Антон Карелин - Дорога камней

• Название: Дорога камней
• Автор: Антон Карелин
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-006643-0

Он — бредёт своим собственным путём. Бредёт — в последней надежде оставить позади мир, над коим опустилась завеса Тьмы, а люди и эльфы, маги и воины ожидают часа войны и ненависти. Мир, в коем даже сильнейшие из сильных ощущают на себе власть чьей-то чужой, жестокой, неодолимой воли. Чьей? Кто знает, кто скажет?

Он — бредёт сквозь ярость и темноту, некогда призванные могущественной Госпожой из иных далёких и страшных миров, бредёт — к почти неясной ещё даже для него Цели. К разгадке тайны, что канула в прошлое шесть лет назад, в день, когда сошлись в сражении пять равных в могуществе Сил.

Рядом — единственный друг, смешной клыкастый Малыш, да ещё — насмешливый Чёрный, задающий странные вопросы. Позади — ярость, боль предательства мука сомнений. А впереди, сколько глаза хватает, — дорога с которой нет возврата Загадочная, судьбоносная, великая ДОРОГА КАМНЕЙ.

---

— Ты бы хотела, чтобы я забрал тебя с собой и отвёз в Галанну, и отдал учиться в библиотеку? — негромко спросил Даниэль, отчего-то не глядя на неё.

Несколько секунд вокруг царила тишина, и неразборчивым гулом были слышны разговоры делящихся впечатлениями поселянских гостей.

— Не знаю, — практически неслышно ответила она, глядя в пол.

— Почему? — спросил он, поворачиваясь и пристально рассматривая её; дождался, пока она подымет глаза. — Боишься меня?

Девчонка вспыхнула, словно искрящаяся в рассветном луче роса, и, с трудом не опуская взгляда, отрицательно покачала головой.

— Кто же меня возьмёт? — спросила она, и в голосе её Ферэлли услышал одновременно страстное желание и нерешительность. — Учат за деньги.

— У меня много денег, Линна. Мне совсем не сложно заплатить за тебя, чтобы ты выросла и стала такой, как хочешь.

Она всхлипнула, все-таки не удержавшись. Значит, поверила в сказку.

— Иди спать, — сказал он. — Утром приходи. Скажи, что будешь мне прислуживать... попробую поговорить с твоим братом.

— Спокойной ночи... господин Даниэль, — сказала она, утирая слезы и открывая дверь. Рука у неё дрожала.

Минуты через две Даниэль уже спал.

25

Проснулся он, чувствуя сухость во рту, лёгкое кружение в голове и отчего-то привкус чеснока, хотя вроде ничего такого вчера не ел.

Проспал, судя по солнцу, сутки и ещё маленький хвостик. Что было, в общем, неудивительно, ибо тело просто жаждало оставаться в мягкой кровати как можно дольше, видимо, предполагая, что вслед за ночёвкой снова наступит период бездорожья и в лучшем случае добрых шалашей с подстелёгой из травы.

Хшо, наоборот, не привыкший к подобной жаре (в доме, разумеется, топили), не выдержал и слез на пол под окно, где и спал, свернувшись калачом. Рядом с ним блестела чистотой глубокая миска, вылизанная до краёв.

Будить его Ферэлли не стал, справедливо полагая, что практически всю ночь малыш охранял его покой, потому сейчас и спит.

Он сошёл по лестнице вниз, потягиваясь, позавтракал, улыбаясь Милле и Ассе, их детям, сбежавшимся смотреть, и сразу же рассказал две смешные светские истории, которыми баловались какие-то из друзей на последнем из приёмов Дворца, где он побывал, и от которых поселянские женщины пораскрывали рты, недоуменно переглядываясь, но в целом почти смеясь.

Затем кивнул Линне, которая вытирала мокрой тряпкой стол для готовки, и отправился в указанный ею дом.

Разговор с её заикающимся от волнения толстым братцем не дал, в сущности, ничего. Он мог бы её отпустить, но не хотел, потому что на самом деле не мог. «Подите к госпоже Милле, она воспитывает её», — было единственным путным, что он в конце концов сказал.

Перед разговором с хозяйкой, что, он был уверен, встретит его предложение вполне справедливой подозрительностью, он решил поговорить с капитаном, который, как он понял, имел здесь большой вес.

Выслушав убедительную и краткую Даниэлеву речь, Кредер покачал головой в некотором смятении.

— Простите, господин...

Даниэль побледнел, осознавая, что совсем позабыл имя, которым вчера представился, но после секундного раздумья все-таки вспомнил:

— Рин-Алтан.

— Да, Рин-Алтан, эрл, — с готовностью кивнул капитан, отведя внимательные глаза, и Даниэль чётко понял, что все-таки в чем-то прокололся.

— Это столь неожиданно, мой эрл, что я позволю себе спросить: почему? Что такого вы нашли в ней, что так сильно желаете помочь?

— С одной стороны, это станет благодарностью вам, — пожав плечами, как и вчера, изображая человека довольно легкомысленного, каким сам он не являлся никогда, даже в детстве, ответил Даниэль, прохаживаясь по капитанскому саду, который тот высадил, вырастил и содержал сам. — С другой — позволю объяснить моё состояние. Попав в положение столь неприглядное, я быстро потерял всякую уверенность, что выберусь из северных лесов живым. Вы должны понять, что, как человек по положению обязанный к высоким нормам веры, я обещал Милосердной и остальным Покровителям благодарность за освобождение из плена мхов и ветвей. Вчера, увидев, что девочке здесь не слишком сладко, я хотел поболтать с ней, сделать пару мелких подарков и отпустить, чтобы таким образом доставить удовольствие вам, жителям Холмищ. Невзначай спросил у неё, кем бы она хотела стать. И услышал странную для ребёнка такого происхождения мечту: она желает учиться и стать либо жрицей, либо хранительницей знаний. Каково?.. Мог ли я не восхититься, и могу ли я не попытаться ей помочь?..

