Василий Коледин - Благие намеренья (СИ)

• Название: Благие намеренья (СИ)
• Автор: Василий Коледин
• Издательство: Си
• Жанр: Современные любовные романы

---

- Да…, не легкий путь…, но правильно сделали. В горах нельзя терять голову. Вот помню в войну мы скрывались от немцев в горах, и жили там пока наши не вернулись. Так немцы боялись сунуться к нам!

Наш хозяин подлил в рукомойник теплой воды и дам нам возможность умыться. Катя умыла лицо и помыла руки. К ране она не притронулась. Я же вымылся весь по пояс. Обтеревшись стареньким хлопковым полотенчиком, больше похожим на тряпку, я столкнулся со стариком. Тот в руках держал бывшую когда-то белой рубаху.

- Вот, одень. Негоже ходить только в штанах. Чай не те времена.

- Спасибо, отец, ты очень добр к нам.

- Люди должны помогать друг другу, - он пристально посмотрел на меня и добавил, - думаю ты также поступил бы.

Я молча кивнул головой в знак согласия с его утверждением или предположением.

Потом добрый старик пошумел металлическими столовыми приборами и тарелками и достал из кастрюли вареную картошку в мундире, из маленького холодильника - кусок сала, завернутый в относительно белую тряпочку, огурец, плохо созревший и слегка розовый помидор и пригласил нас за стол.

- Дочка, если тебе больно сидеть, ты лежи, твой муж поможет тебе, - сказал старик, посмотрев на Катю и покачав головой.

Я почистил одну картошку и протянул Кате. Она с благодарностью приняла от меня чудо кулинарии и с плохо скрываемой жадностью набросилась на нее. Я тоже с огромным аппетитом умял две картофелины. Сначала я стал очищать клубень от кожуры, но потом плюнул и стал есть так, чтобы кожура оставалась в руках. Старик сидел напротив меня и смотрел на нас слезившимися глазами. Я так и не понял отчего они слезились, то ли от возраста, то ли от жалости, испытываемой к своим непрошенным гостям.

Пока мы ели старик молчал и что-то жевал, наверное, табак, подумал я, увидев на полке над столом зеленовато-коричневатые брусочки. В детстве я видел такие у стариков. Они отрезали небольшие куски и жевали их.

Сосед старика появился через пару часов. Катя к тому времени спала на дедовской кровати, а мы с хозяином разговаривали о политике. Вернее, о Сталине, о том, какой он был хороший человек и, как любил свою Родину, так что пожертвовал ради неё даже своим сыном. Я не возражал, а даже больше – поддакивал, сказав, что читал о его похоронах. О том, что, когда пришло время его одевать у Сталина не нашлось ни одного нового костюма, все немногие были потертыми и старыми. Вот, что значит быть предельно честным руководителем страны.

- К сожалению, не в пример нынешним! – сокрушался мой гостеприимный старик.

- Увы, да! Я был совершенно с ним согласен.

- О! А вот и сосед вернулся, - проговорил старик, взглянув в окно. – Пойдем со мной, вместе поговорим.

Мы как можно тише вышли из хаты и подошли к ветхому деревянному штакетнику, отделявшему одни владения от других. Наверное, мой старик увидел, что на участке соседа появился старый «Москвич-412» рыжего цвета. Когда мы подходили к старику, его там не было.

- Михалыч! – крикнул старик так громко, как мог. – Сосед! Михалыч!

Из соседнего дома, который по сравнению со стариковским выглядел вполне прилично, был сложен из красного кирпича и не покосился от времени, выглянул мужчина лет пятидесяти, совершенно лысый, голый по пояс и поэтому с выставленным на обзор внушительным брюхом.

- Чего орешь, Антон Иванович? – спросил он усталым голосом.

- Ну, ты все свои дела сделал?

- Да, вроде… А чё хотел?

- Да вот тут у меня гости. Женщина пораненная сильно. С горы упала. Надобно их в район отвезти, в больницу. Поможешь?

- Сильно говоришь? И наш Степаныч не поможет?

- Так его и нету!

- Ладно, отвезу… Минут через десять… хорошо?

- Конечно, спасибо! – поблагодарил я Михалыча.

- Вы, это, выходите через десять минут, я пока тут кое-что доделаю…

- Хорошо, выйдем, спасибо.

- Не за что, пока…, - Михалыч скрылся в доме.

Мой старик достал папироску из кармана широких штанов и чиркнул спичкой о коробок.

- Пусть сердешная пока полежит, не тащи ее покаместь, вот Михалыч выгонит свою тарантайку, тогда и выведешь. Давай зараз лучше покурим… - он полез в карман и извлек оттуда еще одну папиросу, которую вместе с коробком протянул мне.

Я взял предложенное курево, поблагодарил деда и закурил. Вдвоем мы вернулись к его дому и опустились на низкую скамейку, которую вначале я принял за завалинку.

