Питер Страуб - Глотка

• Название: Глотка
• Автор: Питер Страуб
• Издательство: Кэдмэн
• Жанр: Триллер
• Год: 1997
• ISBN: 5-85743-043-7

---

– Я катался на машине. А Джон, наверное, куда-нибудь вышел.

– Вы очень много катаетесь сегодня, не так ли? Можете встать.

Я поднялся с машины и повернулся к Фонтейну лицом. Гнев его немного поутих, но сыщик по-прежнему выглядел взбешенным.

– Разве я не говорил с вами утром? Или вы считаете, что я хотел вас просто позабавить?

– Конечно, нет, – сказал я.

– Тогда что же вы вытворяете?

– Я только поговорил кое с кем.

Лицо Пола стало вдруг багрово-красным.

– Сегодня днем нам позвонили из полиции Элм-хилл. Черт побери, вместо того чтобы помогать мне, вы с вашим приятелем поехали туда и наделали глупостей. Послушайте – у вас нет своей роли в событиях, происходящих в Миллхейвене. Вы поняли? Последнее, что нам сейчас надо, это куча дерьма из-за какого-то... – Он был слишком зол, чтобы продолжать. – В машину, – Пол ткнул в меня указательным пальцем.

Глаза его сверкали.

Я направился к задней дверце «седана».

– Не сюда, – буркнул Фонтейн. – Садись вперед.

Открыв дверцу, он молча смотрел, как я забираюсь в машину. Затем он рванул машину с места и, проигнорировав стоп-сигнал на Берлин-авеню, свернул налево.

– Мы едем на Армори-плейс? – поинтересовался я.

Фонтейн велел мне заткнуться. Рация трещала и плевалась словами, но Фонтейн не обращал на нее внимания. Мы ехали молча, пока Фонтейн не свернул на, шоссе восток-запад. Машина неслась сквозь поток других машин, игнорируя отчаянные гудки и крики водителей. Несколько раз мы чуть не врезались в соседние автомобили. Я с трудом сдерживал желание закрыть лицо руками.

Фонтейн жал на акселератор, пока скорость не достигла семидесяти пяти миль. Когда красная «тойота» отказалась уступить нам дорогу, Фонтейн сверкнул фарами и жал на гудок до тех пор, пока перепуганный водитель не перестроился в другой ряд.

Я спросил, куда мы едем.

Фонтейн посмотрел на меня с каменным лицом.

– Я везу вас к Бобу Бандольеру. Сделайте одолжение, держите язык за зубами, пока мы не доберемся до места.

Когда на горизонте показался стадион, Фонтейн включил мигалку и тут же перестроился в другой ряд. Он продолжал двигаться по диагонали к потоку движения, пока не оказался у обочины. Тогда, нажав на гудок, Пол проехал на красный свет. Мы свернули к югу, промчались мимо стадиона, и Фонтейн сбавил скорость лишь тогда, когда мы подъехали к кладбищу Пайн-Нолл.

Заехав в ворота, Фонтейн свернул к сторожке.

– Вылезайте, – сказал он, выключив двигатель.

– Где я встречусь с ним, в лучшей жизни? – спросил я.

Но Фонтейн молча вылез из машины и стоял, подставив лицо солнечным лучам, пока я не последовал его примеру, а потом пошел по усыпанной гравием дорожке к той части кладбища, где были похоронены мои родители и сестра. Я успел пожалеть о своей шутке про лучшую жизнь. Фонтанчики не работали, а сторож явно уходил на ночь домой. Мы были единственными людьми на кладбище. Фонтейн двигался уверенно, даже не оглядываясь на стену слева от нас.

Он свернул с дорожки футов за тридцать от того места, которое я посетил по приезде, и повел меня мимо ряда могил с небольшими белыми надгробиями, некоторые из которых были украшены увядшими розами и лилиями. Фонтейн остановился возле очередного белого камня. Я встал рядом и прочел высеченную на нем надпись.

Роберт С. Бандольер 21 сентября 1919 – 22 марта 1972

– Вы хотите что-то сказать?

– Он был Девой. Это очень важно.

Мне показалось, что Фонтейн сейчас ударит меня. Руки его сжались в кулаки, лицо напряглось, сейчас Пол вовсе не походил на шута. Он посмотрел в землю, потом снова на меня.

– Боб Бандольер мертв уже двадцать лет. Он не мог поджечь емкости с пропаном в доме в Элм-хилл.

– Не мог, – согласно кивнул я.

– Этот жалкий старик никого не интересует, – продолжал Фонтейн. – Вы не сможете доказать, что он был убийцей «Голубой розы». Ни вы и никто другой. Дело было закончено в пятидесятом году. Вот так. Даже если бы мы захотели дорасследовать его, что само по себе абсурдно, то наверняка пришли бы к тем же заключениям, что и тогда. И еще. Если вы будете ездить по городу, волнуя его мирных граждан, я вышлю вас в Нью-Йорк первым же самолетом. Или лично арестую за нарушение общественного спокойствия. Это понятно?

– Могу я задать вам несколько вопросов?

