М Стрешинский - Генерал Симоняк

• Название: Генерал Симоняк
• Автор: М Стрешинский
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

На стыке рот Харитона Ефименко и Федора Собакина огонь подкрался к штабелю только недавно подвезенных снарядов. Бойцы на руках перетаскивали их в укрытие. Они не сразу заметили подошедшего Симоняка. С командиром бригады были полковой комиссар Романов и военком полка Журавлев.

Симоняк окликнул Федора Собакина, командира седьмой роты:

- Что у вас происходит?

- В одном месте, товарищ полковник, погасишь огонь, в другом вспыхнет. Дождичек бы зарядил на день-другой!

- Хорошо бы! - вздохнул Симоняк, смахивая холодные капли со лба. - Да не в нашей это воле. А вот в землю зарыться - зависит от нас. Поглубже... Тогда никакой огонь не будет страшен.

Начался сильный артиллерийский налет. Взметнулись кверху черные столбы земли и дыма. Раскаленный осколок ударил Журавлева в руку.

- Сюда, сюда, товарищ полковник. - Схватив комбрига за рукав гимнастерки, Собакин потянул его в укрытие.

- К бойцам, лейтенант, - строго сказал Симоняк. - Немедленно выводите людей, иначе все взлетят на воздух.

Ротный побежал. Журавлев, зажимая ладонью рану, по приказанию Романова отправился в землянку.

А Симоняк не сдвинулся с места, пока Собакин не укрыл всех бойцов.

Пожары еще долго пылали на ханковской земле. Но люди выстояли. Свалившиеся проволочные заборы заменяли новыми, переоборудовали поврежденные наблюдательные пункты, проложили новые линии связи, используя голый провод, а там, где его не хватало, пускали в ход колючую проволоку. Работали так, что мозоли у многих появились не только на руках, но и на плечах...

Крупными шагами генерал Кабанов мерил свой кабинет на флагманском командном пункте и недовольно ворчал:

- И угораздило же нас оставить Хорсен!..

Симоняк молча сидел за столом.

Остров Хорсен, расположенный между Ханко и финским полуостровом Подваландет, охранял стрелковый взвод. С начала войны противник, не окупившийся на снаряды и мины, осыпал ими маленький гарнизон. Держать его там казалось бессмысленным - не полезут же гуда финны, раз остров просматривается с береговых наблюдательных пунктов и насквозь простреливается. А люди нужны были в других местах, и командование военно-морской базы распорядилось: снять охрану:

Взвод скрытно покинул Хорсен. Финны обнаружили исчезновение гарнизона, высадились на (острове, установили на нем минометные батареи и стали нещадно обстреливать соседний островок Меден, от которого теперь их отделяла неширокая полоса воды.

Теперь осложнилось положение советских бойцов на Медене. Длина этого острова не превышала тысячи двухсот метров, а максимальная ширина - двести метров. Людям негде было укрыться. Ночами, когда огонь несколько стихал, бойцы вручную ворочали пятитонные валуны, создавая защиту для боевой техники, боеприпасов, продуктов... И всё же гарнизон нес изрядные потери.

- Надо исправлять ошибку, - сказал Симоняк.

- Ты прав, - после некоторого раздумья согласился генерал. - Надо действовать, пока они окончательно не укрепились на Хорсене.

Недолго были знакомы командир бригады и командующий базой, а сдружились, сошлись характерами. У них обоих юность совпала с великим поворотом в жизни народа, и оба с первых дней революции связали с ней свою судьбу. Белые замучили отца Симоняка. А отец Кабанова, питерский рабочий-революционер, погиб в Крестах. Николай Симоняк подростком пошел на войну с белогвардейцами, Сергей Кабанов в шестнадцать лет стал стрелком полка Петросовета, враги дважды приговаривали его к расстрелу, и он чудом ускользал от смерти. Оба они шли одной дорогой, и сейчас Кабановым и Симоняком владела одна забота: отстоять Красный Гангут, передовой форпост Ленинграда.

Десантную операцию Кабанов поручил капитану Гранину, командиру артиллерийского дивизиона. Борис Гранин прославился своими дерзкими рейдами по вражеским тылам еще на финском фронте, во время зимних боев. Едва на Ханко стало известно, что он создает десантный отряд, как моряки, саперы, железнодорожники, подводники повалили к нему валом. Вошли в его отряд и бойцы из симоняковской бригады.

Десантники высадились одновременно на Хорсене и примыкавших к нему островах Кухгольме и Старкене. Согласованный и внезапный удар артиллерии, авиации и морского десанта достиг цели. Острова были быстро очищены от врага.

И снова Кабанов мерил длинными ногами свой подземный кабинет. Но на этот раз не ворчал, а весело потирал руки:

- Вот уж действительно: не было бы счастья, да несчастье помогло. Теперь останавливаться нам нет смысла.

