Леонид Млечин - Поздний ужин

• Название: Поздний ужин
• Автор: Леонид Млечин
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2004
• ISBN: 5-235-02692-6

Телевизионная популярность Леонида Млечина не мешает поклонникам детективного жанра вот уже почти четверть века следить за его творчеством. Он автор многих книг остросюжетной прозы, издаваемой в России и за рубежом. Коллеги шутливо называют Леонида Млечина «Конан Дойлом наших дней». Он один из немногих, кто пишет детективные рассказы со стремительно развивающимся сюжетом и невероятным финалом. Герои его рассказов, обычные люди, странным стечением обстоятельств оказываются втянутыми в опасные, загадочные, а иногда и мистические истории. И только Леонид Млечин знает, выдумки это или нечто подобное в самом деле случается с нашими современниками.

---

Все-таки это мучение — вставать, когда так хочется спать. Он посмотрел на часы — девять утра, для него это безбожно рано. Человек творческой профессии не может вставать ни свет ни заря.

Он босиком прошлепал в ванную. С трудом разлепив веки, пустил холодную воду и подставил лицо под сильную струю.

Вот теперь он почувствовал, что окончательно проснулся. Лицо горело от холодной воды, и почему-то щипало лоб. Он инстинктивно дотронулся рукой — больно!

Он откинул со лба волосы и посмотрел на себя в зеркало. В нем отразилась хмурая, небритая физиономия с рассеченным лбом. Он охнул. Это была не просто царапина, а маленькая рана.

— Господи, где же это я так умудрился? Вроде вчера и не падал. И не пил. — Он потрогал царапину и, опять поморщившись, вышел из ванной.

— Маша! — крикнул он жене. — Посмотри, что это у меня? Вчера же ведь ничего не было, а?

Жена хлопотала на кухне у плиты.

— Доброе утро, миленький! — улыбнулась она ему. — Что случилось с моей крошкой? Кто тебя обидел?

Она внимательно и озабоченно осмотрела подставленный им лоб.

— Царапина совсем свежая. Болит? Бедненький. — Она нежно поцеловала его. — Вчера, мне кажется, ее действительно не было. Может, ты оцарапался об угол кровати?

Она ощупала ему голову:

— А ты ночью не вставал? Может, пошел в туалет и споткнулся со сна, ударился обо что-то?.

Он пожал плечами:

— Ну, знаешь, у меня, конечно, есть недостатки. Но я все-таки не лунатик.

Маша достала аптечку.

— Сейчас я тебе смажу ранку йодом и на всякий случай залеплю пластырем, — приговаривала она, открывая пузырек с йодом.

Когда она приложила ватный тампон к ранке, он вздрогнул от боли.

— Какой ты у меня нежный, — рассмеялась она и, залепив лоб пластырем, опять поцеловала его. — Боли боишься, руками делать ничего не умеешь, собственной тени пугаешься. — И покачала головой: — Пропал бы ты без меня.

Почувствовав облегчение, он воодушевился и запустил руки ей под халат. Маша выскользнула из его объятий, иронически заметив:

— Так, раненый ожил. Значит, жить будет.

Он устремился вслед за ней, обиженно сопя:

— Куда же ты? Почему ты бросаешь своего несчастного, израненного мужа, который так нуждается в ласке, заботе и внимании?

— Все, все, милый, мне пора на работу, — сказала она, закрывшись в ванной. — Остальное вечером. Если, конечно, пожелаешь. Ты иди позавтракай, поддержи свои силы, израненный боец. Кстати, я приготовила твои любимые сырники с изюмом.

Не решив окончательно, что лучше: обидеться на жену или сделать вид, будто ничего не произошло, он пошел на кухню. Его нос уловил волнующие запахи, и он с удовольствием уселся за стол, накрытый хрустящей белой скатертью.

Помимо сырников с изюмом его ожидали свежевыжатый апельсиновый сок, горячие тосты, масло и варенье в вазочке. В центре стола красовалась ваза с фруктами. Он запустил туда руку и вытащил киви.

— Колбаски? Сыра? — предложила Маша.

Она уже оделась и теперь делала макияж. Накрасившись, поинтересовалась:

— Сегодня придешь пораньше? Или у тебя спектакль?

— Угу, — с набитым ртом ответил он. — Сегодня премьера. Придет заведующий департаментом строительства Глушков с женой. Помнишь эту толстую тетеху? А я даже выйти к ним не смогу, — он потрогал свой лоб, — выгляжу, как уголовник.

Маша положила косметичку в сумочку и потянулась за плащом.

— Может, узнаешь у Глушкова, наконец, как обстоят дела с нашей квартирой?

Он поморщился:

— Человек придет вечером в театр отдохнуть, а я к нему с делами?! Как ты себе это представляешь?

Маша погладила его по голове:

— Не волнуйся, не получится, значит, не получится. Но Красильников, я узнала, уже переговорил с кем надо. И ему обещали помочь — найдут квартиру в центре и продадут по стоимости БТИ. А Красильников, между прочим, меньше сделал для города, чем ты. Надо пользоваться тем, что тебя все знают.

— А кто Красильникову обещал? — спросил он.

— Твой Глушков, который регулярно ходит к тебе в театр, — ответила Маша и выскользнула за дверь. — Пока, милый, до вечера.

