Питер Макиннис - Тихие убийцы. Всемирная история ядов и отравителей

• Название: Тихие убийцы. Всемирная история ядов и отравителей
• Автор: Питер Макиннис
• Издательство: КоЛибри
• Жанр: Культурология
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-389-00129-9

Яды сопровождали и сопровождают человека с древнейших времен. Более того: сама жизнь на Земле зародилась в результате «отравления» ее атмосферы кислородом… Именно благодаря зыбкости границы между живым и неживым, химией и историей яды вызывали такой жгучий интерес во все времена. Фараоны и президенты, могучие воины и секретные агенты, утонченные философы и заурядные обыватели — все могут пасть жертвой этих «тихих убийц». Причем не всегда они убивают по чьему-то злому умыслу: на протяжении веков люди окружали себя множеством вещей, не подозревая о смертельной опасности, которая в них таится. Ведь одно и то же вещество зачастую может оказаться и ядом, и лекарством — все дело в дозировке и способе применения. Известный популяризатор науки, австралиец Питер Макиннис точно отмеряет ингредиенты повествования — научность, живость, редкие факты и яркие детали — и правильно смешивает их в своей книге.

---

ДДТ — так сокращенно назвали Дихлор Дифенил Трихлорметилметан (обычно химики не пишут это название с заглавными буквами, но так, мне кажется, будет проще его прочитать), который был впервые получен в 1874 году, однако только в 1939 году швейцарский химик Пауль Мюллер выявил его инсектицидные свойства. Токсичная доза ДДТ для человека составляет более 10 мг на 1 кг веса тела человека, однако нет сведений о фатальных исходах у людей. В одном из исследований добровольцы принимали каждый день по 35 мг ДДТ в течение целого года, однако при этом не возникло никаких токсических проявлений. И по сей день неизвестно, каков на самом деле механизм действия ДДТ на насекомых, однако он, вероятно, влияет на волокна их двигательных нервов или на двигательную область коры головного мозга, изменяя порядок переноса ионов натрия и калия — главного процесса, который и представляет собой передачу нервного импульса.

Мюллер получил в 1948 году Нобелевскую премию по медицине и физиологии в связи со своим открытием, однако в скором времени стало очевидно, что ДДТ наносит ущерб окружающей среде. ДДТ химически стабилен, он не растворяется в воде, но растворяется в жирах, а некоторая часть ДДТ разлагается, превращаясь в ДДЕ (Дихлор Дифенилдихлор Этилен). Истинная проблема здесь в факте растворимости в жирах, поскольку одни животные поедают других, а это означает, что с пищей они принимают и содержающуюся в ней дозу ДДТ и ДДЕ.

Факты и цифры вызывают очень серьезную тревогу. В одном из районов Калифорнии, например, в планктоне содержалось 4 части на миллион ДДТ, тогда как в окунях в этом же регионе содержание ДДТ уже составляло 138 частей на миллион, а в водных птицах — поганках, которые питаются окунями, ДДТ было 1500 частей на миллион. По какой-то причине концентрация токсинов сильно сказывается на птицах и на рыбе, особенно в их яйцах и икре. Кормящие матери, которые получали ДДТ на уровне 0,0005 мг/кг/день, давали молоко, в котором было 0,08 частей на миллион, так что младенцы уже получали ДДТ на уровне 0,0112 мг/кг/день — а это значит, что уровень ДДТ возрастал более чем в 20 раз!

Эти сведения вызвали грандиозную, гипертрофированную реакцию, и группы «зеленых» стали требовать полного запрета ДДТ. Однако ДДТ используется в разных сферах. Большая часть его в самом деле расходовалась для дикого, неконтролируемого распыления над сельскохозяйственными растениями — и эту практику надо действительно прекратить как можно скорее. Куда меньше ДДТ используют для уничтожения комаров в местностях, где встречается малярия, и, пока не найден иной способ борьбы с этим заболеванием, по-видимому, следует продолжать использовать ДДТ, даже если это не слишком желательно. С другой стороны, существует скромная область применения ДДТ, от которого никак не страдает окружающая среда: это использование пропитанных ДДТ подушек, на которые комары ненадолго садятся, но там и погибают.

Когда применяют подобные подушки с пропиткой из ДДТ и погибших комаров съедят, например, птицы, часть ДДТ поступит в пищевую цепь, однако это очень небольшое количество этого вещества по сравнению с тем, сколько ДДТ остается в окружающей среде при обработке водоемов распылением. Так что подушки с пропиткой ДДТ надо по-прежнему производить и использовать, а изменить, пожалуй, стоит саму систему их распределения и конечного удаления этих подушек: быть может, надо создать систему возврата подушек, отработавших свой срок годности, в единый центр, чтобы за сданные подушки выдавали свежие. Как бы то ни было, проблема не столько в ДДТ, сколько в том, как это вещество использовали.