- Аппетит приходит во время еды, - догадываясь о мыслях Кабанова, заметил Симоняк.

- Вот именно! Прихватим еще кое-что у противника. Тогда не о нашем побережье станет думать, а о собственном.

Симоняк подошел к висевшей на стене карте и, обводя незаточенной стороной карандаша один из крупных островов, примыкавших к правому флангу нашей обороны, сказал:

- Очень он нам досаждает. Хорошо бы его взять, Сергей Иванович.

- О Хосте говоришь? Да, у противника там отличные наблюдательные пункты...

- Коль вы не возражаете, мы обмозгуем в бригаде, как им лучше завладеть...

По дороге к своему командному пункту комбриг встретил капитана Белоусова, командира авиационной эскадрильи. Среднего роста крепыш, казавшийся чуть сутуловатым, он запоминался с первого раза. Его багровое лицо на всю жизнь сохранило следы случившейся с ним трагедии. Чудом он спасся из горящего самолета. Другой на его месте после этого нашел бы для себя более спокойное дело. Но Леонид остался в авиационном строю. С двенадцати лет он, воспитанник знаменитой 51-й Перекопской дивизии, связал свою судьбу с армией. Воевал пехотинцем, затем стал артиллеристом, но свое истинное призвание нашел в авиации. На Ханко его эскадрилья просто чудеса совершала. Летчики делали по десять боевых вылетов в день, вели тяжелые воздушные бои над полуостровом, штурмовали вражеский аэродром в Турку и неприятельские корабли. Имена воздушных асов его эскадрильи Антоненко и Бринько знали на всей Балтике и на Ленинградском фронте.

- Здорово, капитан, - приветствовал Симоняк Белоусова. - Как говорится, на ловца и зверь бежит.

Командир бригады в нескольких словах рассказал летчику о задуманном десанте на Хосте.

- Поразведай, что у них там на этом острове, да и на соседних.

- К какому сроку?

- Чего ж откладывать, хорошо бы завтра это сделать.

- Будет исполнено, товарищ полковник, - обещал командир эскадрильи.

Через день в штабе бригады имели довольно подробные данные о вражеской обороне на Хосте.

Ночью 17 июля группа политрука Тарасова внезапно для противника высадилась с катеров на берег Хосте. Бойцы Григорий Малахов, Леонид Суденко, столкнувшись с шестью шюцкоровцами, не открывая огня, прикладами и ударами увесистых кулаков прикончили их. Двинулись в глубь острова. И тут уже завязались яростные схватки с неприятельскими солдатами. Ханковцы расстреливали их из автоматов, пустили в ход гранаты и, наконец, сцепились с врагом врукопашную. Через час остров был уже в руках группы политрука Тарасова. Сам политрук, раненный в схватке, продолжал руководить боем десанта и оставил Хосте лишь тогда, когда с Ханко прислали замену.

Другие десантные группы в ту же ночь высадились еще на трех финских островах. Всюду им сопутствовал успех.

Каждая десантная операция продумывалась в деталях и тщательно готовилась. Остров Эльмхольм, который обороняла полусотня финнов, был захвачен без единого выстрела. А на остров Гунхольм десантники наступали не в лоб, как мог ждать противник, а с тыла.

Чтобы нагрянуть внезапно на Гунхольм, одной из групп десантников уже после высадки на вражеской территории нужно было преодолеть тридцатиметровый пролив. Шлюпок тут не было. Да ими и нельзя было бы воспользоваться - противник сразу обнаружит и расстреляет. И раздумывать долго не приходилось, пулеметные очереди уже проносились над черной водой.

- Вперед, за мной! - скомандовал старшина 1-й статьи Рачев.

Он прыгнул в воду, за ним двинулась группа. Десантники всё глубже погружались в воду. Она уже доходила до плеч, над водой были видны только головы и руки, поднявшие винтовки и гранаты. С вражеского берега стал бить пулемет.

Впереди по-прежнему двигался Рачев. Еще несколько рывков, и он выбрался на мель, побежал, пригибаясь, к берегу.

Десантники один за другим выскакивали из воды и с криками ура!, полундра! кидались в атаку.

Рядом с моряками смело действовал взвод под командованием лейтенанта Капустина. Старшина Владимир Массальский огнем своего максима прикрывал атакующих и свинцовыми очередями догонял финнов, пытавшихся бежать.

На Гунхольме находилось более двухсот финских пограничников. Ночной удар с тыла был для них неожиданным, они дрогнули и отошли. Целиком очистить остров ночью всё же не удалось. Десантники пробрались к перешейку, соединявшему Гунхольм с соседним островком и огнем преградили доступ на остров вражескому подкреплению. Как только рассвело, они пошли в решительную атаку. Финны удирали кто на катерах, а кто вплавь.