Дмитрий Петров - Юг в огне

• Название: Юг в огне
• Автор: Дмитрий Петров
• Издательство: Ростовское книжное издательство
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1959

В романе рассказывается о разгроме Деникина Первой Конной армией. Действие происходит на Южном фронте России. В основу романа положены судьбы казачьей семьи Ермаковых, судьба двух братьев, один из которых служит в белой армии, а другой — комиссар буденновской дивизии.

---

— Да уж порядочно, — усмехнулся тот.

— Вот, — многозначительно проговорил Буденный, — хоть и небольшую, но а все-таки приносим пользу революции… Большевики на нас в обиде не будут.

Находясь в то время со своим полком в Минске, Буденный был тесно связан со старым большевиком Михаилом Васильевичем Фрунзе. До революции, будучи в Союзе земств и городов, он создал в Минске нелегальную большевистскую организацию, а после свержения царизма стал одним из руководителей революционного движения в Белоруссии и на западном фронте. Фрунзе был организатором Минского Совета рабочих депутатов, председателем его исполнительного комитета. И хотя Буденный в то время формально в коммунистическую партию еще не вступил, но по своим убеждениям был большевиком. Да и все полки дивизии, в которой он был, — Нижегородский, Тверской, Северский — были настроены большевистски. При голосовании во Всероссийское Учредительное собрание солдаты этих полков дружно поддержали большевистских кандидатов.

— Ну что же, Ермаков, идите, а то поезд без вас может уйти. До свиданья, товарищ Востропятов! — пожал Буденный руку вахмистру. — И впредь действуйте так же, как вы действовали с Ермаковым до сих пор. Васюков, пойди там распорядись, чтоб казакам их сотни вернули оружие. Эти казаки не пойдут под Петроград. А офицеров пока задержите. Мы с ними поговорим, а потом отпустим. Они нагонят свой эшелон.

* * *

Командиром кавалерийской дивизии, в которую входил полк Буденного, был генерал-лейтенант Карницкий — крупный шляхтич. Узнав о том, что Буденный возглавил революционно настроенный полк и разоружил казачьи эшелоны, направлявшиеся на подавление революции, он рассвирепел. Вызвав к себе Буденного, Карницкий окинул его гневным взглядом с ног до головы.

— Ты кто? — гаркнул он.

Буденный, насмешливо глядя на побагровевшего от злости генерала Карницого, молчал.

— Что молчишь?..

— Я не привык к грубостям, — с достоинством проговорил Буденный. Потрудитесь переменить тон, господин генерал.

Карницкий ошеломленно посмотрел на Буденного.

— Ах, извините, пожалуйста, господин унтер-офицер, — с шутовскими ужимками расшаркался он. — Я изволил вас обидеть…

— Нет, вы меня не обидели, господин генерал, — холодно возразил Буденный. — Но я смотрю на вас и думаю, что из вас хороший бы мог получиться клоун…

— Что! — выкатывая светло-серые глаза на Буденного, в бешенстве заорал генерал. — Как вы смеете?..

— Я только высказал свое мнение, — едва уловимо усмехнулся Буденный. — Вы же, господин генерал, меня оскорбляете — тыкаете и кричите на меня…

— Вы изволите, сударь, — кричал генерал, — разлагать моих солдат, разваливаете дисциплину, вносите смуту…

— Из чего это видно, господин генерал? — спросил Буденный.

— Вы разоружили казачьи эшелоны, — брызжа от злости слюной, кричал распаленный Карницкий. — Вы нарушили следование воинских частей туда, куда их послало высшее командование…

— Так вот что я вам скажу на это, господин генерал, — обрывая Карницкого, спокойно и твердо проговорил Буденный. — Имейте в виду, никогда вам задушить революцию не удастся!.. Никогда!.. Солдаты ваши стали уже не те, что были раньше…

— Замолчать! — снова закричал Карницкий. — Будем судить тебя военно-полевым судом!.. Тебя… вас, — поправился он, — накажут по всем законам военного времени. А полк ваш прикажу разоружить…

— Хорошо. Посмотрим. Разрешите идти?..

— Уходите. Но имейте в виду, до суда вы будете находиться под надзором… Мы еще с вами встретимся, уважаемый господин Буденный, погрозил он выхоленным пальцем. — Встретимся.

…Суд над Буденным не состоялся. Корниловский мятеж был ликвидирован. Узнав об этом, Карницкий бежал в Польшу.

X

Стояла дождливая, слякотная осень. Миллионы солдат, сидя в сырых, залитых грязью окопах, с нетерпением ждали конца войны.

До них доходили слухи о том, что в тылу, в их деревнях, поселках и городах неспокойно: крестьяне, не дождавшись от Временного правительства земли, сами брали ее, жгли помещичьи имения, делили скотину и имущество дворян, запахивали их землю. В городах бастовали рабочие и служащие. Все громче раздавались голоса недовольства Временным правительством.

