Амели Нотомб - Метафизика труб

• Название: Метафизика труб
• Автор: Амели Нотомб
• Жанр: Зарубежное современное
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-389-00481-8

Амели Нотомб, признанная раз и навсегда enfant terrible французской литературы, каждой новой книгой бросает вызов. Уже одно название ее автобиографического романа «Метафизика труб», вышедшего полумиллионным тиражом, интригует читателя. На сей раз Амели отважно решилась рассказать всему миру о своих переживаниях и комплексах, чувствах и мыслях, а также о тех метаморфозах, что происходили с ней в детстве. В романе есть все: изощренный ум, чувство юмора, неожиданные открытия, смешные ситуации и заставляющий улыбнуться финал.

---

Над головой – потолок, на котором он уже изучил каждую трещину. Потолок и трещины – это его единственные собеседники, и он выкрикивает им свое глубочайшее презрение. Потолку на его презрение наплевать. И Бог впадает в еще большую ярость.

Вдруг привычную перспективу заслоняет незнакомое лицо. Кто это? Похоже, это взрослый человек. И вроде того же пола, что и мать. После минутного замешательства Бог громким криком выражает свое неудовольствие.

Лицо улыбается. Богу хорошо известны эти уловки: его стараются задобрить. Но его не проведешь. Сейчас он покажет зубы. А лицо говорит ему какие-то слова. Сжав кулаки, Бог отбивает эти слова на лету. Полный нокаут!

Сейчас ему, конечно, протянут руку. Он привык, что взрослые всегда пытаются его погладить. Как только незнакомка протянет к нему руку, он укусит ее за палец. И он изготовился к нападению.

Рука и в самом деле тянется к нему, но что это? В руке – какая-то странная палочка. Ничего подобного Бог еще не видел и от удивления смолкает.

– Это белый бельгийский шоколад, – объясняет бабушка ребенку, с которым хочет подружиться.

Из всей фразы Бог понял только слово «белый». Оно ему знакомо: белое молоко, белые стены. Смысл других слов ему непонятен: «шоколад», да еще «бельгийский». Но палочка приблизилась уже к самому рту.

– Это можно есть. Попробуй, это вкусно, – говорит бабушка.

Есть: это слово тоже известно Богу. Он часто ест. Еда – это рожок, пюре с мясными кусочками, мякоть банана, перемешанная с натертым яблоком, и апельсиновый сок.

У каждой еды свой запах. У этой белой палочки очень вкусный запах. Она пахнет лучше, чем мыло или крем, которым его смазывают после мытья. Богу и хочется и колется. Он морщится от отвращения и при этом глотает слюнки.

Наконец он набирается мужества и зубами отхватывает кусочек загадочного лакомства. Он пытается его разжевать, но оно само тает на языке и заполняет рот и гортань. И тут происходит чудо.

Неизведанное до сей поры наслаждение ударяет в голову, приводит в движение мозг, и тут раздается незнакомый голос:

– Это я! Я живу! Я говорю! Я не «он» и не «оно»! Я – это я! И если ты говоришь о себе, не говори «он» или «оно», а говори «я»! Я твой лучший друг: это благодаря мне ты испытываешь удовольствие.

В эту минуту я и родилась. Это произошло в феврале 1970 года, в горах Кансая, в деревне Сюкугава, в присутствии моей бабушки по отцовской линии и благодаря ее белому шоколаду. Мне было тогда два с половиной года.

А зазвучавший во мне голос все не умолкал:

– Это вкусно, это сладко, хочу еще!

Я вгрызалась в палочку, а голос продолжал кричать:

– Удовольствие – это чудо! Только удовольствие открыло мне, что я – это я. Я существую только благодаря удовольствию.

Удовольствие – это я: есть удовольствие – есть и я. Нет удовольствия – нет и меня!

Кусочек за кусочком я поглощала волшебную белую палочку, а голос в моей голове кричал все громче:

– Да здравствую я! Я такое же чудо, как и наслаждение, которое я только что открыла. Что такое этот шоколад без меня? Просто палочка, и все. Но стоит ее положить в рот, и она превращается в наслаждение. Она нужна мне, а я нужна ей.

Эти ценные мысли отзывались звонкой отрыжкой, я во все глаза смотрела на шоколад и радостно дрыгала ногами.

Я чувствовала, как всё и навсегда отпечатывается в моем мозгу.

Когда весь шоколад, кусочек за кусочком, перешел в меня, я снова заметила руку, протянувшую мне это неземное лакомство. Но у этой руки было еще и тело, которое увенчивалось ласково улыбающимся лицом. Мой внутренний голос сказал:

– Я не знаю тебя, но раз ты принесла мне такую сласть, ты хорошая!

Теперь ко мне потянулись сразу две руки.

Они подняли меня из моей клетки – так я оказалась на руках этой незнакомки.

Родители остолбенели от изумления, когда увидели улыбающуюся бабушку, а на руках у нее – спокойное и счастливое дитя.

– Знакомьтесь! Это моя подружка, – объявила она торжествующим тоном.

Всем хотелось подержать меня на руках, и мои родители не верили своим глазам. Они были одновременно счастливы и озадачены: как понять это превращение? Они просили бабушку открыть им секрет чудесной метаморфозы.