- Тута мне Степаныч сказывал, что в Москве люди получают в месяц двадцать мильонов! Это правда? – спросил Антон Иванович, окутывая себя облаком дыма.

- Не все, но некоторые получают и больше…

- Не, так это зарплата такая государственная?

- Да.

Старик почесал затылок в недоумении, а потом воззрился на меня, словно я мог ему ответить на все вопросы.

- А сколько это тогда выходит в год?! И как от тратит их?

- Ну, в год, соответственно двести сорок миллионов. А как тратит? Не знаю! Говорят, что чем больше денег, тем их больше нужно…

- Да говорят…, а у меня пенсия около пяти тыщ. И мне хватало бы если бы не лекарства… дорожают, будь они не ладны… Дааа, Москва, одним словом.

- Так Антон Иванович и в нашем крае есть такие люди, которые получают почти столько!

- На губера намекаешь? – старик посмотрел на меня, хитро прищурив глаз.

- Ну, не только…

- Если ты о гаишниках, всяких там чиновниках, так они воруют и взятки берут, а здесь государство платит! – произнес он таким тоном, что я не понял то ли он осуждает, то ли одобряет.

- Даже те, кто не ворует, получают большие деньги. Президент, все правительство, Дума, всякие городские и областные власти: - все получают не меньше полумиллиона.

- Да, я не завидую им, милок, пущай получают. Мне моих крох хватает, вот еще и огород выручает. Я хочу, чтоб порядок был, войны не было. Я ведь помню последнюю… Пусть они получают, только государство пусть тоже богатеет и процветает! Я за державу болею…

Из дома вышел Михалыч. Он был уже в рубашке, застегнутой на все пуговицы и в брюках, на которых торчали недавно наглаженные стрелки. Сосед неодобрительно посмотрел на нас.

- Смотри, Михалыч готов! Иди за болезной, выноси ее.

Я встал и пошел за Катей, а мужчина, не отказавшийся нам помочь сел за руль своего старенького «москвиченка».

Катя дремала, раскинув руки по полуторке Антона Ивановича. Я сел рядом с кроватью и посмотрел на неё. Рана, замотанная обрывками моей футболки, уже второй день не кровоточила, но я опасался какого-нибудь осложнения. Температура не спадала, и девушка постоянно ощущала болезненную слабость. Пробираясь вдоль ручья и речки, мы очень часто останавливались и отдыхали.

- Катя… - тихонько позвал я девушку. Она вздрогнула и открыла глаза. – Поедем, сосед приехал.

- Да, пойдем… - она очень медленно, превозмогая боль в боку, села на кровати. Потом она посмотрела на покрывало. – Не запачкала? Вроде нет…

- Как тебе лучше, чтоб я отнес тебя в машину или пойдешь ногами?

- Пойду, боюсь, если понесешь будет хуже…

Она встала на ноги, я её подхватил, и мы тихонько пошли на улицу. Михалыч уже выгнал машину на дорогу, и она стояла с работающим двигателем.

- Аккумулятор старый, надо постоянно подзаряжать, - объяснил мне Мужчина, хотя я его не спрашивал ни о чем.

Он открыл заднюю дверь, и мы уже вдвоем с ним осторожно усадили Катю. Я подошел к Антону Ивановичу и протянул ему руку, которую тот крепко пожал. Глаза старика опять слезились.

- Спасибо за всё, отец! Не забуду…

- Не за что! И помнить нечего. Будьте здоровы! – старик повернулся и ушел в хату.

- Пошел поплакать, - сухо констатировал наш водитель. – Сдает старик, дети перестали к нему ездить, внуки забыли.

Я поклялся про себя, что обязательно навещу сделавшего так много для нас старика. Потом я сел назад, рядом с Катей, а Михалыч на водительское место. Машина плавно покатилась по станице. Мы проезжали мимо хат, приблизительно находящихся в том же состоянии, что и у Антона Ивановича.

- Много у вас дворов? – спросил я водителя.

- Раньше много было… сейчас живут в основном старики, пенсионеры, да к некоторым внуки на лето приезжают. Сколько дворов?… – Михалыч стал в уме подсчитывать. – Так, эти уехали… Петровна живет… так, постоянно живущих сорок с небольшим домов.

- О! Большая станица…

- При советской власти нас даже хотели сделать районным центром. Жило почти две тысячи человек!

- А нынешний райцентр далеко?

- Да, нет. Рядом, около десяти километров. Дорога неплохая, так что не растрясем вашу женушку, - пообещал Михалыч. Он и правда вел автомобиль очень аккуратно, притормаживая заранее перед ямками и колдобинами.

Катя сидела молча и, по её лицу, я видел, что она тем не менее испытывает сильные боли. Через полчаса мы въехали в большой населенный пункт. Здесь даже присутствовали перекрестки, на одном из которых с лучших времен висел одинокий светофор. Михалыч уверенно свернул направо, потом через два квартала повернул налево и вскоре мы остановились и кованного забора перед одноэтажным зданием, напоминающим барак.