Питер Страуб - Возвращение в Арден

• Название: Возвращение в Арден
• Автор: Питер Страуб
• Издательство: Сигма
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1995
• ISBN: 0-451-14752-8

---

– Они только что были здесь, – настаивал я. – Пятеро или шестеро, похожи на фермеров. Они бросали в меня камни.

– Не знаю, мистер Тигарден. Должно быть, это вышло случайно.

Я глядел на него.

– Позвольте налить вам за счет заведения, – сказал он, наполняя бокал. – Вот. Выпейте это, – я проглотил жидкость одним глотком. – Видите ли, тут все сейчас взбудоражены. Они вас не знают, наверное оттого и сделали это.

– Похоже, они меня знают, оттого и сделали это, – сказал я. – Дружелюбный городок, не так ли? Можете не отвечать, лучше налейте еще выпить. Мне нужно видеть Белого Медведя, то есть Галена, но я посижу здесь, пока они не уйдут.

– Как хотите.

Я выпил шесть порций виски. Прошло несколько часов. Потом заказал кофе и еще виски. Другие посетители избегали меня, шарахаясь в сторону, когда я подходил к стойке или пытался с ними заговорить. В конце концов, я начал читать книгу Уизерса и тут вспомнил, что ничего еще не ел.

– У вас есть сэндвичи?

– Для вас найдется, мистер Тигарден. Еще кофе?

– Да, чашку кофе и еще пива.

Книга Уизерса оказалась нечитабельной, и я приняло;, вырывать из нее страницы. Теперь посетители уже не пытались прятать взгляды, обращенные на меня.

– У вас есть ведро, Фрибо?

Он принес зеленое пластиковое ведро.

– Это тоже вы написали, мистер Тигарден?

– Нет, я не мог написать такой дряни, – я стал отправлять вырванные страницы в ведро. Посетители глазели на меня, как на цирковую обезьяну.

– Вы слегка перебрали, мистер Тигарден, – сказал бармен. – По-моему, вам лучше выйти на свежий воздух. Идите домой и отдохните, – он говорил успокаивающе, как с маленьким ребенком.

– Я хочу купить проигрыватель, – сказал я. – Сейчас можно или уже поздно?

– Боюсь, магазины уже закрыты, мистер Тигарден.

– Ладно, тогда завтра. А сейчас мне нужно видеть Бел... Галена.

– Хорошая идея.

Дверь за мной закрылась. Я стоял на пустынной Мейн-стрит; небо потемнело, хотя до заката оставалось еще часа два. Я понял, что провел в баре большую часть дня. На булочной и продуктовом магазине висели таблички “Закрыто”. Я взглянул на бар Энглера, который выглядел снаружи таким же пустым, как Фрибо. В направлении суда проехала одинокая машина. Я снова услышал наверху хлопанье голубиных крыльев.

Город казался зачарованным. Я подумал, что Средний Запад – лучшее место для духов; они могут вволю летать по этим пустым Мейн-стрит, по полям и лесам. Я ощущал их присутствие рядом с собой.

И тут сзади послышались шаги. Я оглянулся и увидел лишь пустую улицу, заставленную машинами. Шаги не цокали, и я пошел быстрее. Улица, казалось, расплывалась в полутьме; даже кирпич и камень мостовой таяли подавались под ногами. Я побежал; шаги тоже побежали. Опять обернувшись, я почти испытал облегчение, увидев кучку бегущих за мной мужчин в куртках.

До суда оставалось четыре квартала по Мейн-стрит, но они схватили бы меня раньше, чем я добежал бы туда. Краем глаза я увидел, что у некоторых из них были палки. На углу я свернул в переулок и спрятался за рядом больших мусорных баков. Мои преследователи разделились: двое из них появились в начале переулка и осторожно направились ко мне. Я услышал их тяжелое дыхание; они явно были еще худшими бегунами, чем я.

– Черт! – воскликнул один из них.

Я ждал, пригнувшись как можно ниже, пока они не вышли из переулка. Выглянув из-за баков, я увидел, что они сворачивают направо, к остальным. Я осторожно пошел следом за ними, на Мэдисон-стрит, где вся группа набросилась с палками на какой-то автомобиль, стоящий у тротуара. Один из них лупил машину чем-то вроде бейсбольной биты. С громким звоном лопались стекла.

Я ничего не понимал. Может, это просто пьяные хулиганы? Надеясь, что в поднятом ими шуме они не услышат меня, я перебежал через Мэдисон-стрит в другой переулок. Свист и крики показали, что меня заметили. В ужасе, едва не упав, я промчался по Монро-стрит и свернул за угол на Мейн. Там стояла какая-то машина, и я на удачу рванул на себя дверцу. Она, к моему удивлению, открылась, и я рухнул на сиденье, в мягкий зловонный колодец. Казалось, машина стоит здесь века; сиденье покрывал слой пыли. Мне Мучительно хотелось чихнуть. Мои преследователи подходили все ближе, в разочаровании колотя кулаками или палками по стоящим автомобилям.