Но та предпочла сохранить свое секретное оружие в тайне. Тогда решили, что она обладает волшебным даром изгонять злых духов. Но никто не мог предположить, что звереныш, каким я была, на всю жизнь запомнит, как из него изгоняли бесов.

Уж кто-кто, а пчелы знают, что только мед пробуждает их личинки к жизни. Если бы они кормили их не медом, а пюре с мясными волокнами, им не удалось бы вырастить таких тружениц и добытчиц. Моя мать свято верила в теорию, по которой во всех человеческих бедах виноват сахар. Однако случилось так, что именно благодаря этому «белому яду» (как она его называла) ее младшее чадо стало более или менее нормальным ребенком.

Как я себя понимаю! В два с половиной года я пробудилась для того, чтобы понять, что жизнь – это долина слез, где питаются одной вареной морковкой с ветчиной. У меня было чувство, что меня здорово надули. С какой стати было мучиться и рождаться на свет, если не ради удовольствия? Сколько возможностей у взрослых, чтобы получать наслаждение от жизни! А детям дорогу в рай открывают только сласти.

Бабушка накормила меня сладким, и благодаря его вкусу дикое животное внезапно открыло, что в скучной жизни есть и свои радости, что тело и мозг способны ликовать от наслаждения и что не стоит злиться на все человечество и самое себя. Удовольствие воспользовалось случаем, чтобы дать имя пробужденному им органу: оно назвало его «я», и мне оставалось лишь запомнить это имя.

Во все времена существует немало глупцов, которые чувственность противопоставляют интеллекту. При этом возникает порочный круг: они отказываются от сладострастия, чтобы оттачивать свой ум, а на деле лишь обедняют его этим героическим воздержанием. В результате они с каждым днем становятся все глупее, и чем больше глупеют, тем кажутся себе умнее. Но, как известно, именно дураки считают себя умнее всех.

Наслаждение воздает сторицей тому, кто себе его позволяет. Удовольствие пробуждает мозг и заставляет его развиваться в самых различных направлениях. Его магическое воздействие столь огромно, что иногда достаточно предаться наслаждению хотя бы мысленно. И человек – спасен. В то время как воинствующая фригидность обречена славить собственную нежизнь.

Сколько светских краснобаев хвастливо превозносят свое воздержание, на протяжении четверти века лишая себя удовольствий! И сколько безнадежных тупиц гордятся тем, что не любят музыку, не прочитали ни одной книги или ни разу в жизни не были в кино. Есть и такие, кто – в надежде на всеобщее восхищение – несут как знамя свою девственность. Только она одна и тешит их тщеславие. Иные жизненные радости им недоступны.

Разбудив во мне мое «я», белый шоколад одарил меня памятью: начиная с февраля 1970 года я помню все, что со мной было. А до этого и запоминать было нечего. Удовольствие! Только оно и заслуживает воспоминаний.

Естественно, мне никто не поверит, что я действительно помню все, что со мной было. Но какая мне разница? Да, это звучит неправдоподобно, но мне все равно: хотите – верьте, хотите – нет. Это ваше дело.

Само собой, я не помню повседневных родительских забот. Или о чем мои родители говорили с друзьями и т. д. Но я помню все для меня мало-мальски важное: зеленые воды озера, в котором я училась плавать, аромат цветущих деревьев в саду, пьянящий вкус попробованной тайком сливы и прочие приятные открытия.

Я не помню ничего из того, что было до белого шоколада, и мне приходится полагаться на свидетельства моих близких, которые я и стараюсь здесь воспроизвести. Ну а после белого шоколада – вся информация из первых рук, одной из которых я и пишу эту книгу.

Я стала ребенком, о котором мечтают все родители: благоразумным и в то же время бойким, тихим и резвым, шаловливым и серьезным, веселым и загадочным, послушным и независимым.

Бабушка со своими сластями оставалась с нами всего месяц, но для меня этого было вполне достаточно. Благодаря ей я узнала, что такое удовольствие, и это помогло мне стать обычным ребенком. Мои родители вздохнули с облегчением: два года у них жил овощ, еще полгода – дикий звереныш, и вот наконец-то они получили более или менее нормальное дитя. Меня начали называть по имени.

По известному выражению, мне пришлось наверстывать «утраченное время» (сама я не считала его утраченным): в два с половиной года человеческому детенышу положено ходить и говорить. Как и все дети, я первым делом научилась ходить. В этом не было ничего хитроумного: подняться с четверенек и – чтобы не завалиться вперед – твердо опереться на одну ногу и тут же, на манер танцевального па, подтянуть к ней вторую.

Научиться ходить – это было жизненно необходимо. Когда я поднялась на ноги, передо мной развернулось гораздо более широкое поле для обозрения. Ну а начав ходить, я очень скоро научилась и бегать. Вот это было здорово! Какие возможности открылись теперь передо мной! Можно было схватить потихоньку запрещенную вещь и удрать, пока никто не заметил пропажи. Когда умеешь бегать, можно сколько угодно шалить, увиливая при этом от наказаний. А кто бегает лучше всех? Бандиты с большой дороги да герои всех фильмов и книжек.