Когда в 2000 году проходило обсуждение Договора об устойчивых органических загрязнителях, Роджер Бейтс из организации «Африка борется с малярией» (Africa Fighting Malaria), которая представляет собой свободно организованное общество по поддержке использования ДДТ в Южной Африке, заявил, что запретить ДДТ — это все равно что «перейти улицу с интенсивным движением, чтобы обойти трещину в асфальте». Его общество получило поддержку от Всемирной организации здравоохранения, и в конечном счете согласно договору требуется регистрировать использование ДДТ, однако пользоваться этим препаратом не запрещено. Это, во всяком случае, позволяет западным организациям, оказывающим помощь в странах Африки, осуществлять определенный нажим на те страны, где ДДТ до сих пор используется в значительных масштабах, отрицательно сказываясь на репутации этого серьезного научного достижения. А при полном запрете на применение ДДТ понадобилось бы отказаться и от подушек, пропитанных ДДТ.

Хотя ДДТ успешно спасал жизни людей в годы Второй мировой войны, этого нельзя сказать о целом ряде других веществ, которые в XX веке серьезно загрязняли окружающую среду: это длинный список, куда входят, например, полихлорированные бифенилы (ПХБ), диоксины, фураны, алдрин, диэлдрин, эндрин, хлордан (октахлоргексагидрометаноинден), гексахлорбензол (ГХБ), мирекс, токсафен, гептахлор, но также и ДДТ.

Два вещества из этого списка заметно выделяются, так что имеет смысл разобраться с ними поподробнее: это ПХБ и диоксины. Полихлорированные бифенилы (ПХБ) — ароматические углеводороды с содержанием хлора, которые около пятидесяти лет использовались в электрических конденсаторах, трансформаторах, при производстве пластмасс и для ряда других целей. Существует более двухсот комбинаций, и в большинстве случаев ПХБ использовались в смесях. В целом ПХБ тем токсичнее, чем больше хлора они содержат. ПХБ сегодня встречаются в природе повсюду, даже на поверхности льдов Арктики. Чаще всего ПХБ накапливаются в рыбе и морепродуктах, однако в одном случае, в Японии, случилось массовое отравление людей, употреблявших рисовое масло, в которое попали бифенилы, — отчего болезнь получила название «болезни Юшо», или «болезнь рисового масла». Более 50 процентов женщин, заболевших ею, родили детей с различными отклонениями развития — это говорит о том, что ПХБ, возможно, фетотоксичны, то есть воздействуют на плод в утробе матери. Недавние исследования показали, что по крайней мере отчасти токсичность ПХБ вызвана наличием дибензофуранов, веществ, близких к диоксинам.

А вот диоксины в самом деле ужасны. Опустошение и истребление живой природы, вызванное применением боевого химического вещества «эйджент ориндж», возможно, в основном связаны с загрязнением его диоксином еще на стадии производства его основных компонентов — 2,4 D и 2,4,5 Т. Американские войска использовали «эйджент ориндж» в Индокитае во время вьетнамской войны, главным образом, для того, чтобы вызвать опадение листьев и лишить таким образом укрытия солдат Вьетконга. В результате были отравлены деревья, нарушен естественный цикл регенерации в тропических джунглях, что привело к серьезнейшим экологическим последствиям, а также к накоплению этого вещества в окружающей среде. Это повлияло на здоровье не только вьетнамских и американских военных, находившихся в соответствующих районах страны, но и новорожденных, которые появились на свет через много лет после окончания войны, у тех людей, кто во время войны находился в контакте с диоксинами, которые распылялись над джунглями или же были случайно пролиты на землю.

В 1966 году США заявили, что Женевский протокол от 1925 года, который запретил использование отравляющих веществ и бактериологического оружия, не касался химических средств борьбы с массовыми беспорядками или дефолиантов, а значит, не было юридических препятствий для продолжения использования дефолиантов. Справедливости ради надо отметить: в то время большинство ученых считало, что боевые вещества 2,4 D и 2,4,5 Т были всего лишь растительными гормонами, а потому они не представляли опасности для людей. Как же это было на самом деле далеко от истины!

Любое отравление диоксином во Вьетнаме было случайным и непреднамеренным, однако, пожалуй, следует здесь прояснить, что же представляет собой это средство. Строго говоря, это полихлорированные дибензодиоксины — два бензольных кольца, которые связаны двумя атомами кислорода, способными добавлять до восьми атомов хлора. Чем больше хлора добавляется в эту молекулу, тем больше становится возможных способов расположения атомов, до четырех атомов хлора, а затем число это снова уменьшается. Существует две разновидности монохлор или октахлордибензолдиоксина, десять — дихлор и гептахлордибензолдиоксина, 14 — трихлор и пентахлордибензолдиоксина, а также 22 разновидности тетрахлордибензолдиоксинов, один из которых, обозначаемый как 2,3,7,8 TCDD, является, пожалуй, наихудшим из всех остальных.

Диоксины, как было доказано еще в начале 1970-х годов, представляют опасность, по крайней мере, для некоторых млекопитающих — это стало известно после случившегося в городке Таймс-Бич, в штате Миссури, когда оказались отравленными много коней: их выводили на выгульный двор, который для того, чтобы прибивать пыль, поливали специальным составом, где, как оказалось, имелся диоксин. Тогда же, в 1976 году, на химическом предприятии в итальянском городе Севезо произошел выброс некоторого количества вещества 2,3,7,8 TCDD — от 2 до 7 кг. Именно тогда токсикологи обнаружили интересный факт, который им просто не удалось бы выявить в ходе экспериментов: это вещество меньше влияет на людей, чем на большинство остальных млекопитающих.