Мимо окна проплыл край грязной куртки. Следов появилась рука, белая и плоская, как дохлая рыба. Потом я видел только темнеющее небо. Я подумал: что, если я умру здесь? Когда меня найдут в этой заброшенной машине? Несмотря на страх, у меня хватило сил приподняться и посмотреть им вслед. Их было четверо, меньше, чем я думал. Эти были моложе тех, что кидали в меня камни. Они уходили вверх по улице, периодически колотя палками по всему вокруг. Я подождал, пока они отойдут на несколько кварталов, и осторожно вышел на тротуар.

Здание суда теперь находилось на полпути между мной и моими преследователями. Они переходили через мост, разговаривая и куря сигареты. Я как можно быстрее побежал к суду. Я пробежал уже футов пятьдесят, когда один из них отшвырнул окурок и указал на меня пальцем.

Тут я впервые в жизни по-настоящему испытал, что значит бег. Это ритм, мерные, сильные движения, согласованная работа всех мышц. Сначала их сбило с толку, что я бегу к ним навстречу, но когда я свернул к зданию суда, они с криками устремились за мной. Мои руки сжались в кулаки; ноги высоко взлетали над тротуаром. Когда я добежал до стоянки полицейских машин, они остановились.

Они что-то кричали мне вслед. Из-за угла с жужжанием вылетел человек на мотоцикле, в черной куртке, похожий на Зака. Его появление на минуту привело моих гонителей в замешательство, и этого времени мне хватило, чтобы ввалиться в желтую дверь со стеклянной светящейся табличкой “Полиция”.

Там сидел человек в форме и печатал на машинке. Увидев меня, он встал, и я увидел на поясе у него пистолет.

– Моя фамилия Тигарден, – сказал я, тяжело дыша, – У меня встреча с шерифом.

– Да-да, – он очень медленно вытащил из машинки лист бумаги. – Подождите.

Левой рукой он потянулся к телефону, продолжая держать правую в опасливой близости к револьверу. В основании телефона виднелся ряд кнопок; он нажал на одну и проговорил в трубку:

– Тигарден здесь.

Положив трубку, он обратился ко мне:

– Идите прямо туда. Он вас ждет. Дверь справа с надписью “шериф”.

Я легко нашел логово Белого Медведя. Кабинет десять на двенадцать, со столом и картотекой. Большую его часть занимал сам Белый Медведь.

– Садись, Майлс, – он кивнул мне на стул рядом со своим столом. – Похоже, у тебя был нелегкий денек.

Глядя на него, я ощутил нашу разницу в возрасте куда острее, чем раньше. В этом грузном человеке с серьезным квадратным лицом мало что осталось от мальчишки, кидавшего бумажные шарики в прихожан пастора Бертильсона. Даже причина для его прозвища исчезла: его шапка белых волос потемнела, а на темени уже просвечивала лысина.

– У тебя, похоже, вся жизнь была нелегкой, но все равно я рад тебя видеть.

– Да, нам есть что вспомнить. Хорошее было время.

– Особенно если сравнить с нынешним. Шайка твоих горожан пыталась забить меня палками. Я еле смог убежать.

Он покачал головой:

– Поэтому ты пришел ко мне так поздно?

– То, что я пришел к тебе, спасло меня. Они гнались за мной до самых дверей участка. Если бы я не пошел сюда, лежал бы сейчас возле Фрибо с разбитой головой.

– Я слышал, ты каждый день сидишь у Фрибо.

– Ты мне не веришь?

– Верю, Майлс. Сейчас многие здесь раздражены. Но я не думаю, что ты был к ним так близко, что сможешь их опознать.

– Я изо всех сил пытался оказаться от них подальше.

– Успокойся, Майлс. Они тебя не тронут, уверяю тебя. Главное, успокойся и не бери в голову.

– Другие твои подопечные сегодня днем бросали в меня камни.

– Да? Они тебя не поранили?

– Вроде бы нет. Поэтому я тоже должен не обращать на них внимания? Только потому, что они не пробили мне череп?

– Это же просто хулиганы. Их немного. Но скажу тебе, Майлс: некоторые приличные люди тоже не хотят, чтобы ты оставался здесь.

– Почему это?

– Потому, что они тебя не знают, вот и все. За сто лет ты единственный, кого упомянули в проповеди. Ты сам не хочешь уехать?

– Нет. Я хочу остаться. Я приехал сюда работать.

– Ага. Ладно. И сколько ты собираешься здесь пробыть?

– До двадцать первого. Потом не знаю.

– Ну, это не так долго. Я только хочу попросить тебя остаться, пока мы не выясним кое-что. Ладно?

– Это что, подписка о невыезде?

– Нет, что ты. Просто просьба.

– Будешь меня допрашивать, Белый Медведь?

– Черт возьми, нет. Мы просто говорим. Я хочу, чтобы ты кое в чем мне помог.

Я откинулся в кресле. Хмель прошел. Шериф Говр смотрел на меня с улыбкой, которую я не мог назвать доброй. Мои органы чувств всегда подтверждали теорию: когда человек изменяется, изменяется и его запах. Раньше от Белого Медведя пахло свежевскопанной землей – особенно сильно, когда он на полной скорости гнал по 93-му свою развалюху или набивал камнями почтовые ящики; теперь он, как и Дуэйн, пах порохом.