– Это понятно? Вы поняли меня?

– Да. А теперь моту я спросить вас кое о чем?

– Если считаете нужным, – пожав плечами, Пол пошел впереди меня по дорожке.

– Вы слышали то, что имели сообщить о Бандольере супруги Санчана?

– К сожалению, да.

– Вам не пришло в голову, что все-таки существует вероятность, что они правы?

Фонтейн поморщился, словно от головной боли.

– Следующий вопрос.

– Откуда вы узнали, где искать его могилу?

Повернув голову, Пол внимательно посмотрел на меня. Грудь его мерно вздымалась и опадала.

– Хороший вопрос. Но это не ваше дело. Все?

– Полиция Элм-хилл по-прежнему считает, что взрыв в доме Санчана был несчастным случаем?

– Это тоже не ваше дело.

Я не мог задавать ему вопросы, ответы на которые действительно очень хотел получить. И тут мне в голову пришел совсем вроде бы безобидный вопрос.

– Вы не знаете, второе имя Бандольера было не Кейзмент? – сказав это, я тут же осознал, что косвенно выдал свою осведомленность об «Элви холдингс».

Фонтейн закатил глаза. Начинало темнеть, и в нашу сторону плыли тяжелые серые тучи, края которых были красными от лучей заходящего солнца. Фонтейн вздохнул.

– Вторым именем Бандольера действительно было Кейзмент. Так написано в его свидетельстве о смерти. Он умер от опухоли мозга. Теперь все или у вас припасена еще парочка бессмысленных вопросов?

Я покачал головой, Пол засунул руки в карманы и направился к машине.

– А имя Белински для вас что-нибудь значит? – крикнул я ему вслед. – Эндрю Белински.

Фонтейн остановился и резко обернулся.

– Хотя это тоже не ваше дело, но так мы называли начальника отдела по расследованию убийств, когда я только перебрался в Миллхейвен. Один из лучших людей, которых я знал. Он взял на работу почти всех теперешних сотрудников.

– Как вы называли его? – переспросил я.

Фонтейн поддел ногой камушек, уже сожалея, что ответил на мой вопрос.

– Его фамилия была Белин, но мать его приехала из Польши, вот его и называли Белински. Сначала это была шутка, а потом так и прилипло. Вы идете со мной или хотите возвращаться пешком?

Я пошел за Фонтейном, разглядывая надгробия и размышляя над тем, что он только что мне сообщил. И тут на разбитом надгробии я увидел вдруг знакомое имя и поспешил перечитать его еще раз, чтобы убедиться, что не ошибся.

Хайнц Фридрих Штенмиц, 1892-1950. Вот и все. Надгробие было не просто разбито, от него были целенаправленно отколоты куски, словно кто-то поработал молотком. Несколько секунд я смотрел на разбитый камень, чувствуя себя немым и усталым, потом пошел вслед за Фонтейном к машине. Пол как раз заводил мотор.

Забравшись обратно в машину, я понял вдруг, что Фи Бандольер должен был служить полицейским в Миллхейвене – он знал имя, известное только полицейским.

21

К тому моменту, когда Фонтейн снова вывернул на шоссе, тучи затянули все небо. Температура упала градусов на двадцать. Взглянув в зеркало заднего вида на едущий сзади грузовик, Фонтейн перестроился в другой ряд. Я закрыл окно – неожиданно стало холодно – и внимательно посмотрел на него. Пол вел себя так, словно меня не было рядом. Я откинулся на спинку стула, и мы в тишине и покое доехали до центра города.

Капля размером с куриное яйцо упала на стекло с моей стороны, еще одна – на лобовое стекло.

– Вы собираетесь улетать в Нью-Йорк, Андерхилл?

Вопрос удивил меня.

– Возможно, через какое-то время, – ответил я.

– Все мы совершаем ошибки, – помолчав немного, Фонтейн сказал: – Не знаю, зачем вам болтаться здесь теперь. – Капли дождя барабанили по крыше и стеклам.

– Вы сомневались когда-нибудь в городской полиции? – вдруг спросил я.

– Что? – Фонтейн подозрительно посмотрел в мою сторону.

Казалось, облака прорвало окончательно, и на машину буквально хлынул водный поток. Фонтейн включил щетки и несколько секунд беспомощно вглядывался в темноту, пока они не заработали. Затем он зажег фары.

– Я, наверное, не так выразился...

– У меня есть большие сомнения насчет вас, и вы должны об этом знать. Вы не очень хорошо понимаете полицейских.

– Я знаю, что вы хороший детектив, – сказал я. – У вас замечательная репутация.

– Оставьте меня в покое, что бы ни было у вас на уме.

– Вы никогда не слышали о...

– Стоп, – сказал Фонтейн. – Остановитесь.

* * *

* * *

* * *

Секунд через тридцать дождь стал потише, теперь он просто мерно стучал по крыше, выливаясь из облаков видимыми глазу серыми линиями. Из-под колес машин летели фонтаны брызг. Фонтейн небрежно держал руку на руле. Мы ехали со скоростью не больше тридцати пяти миль в час.