Он рассеянно кивнул и запер за женой дверь.

Внизу афиши, объявлявшей о премьере, значилось имя директора — Д. П. Селезнев. Полюбовавшись афишей, Дима вошел в театр и немного придержал дверь: проверил, мягко ли она закрывается. Здесь он вел себя иначе, чем дома, — уверенно, по-хозяйски. Сняв пальто, отдал его гардеробщице, которая почтительно приветствовала его:

— Здравствуйте, Дмитрий Павлович! Поздравляю с премьерой. Я для внука контрамарку просила. В кассе говорят, все билеты проданы.

Он довольно улыбнулся:

— Зайдешь ко мне попозже, дам билетик.

Подойдя к зеркалу, стал прихорашиваться. Потрогав пластырь, опять досадливо поморщился.

На лестнице к нему подскочил буфетчик:

— Дмитрий Павлович, беда! Из санэпидемстанции пришли, сейчас буфет закроют и опечатают. Они уже акт пишут. А вечером премьера! Что делать?

— Неужели не мог сам договориться?

— Да новенькие какие-то пришли! — Буфетчик был в отчаянии. — Я им сразу коньяка, закусочку. А они сказали, что непьющие и вообще уже пообедали.

Буфетчик угодливо распахнул дверь в приемную. Когда Дима вошел, секретарша немедленно поднялась и затараторила:

— Добрый день, Дмитрий Павлович! Вам звонили из департамента культуры, Кузнецов из музея, Елигулашвили из китайского ресторана, Возчиков из стоматологической клиники и новый директор бюро ритуальных услуг. С кем соединять?

— Подожди, — скомандовал Дима. — Найди заведующую санэпидемстанцией.

Он скинул пиджак, повесил его на плечики и уселся за стол. Едва перевернул листок календаря, заглянула секретарша:

— Дмитрий Павлович, по городскому — заведующая городской санэпидемстанцией Юлия Харитоновна.

— Юлечка, — проворковал в трубку Дима. — Понимаю, что я, конечно, уже не в том возрасте, когда можно рассчитывать на внимание красивой женщины. Но чтобы так пренебрегать давно и безнадежно влюбленным в вас мужчиной — этого я себе даже представить не мог… Как почему? Сегодня весь город приходит к нам на премьеру. Я оставил вам два билета во втором ряду. Между прочим, рядом с министром здравоохранения области, а вы даже… А, вот то-то же, Юлечка… Конечно, жду вас… Да, кстати, пришли две очень странные дамы, уверяют, что от вас, и хотят закрыть наш буфет… Да, спасибо, Юлечка, а то где же мы вечером будем выпивать после премьеры… Целую вас.

Он повесил трубку. Буфетчик развел руками:

— Снимаю шляпу, Дмитрий Павлович. Со многими директорами работал — настоящего хозяина вижу в первый раз.

Дима развернул газету, заметил:

— Она объяснила, что это новенькие, наших городских дел не знают. Сейчас она их отзовет.

Кланяясь, буфетчик вышел. Уже в дверях робко сказал:

— Мне севрюгу ребята прислали, пальчики оближешь. Я распоряжусь, чтобы вам на обед приготовили. Со свежими овощами, как вы любите…

Не обращая на буфетчика внимания, Дима нажал кнопку переговорного устройства:

— Галочка, скажи, чтобы оставили два билета Прохоровой на сегодня. Кроме того, понадобятся три или четыре места в четвертом ряду. Это для москвичей. Но я не знаю, сколько их будет, и сам встретить не смогу. Организуй достойную встречу — договорились?

— Не беспокойтесь, Дмитрий Павлович, сделаем в лучшем виде, — донеслось из переговорного устройства.

— Я у себя, — сказал Дима и отключился.

Он вышел в приемную, секретарша взяла блокнот.

— Машина мне нужна на четыре, — распорядился Дима. — А пока собери мне администраторов.

Он спустился в гримерную.

— Танечка, можно как-нибудь это загримировать? — Он отклеил пластырь и показал свою царапину.

— Садитесь, Дмитрий Павлович.

— Сами понимаете, Танечка, — сказал он, — сегодня в театр придут такие люди… Мне обязательно нужно быть в форме.

Ранка немного поджила.

Она понимающе кивнула и ловко загримировала царапину.

Жена встретила его, как всегда, крахмальной скатертью и обильным ужином. Дима одолел свою порцию.

— Подложить еще? — Маша держала в руках сковородку.

Он покачал головой.

— Устал, милый? Болит? — заботливо спросила она, кивнув на его лоб.

— Да, что-то притомился. День был хлопотный. Пойду-ка я лягу. Что-то спать хочется.

— И телевизор смотреть не станешь? — удивилась Маша. — Новое кино сейчас будет. Для полуночников — то, что ты любишь, с голыми девочками.

— Нет-нет. Пойду спать. — Он поцеловал жену. — Спокойной ночи.

Постель уже была расстелена. На тумбочке горел ночник, рядом стоял высокий стакан с водой и лежал толстый роман, который Дима читал на ночь. Он с удовольствием улегся в постель и потянулся. Взял в руки книгу, раскрыл ее и… зевнул. Положил книгу назад и выключил свет. Завернулся в пуховое одеяло и закрыл глаза. Через мгновение он уже спал. И видел сон.