– Положение тревожное, Иван Степанович, будьте готовы к худшему, – сказал он.

Генерал Пуркаев, говоря о тревожном положении, имел в виду директиву, которая в зашифрованном виде в половине первого ночи 22 июня была направлена из Генштаба военным советам приграничных военных округов и в копии – наркому ВМФ. Директива была подписана наркомом обороны маршалом С. К. Тимошенко, начальником Генштаба генералом армии Г. К. Жуковым и членом Главного военного совета Г. М. Маленковым. В этом документе говорилось:

«1. В течение 22—23.6.41 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО.

Нападение может начаться с провокационных действий.

2. Задача наших войск – не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.

Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников.

3. Приказываю:

а) в течение ночи на 22.6.41 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;

б) перед рассветом 22.6.41 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;

в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточенно и замаскированно;

г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;

д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить».[49]

В штаб Киевского Особого военного округа директива поступила в 1 час 45 минут, а штабы армий получили ее в 2 часа 35 минут. Но время уже было упущено, так как до начала артиллерийской подготовки противника оставалась немногим более получаса.