Бек Макмастер - Рыцарь в потускневших доспехах (ЛП)

• Название: Рыцарь в потускневших доспехах (ЛП)
• Автор: Бек Макмастер
• Жанр: Любовно-фантастические романы

В движимом паром и топливом Лондоне викторианской эпохи на ночные улицы выходят вампиры, оборотни и банды «тесаков», а мужчина, частично состоящий из металла, узнает, на что он готов, чтобы защитить любимую женщину… После нападения жестокого вампира, Джон «Рип» Дулан старается усмирить свои темные желания, вызванные вирусом, пробуждающим жажду крови, и полагает, что уже справился со своей внутренней темнотой. Но есть кое-что, угрожающее с трудом обретенному самообладанию Рипа, – Эсме, его лучший друг и единственная женщина, которую он всегда желал. Если упрямая красотка поймет, что у него на уме, их дружбе придет конец… Шесть месяцев Эсме ждала, пока Рип оправится и сделает ее личной трэлью. Она не смеет и надеяться на что-то большее и слишком боится рискнуть своим сердцем, поэтому приходит в отчаяние, когда Рип утверждает, что никогда не хотел предъявлять на нее права. Но когда жестокая банда тесаков начинает убивать направо и налево в Уайтчепеле, у Рипа и Эсме не остается выбора. Они должны понять, насколько глубока страсть, пылающая между ними, и вывести свои отношения на новый уровень… либо рискнуть потерять друг друга навсегда.

---

Бек Макмастер Рыцарь в потускневших доспехах Лондонский стимпанк - 1,5

Глава 1

– Дяденька, подите сюды.

Паренек побежал впереди Рипа, мешая загрубевшими ботинками снег и грязь. Время от времени проводник бросал взгляд через плечо, точно зная, кто за ним следует.

Джон «Рип» Дулан шел по холодным улицам за мальчишкой, сунув руки в карманы тяжелого пальто и сжимая левую кисть в попытке разогнать кровь и согреться. В правой же конечности чувствовалась лишь сильная тяга гидравлики у плеча. Грубая работа, сделанная в трущобах, все равно служила на совесть. И пусть из-за этого правящий Лондоном аристократический Эшелон считал Рипа недочеловеком, для выполнения обязанностей ему требовались обе руки.

Джем Сэдлер остановился на перекрестке и подул на сложенные лодочкой ладони. Из прохудившихся перчаток высунулись покрытые ссадинами от работы пальцы. Джем потерял один в прошлом году, когда ударил лютый мороз. Обычное дело в Уайтчепеле, где одноэтажные и многоквартирные дома жались друг другу, как шлюхи студеной зимней ночью. Мало у кого хватало деньжат топить по ночам. Судя по аккуратному разрезу под мышкой, пальто Джема когда-то принадлежало кому-то другому. Одежду тоже непросто раздобыть, если только ты не из самых предприимчивых беспризорников.

Рип прищурился, изучая Петтикот-Лейн и ближайшие переулки. Наверху как обычно качались натянутые веревки, но сейчас на них не хлопало белье, напоминая привидения. В бочке на углу горел огонь, и парочка неопытных проституток съежилась рядом, грея руки. Одна из шлюх настороженно зыркнула на Рипа с мальчиком, и холодная ухмылка застыла на ее губах. Деньги не пахнут, но Рип знал, как выглядит. Не в первый раз проститутка надеялась, что он пройдет мимо.

– Ты свою работенку выполнил, – обратился Рип к Джему, притворяясь, что не заметил вырвавшегося у шлюхи вздоха облегчения. – Тока погоди тут, вдруг мне запонадобится отправить тя с запиской.

Джем протянул ладонь и вскинул узкий дрожащий подбородок, глядя на Рипа сверху вниз. Мол, я-то подожду, но ты сперва руку позолоти.

Нахальный малый, но Рип вытащил из кармана пару шиллингов и бросил их Джему.

«Знаю я, каково это – голодать в таком возрасте. Поди забудь».

Джем округлил глаза от щедрости Рипа и улыбнулся, ловко спрятав монеты.

– Ага, дяденька, я погожу. – И посмотрел на узкий проход между зданиями. В одном из них жила Лиза Кент. Когда три дня назад она пропала, Джем нашел Рипа и рассказал о случившемся. – Думал, може ейный старик решил ее проучить, но от него тож ни слуху ни духу.

– А что, богатей Лизы часто ее отделывал?

Казалось бы, какое Рипу дело, но волоски на его шее встали дыбом, а тьма внутри встрепенулась. Он вспомнил, как сутенер бил его мать, оттесняя к печке. От маленького Рипа толку не было. Но теперь другое дело, и ничто ему так не претило, как мужчина, поднимающий руку женщину.

Джем, должно быть, почувствовал тьму в Рипе и сглотнул:

– Да как обычно, дяденька.

«Спокойно». Рип зажмурился и подавил жажду. Прожив шесть месяцев в изматывающих жарких тисках, он начал распознавать, что ее вызывает и как избежать беды.

Сам бы он никогда не захотел стать голубокровным. Однако шесть месяцев назад вампир разодрал ему горло и почти выпотрошил. Рип помнил брызги своей горячей крови, как боль нахлынула, будто пламя, сдобренное бренди. Как валялся в судорогах на той крыше, не в силах откашляться. А потом его господин, Блейд, склонился над ним, отчаянно шепча:

– Мы дадим те мою кровь. Мож, вирус продлит твою жизнь и успеет залатать раны.

Рип понимал, что это значит. Блейд уже спрашивал помощника, не хочет ли тот стать голубокровным. В их мрачном мирке над ними постоянно висела угроза смерти или увечья, а вирус жажды исцелял все, кроме обезглавливания. Однако прежде Рип всегда отказывался.