— Да, но...

— Что касается расходов, они совсем невелики. У меня с собой больше денег, чем ей потребуется на всю жизнь, и в первом же гаральдском банке по моим документам мне выдадут, сколько надо; я богатый человек. Думаю, я оплачу её обучение и проживание на восемь лет вперёд и оставлю сумму, которая станет её подъёмными, годков эдак через пять, когда обучение будет закончено. Вам это нравится?

Тут Даниэль заметил, что капитан смотрит на него почти с восхищением, однако причина его кроется явно не в том, что именно Ферэлли говорил, а, кажется, в том, как он это делал; на мгновение юноше показалось, что худощавый высоченный Кредер сейчас покачает головой и скажет с удивлением: «Ну даёт!..» Но выражение лица капитана, увидевшего, что Даниэль заметил выражение его лица, тут же изменилось, и он сказал совершенно другое:

— Все это очень радостно, хотя и неожиданно, мой эрл. Однако некоторым из поселян будет весьма сложно все это понять, и, я так чувствую, им придётся объяснять, — даже если вы заплатите Милле и переоформите права на себя. В этом случае, кстати, вам придётся добраться до нотариуса и закрепить договор; однако же Милла никуда уехать отсюда не сможет, а потому вам нужно будет приготовить сумму ещё и для нотариуса, — говорил он честно и слегка насмешливо, но вполне дружелюбно. Даниэль понял, что, стараясь облегчить гостю задачу, здешний начальствующий в то же время думал о своих; сказанное ровным тоном: «заплатите Милле» тем не менее отпечаталось в голове Даниэля чётче всего.

«Что он, спит с ней, что ли?» — подумал Ферэлли, а вслух, радушно улыбнувшись, ответил:

— Разве все это так сложно, что ради мелких трудностей стоит пренебречь обещанием Небесам?.. Я обещал, я сделаю. Рад, что вы одобряете моё стремление. Да, кстати... Я не переговорил ещё со старостой, да и за одежду не заплатил... Как думаете, он благосклонно отнесётся к десяти фрагранам, как ко вкладу благодарного в развитие... здешних пахотных станков?

Капитан едва не поперхнулся. И то понятно: десять фрагранов не были особо большой суммой, но здесь, в далёкой от центра как Империи, так и княжества провинции на них можно было купить небольшое стадо коров или с десяток очень неплохих лошадей.

Теперь лицо его стало серьёзно. Даниэль порылся в сумке, небрежно отсчитал из общей кучи золотой и серебряной «мелочи», что лежала у него в кошельке, десять фрагранов и вручил их Кредеру, который, промедлив, подставил руку.

— Это за одежду, — добавил Даниэль, кладя на ладонь капитана серебряный гран, — не знаю ваших цен, но, думаю, хватит... Хотя хотелось бы, конечно, хорошие сапоги.

— Э-э-э, — помедлив, так и держа деньги на раскрытой ладони, капитан будто бы решал задачу, требующую напряжения всего, что было у него в голове, — милостивый господин... Алтай!..

— Да? — Даниэль приготовился выслушивать сбивчивые благодарности. Но капитан обманул его ожидания. Видимо, он играл свою роль несколько хуже, чем Даниэль — свою.

— Может быть, я глуп... Прошу вас, не сочтите за оскорбление...

Юноша вздохнул.

— Вы думаете, — спросил он, — она нужна мне для чего-то другого?

— Да.

— Хм, как вы прямолинейны. — Даниэль остановился и посмотрел на начальствующего с неприкрытой саркастической усмешкой.

Капитан внезапно покраснел.

— Нет, — ответил он, мелькая глазами в разные стороны, — не это я имел в виду, совсем не это.

— Так что же? — любезно осведомился Даниэль.

— Пустое. Если бы вы хотели, вы бы сами сказали.

— Господин капитан, — удивлённо спросил Даниэль, — за кого вы меня принимаете? — Тон его был намеренно нагл.

— Простите, господин Алтин, — тут же ответил мгновенно успокоившийся Кредер, — прошу вас!..

Староста побледнел, потом покрылся пятнами, потом пытался целовать Даниэлю руку, затем жать, на деле тряся её. К делу девочки он отнёсся уже совершенно равнодушно, не сомневаясь в чистоте намерений Даниэля ни на минуту, либо попросту наплевав на них, считая, что взносом в дело развития пахотных станков гость окупил все, что собирался сделать с ней.

Он сказал, что сам поговорит с женой, и совершил по-сказанному. Как реагировала почтённая Милла, Даниэль так никогда в жизни и не узнал. Но тремя часами позже, после прощального застолья, когда выделенная старостой повозка с возничим, навесом от солнца и двумя ленивыми, брюзжащими лошадьми была к отъезду готова, Линна предстала перед Даниэлем в светлом платьице, с волосами, заплетёнными в две косы, уложенные вокруг головы, недавно вымытая, судя по свежести, исходящей от неё, и со взглядом, полным неглубоко запрятанных страха и тоски.