Для каждого наблюдательного, здравомыслящего человека было ясно, что дело идет к развязке. Приближалась новая революция. Ее подготавливали большевики во главе с Лениным.

Преследуемый контрреволюцией, Ленин находился на нелегальном положении в Финляндии и оттуда через своих ближайших соратников руководил подготовкой вооруженного восстания.

Контрреволюция не унималась, хотя попытка генерала Корнилова произвести переворот в августовские дни провалилась и сам он со своими приверженцами был арестован.

Корнилов находился под стражей в быховской гимназии. Охрана «арестованных» была поручена текинцам из Дикой дивизии, той самой дивизии, которая была в составе третьего конного корпуса, направлявшегося на разгром революционного Петрограда. По существу эти текинцы-конвоиры были в полном подчинении Корнилова. В результате такой «охраны» «тюрьма», в которой был генерал, превращена в его боевой штаб.

В самое короткое время Корнилов сумел подготовить в десять раз больше сил, чем их было в августе. Более двухсот тысяч подобрал он хорошо вооруженных солдат и офицеров, чтобы бросить их на захват власти. Кроме этого, Корнилов твердо рассчитывал на помощь юнкерских училищ и школ прапорщиков, в которых насчитывалось до пятидесяти тысяч человек. Рассчитывал он также на поддержку некоторых кавалерийских и казачьих частей.

В это время войсковой атаман Дона генерал Каледин, вначале обвиненный в связи с Корниловым, в контрреволюционным мятеже, а затем оправданный, стал открыто превращать Донскую область в оплот контрреволюции.

В Новочеркасске — столице донского казачества — был подписан договор об образовании Юго-Восточного союза, в который входили донское, кубанское, терское и астраханское казачьи войска, а также горские народности Северного Кавказа.

Узнав об этом, на Дон и Кубань, как спугнутое черное воронье, забирая с собой все ценности, устремились коммерсанты, жандармы, изгнанные из частей офицеры, помещики, шулера и аферисты, проститутки и чиновники и, вообще, всякий буржуазный сброд.

Для общественной безопасности, а главным образом своей, Каледин решил стянуть в Новочеркасск верные донскому правительству войска.

Когда Каледину докладывали о надежных воинских частях, то немало лестного сказали и о ростовской отдельной казачьей сотне, которой командовал Константин Ермаков. Этого было достаточно для того, чтобы Каледин распорядился отозвать Константина с его сотней в Новочеркасск.

Константин, конечно, не знал причин отзыва его сотни из Ростова. Как преданный начальству офицер, он даже не стал вдаваться в размышления об этом. Раз надо — значит надо! И он отдал приказ по сотне готовиться к переезду в Новочеркасск.

Когда он прибыл с сотней в Новочеркасск, ему приказали разместить казаков в отведенном для них помещении — городском училище.

Вскоре для Константина все стало ясно, почему его с сотней перебросили в Новочеркасск. Не только он один, но и еще некоторые надежные офицеры со своими казаками стягивались в столицу Дона. Константин думал: «Ага, значит, уж не такой я маленький и незначительный человек, раз во мне нуждается донское правительство». Он почувствовал в себе силу. «Надо от жизни брать все, что она дает», — внушал он себе.

Без жены ему в Новочеркасске было скучновато, и он написал ей письмо, чтобы она подготовилась к переезду из Ростова.

* * *

Теперь Виктор редко заглядывал к Ермаковым. Делать там было нечего. Марина по окончании гимназии, оформив свое поступление на медицинский факультет, уехала к родителям в Азов. Без нее было тоскливо, и Виктор с нетерпением ждал осени, когда она снова должна приехать в Ростов учиться.

Он почти никуда не ходил. Днем работал в канцелярии роты, а вечерами читал книги. Большим праздником для него являлись те дни, когда он получал от Марины письма.

Но вдруг почему-то письма от нее перестали приходить. Это встревожило Виктора. Он решил пойти к Ермаковым, надеясь узнать что-нибудь о любимой девушке.

Виктор застал Веру в хлопотах, она упаковывала вещи.

— А-а, Витенька! — обрадовалась она. — Как вам не стыдно, совсем забыли меня!.. Как хорошо, что вы пришли. Я так устала. Целый день вожусь с узлами. Противные, надоели…

— Куда это вы собираетесь? — удивился Виктор.

— Ну вот, — недовольно пропела она. — Он даже и не знает, куда я собираюсь… Гм… Вы бы еще год не приходили. Тоже родственник называется. Хоть умри, он и хоронить не придет… А вы разве не знаете, что мы переезжаем в Новочеркасск?