Вот только Блейд прошептал то, что, вероятно, перетянуло чашу весов:

– Если не хошь этого, моргни, а ежели согласен – сожми мои пальцы. Но учти, коли помрешь, Эсме будет безутешна.

Эсме, экономка Блейда. Господи. В ту секунду Рип словно наяву увидел серьезное лицо с четко очерченными бровями вразлет, и как ни старался, не смог отказаться. Он всегда держался от нее подальше, но желание увидеть ее еще хоть раз было слишком сильным. Поэтому Рип и сжал руку Блейда в знак согласия.

А потом очнулся уже на спине в своей постели. Эсме оседлала его бедра и решительно расстегивала пуговицы на воротнике. Как только Рип понял, зачем она здесь, жажда прожгла его раскаленным пламенем. Перед глазами все потемнело, пока не остались лишь аромат фиалковых духов и стук пульса на ее шее. Схватив Эсме, Рип подтянул ее к себе, но Блейд его сдержал:

– Спокойно, парень. Я те помогу, но будь понежнее. Ты ж не хошь ее напугать?

Вирус жажды исцелил раны, но Рип не подумал о другой стороне медали: о жутком голоде, который он едва контролировал, особенно в присутствии Эсме.

– Мне ведь не надоть идти с вами? – немного нервно спросил Джем.

Осознав, что застыл как истукан и пялится в никуда, Рип резко покачал головой:

– Я сам посмотрю.

Джем криво улыбнулся, затем поспешил к ближайшей двери и присел на корточки на стреме.

Сунув руки в карманы и сгорбившись, Рип пошел на другую сторону улицы, скользя по грязной жиже. Ветер принес запах жареных каштанов, где-то поблизости раздался хриплый смех. Кто-то повесил потрепанную ветку остролиста в окне. Скоро Рождество.

Голубокровные Эшелона его не праздновали, потому что Церковь их отлучила, но смертная часть населения оставила эту традицию из дерзости. Правящий Эшелон может и спалил приходы по всей Англии, а тех, кого обнаруживал за молитвой и на освященной земле, арестовывал, но не мог проследить за всем и засадить за решетку пол-Лондона.

Смех торговца каштанами не заглушил чьи-то почти беззвучные шаги позади. Украдкой взглянув через плечо, подручный Блейда сжал в руке нож, спрятав оружие у бедра. Свернув в переулок, он скрылся в укромном углу, прижался спиной к стене и стал ждать.

Завидев тень преследователя, Рип выступил вперед и было занес руку, но почуял легкий запах мускуса и остановился, тихо выругавшись:

– Черт побери!

Кто-то перехватил его запястье, и Рип сердито уставился в неестественно золотистые глаза высокого молодого человека. На мгновение захотелось оттолкнуть юнца, но это говорила жажда и ярость. Если дело дойдет до драки, то победит в ней не Рип.

Даже голубокровный не мог сразиться с вервульфеном без последствий. Когда тех охватывала странная ярость берсерка, они становились практически неуязвимыми.

Уилл отпихнул Рипа:

– Че ты тут делашь?

– Хотел бы задать те тот же вопрос. – Рип убрал клинок в ножны, чувствуя, как гнев медленно разгорается в крови. К чему спрашивать? Блейд отправил Уилла присматривать за ним. Убедиться, что новоявленный голубокровный не потеряет голову в трущобах и не окрасит кровью ледяную грязь. Холодок пробежал по спине Рипа, а рот наполнился слюной.

«Как соблазнительно. Всего разок поддаться…»

– Подумал, мож те помощь не помешает, – пробормотал Уилл, краснея. Вервульфен явно не ожидал, что его поймают.

– Ага, тока ты припозднился лет на десять, – ответил Рип, разжимая стальные пальцы.

Легкая улыбка заиграла на губах Уилла. Затем он прошел мимо и принюхался, раздувая ноздри и разглядывая переулок:

– Чем занят?

– Джем Сэдлер сказал, что Лиза Кент пропала три дня назад. Да и ее старика не видать, – ответил Рип, приближаясь.

Уилл остановился у деревянной двери, разглядывая нарисованный над притолокой знак в виде пары скрещенных кинжалов. Такая же татуировка была выжжена на внутренней стороне запястья Рипа и Уилла. Знак принадлежности и защиты, метка Блейда. Уилл снова принюхался.

– Че чуешь? – спросил Рип. Его органы чувств улучшились после того, как он стал голубокровным, но Уилл мог различить запах почти недельной давности.

– Странно. – Вервульфен нахмурился, опустил плечи под промасленным пальто из грубого полотна, выступил вперед и потер нос. – Химикат и больше ниче. Пахнет, как у Онории в рабочей комнате.

Онория, новоиспеченная жена Блейда. Рип глубоко вздохнул и почувствовал слабую вонь уксуса. Глаза слегка заслезились. Запах оказался достаточно сильным, чтобы задержаться в ноздрях, забив прочие уличные ароматы. Рип толкнул дверь и нахмурился, когда та легко поддалась. Не заперто.

Ни один даже самый отчаявшийся вор не переступил бы порог дома, отмеченного знаком Блейда. Однако… это же Уайтчепел.

– Э-эй! – позвал Рип.

Голос эхом разнесся по комнате. Даже еще не зайдя, Рип понял, что никто не отзовется. Тут веяло холодной пустотой места, где уже несколько дней никого не было. Он оглядел комнату: сковородка в умывальнике, гора штопки в углу… Прикрытый тонкой занавеской вход в спальню. И вдруг почуял кое-что еще.