Вероника Кунгурцева - Похождения Вани Житного, или Волшебный мел

• Название: Похождения Вани Житного, или Волшебный мел
• Автор: Вероника Кунгурцева
• Издательство: Оги
• Жанр: Детские приключения
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-94282-452-5

  Эта книга — современная сказка про найдёныша Ваню Житного, который отправился вместе со своими спутниками — помощниками домовиком и петухом в далёкое опасное путешествие за волшебным мелом. Он попадает в лес, где живут людоеды, знакомится с лешими, водяными, и в конце концов оказывается в Москве в октябре 1993 года…

---

Глаза Шишка загорелись красным огнём, он то и дело хватался за голову и восклицал:

— Мать честная! Нет, вы видали, а? Живой домовик! С самой войны своих не встречал! Как сгорело Теря–ево‑то — так и всё… А тут посреди Москвы — на–ко вам!

Никогда Ваня его таким не видал. Они только переглядывались с Перкуном, не зная, чего ожидать от этой встречи.

Когда Казанок примчался, погромыхивая пустой тележкой, — пассажиры только в стороны разлетались («Как переполошившиеся куры!» — просипел Перкун), — то сразу потащил гостей к себе в каптёрку. В начале подземного перехода, ведущего к железнодорожным путям, оказалась тайная дверца. Ваня прочитал надпись на двери: «Не входи — убьёт!», а над словами страшным оскалом ощерился череп со скрещёнными костями — и невольно замер на пороге, но Казанок с увлечением тащил всех за собой.

За дверью оказалась вполне жилая горенка, правда, без окон. Вокзальный домовой приткнул к стенке тележку, пригласил садиться и чувствовать себя как дома и, вытащив из кармана фартука бутылку водки, бухнул на затрапезный столик. После из кармана на стол перекочевали пельмени в литровой банке, горячие сосиски, буханка хлеба и банка бычков в томате. Трое гостей провожали взглядами движение каждого продукта из кармана–самобрана на стол, поскольку изрядно проголодались, вторые ведь сутки ничегошеньки не ели, под водой‑то их не больно угощали… Один Шишок разжился трофейной тушёнкой…

Налив водки в гранёные стаканы, сунутые в серебряные, как уверял Казанок, подстаканники, на которых нарисован был Кремль и выгравировано слово «Москва», вокзальный домовик подал налитое каждому из присутствующих. Ваня с Перкуном отнекнулись. А Шишок, на удивление, взялся за серебряную ручку. Ваня ещё не видал, чтоб Шишок пил водку, и они с Перкуном опять переглянулись. Домовики тяпнули за неожиданную встречу, и все четверо принялись закусывать.

— Сколько живу на Казанском вокзале, ни разу не встречал нашего брата, домового, — говорил Казанок. — Эх ведь, дорогуша ты моя! Стервец милый!

— А я и не знал, что вокзальные домовики бывают! — отвечал растаявший Шишок.

— Я, я один тута, на Казанском! На Ярославском нет, на Ленинградском тоже нет. Да и на прочих вокзалах, насколько мне известно, нету вокзаловиков.

На Курском только, слышал, призрак есть, а домового и там нету…

— Призрак кого — кура? — заинтересовался Перкун.

— Кого–кого? — не понял Казанок.

— Ну, куры–петушки, какой призрак‑то на Курском вокзале?

— Не–е, какие петушки! Писателя какого‑то призрак. Никак он не может от этого вокзала отделаться. Все дороги, говорит, ведут к Курскому вокзалу. Мечтает попасть на Красную площадь, да всё никак не попадёт…

— А мы были сегодня на Красной площади! — похвастался Ваня.

— Да–а?! — воскликнул Казанок. — А я вот тоже всё никак не удосужусь. Поверите — ни минуты свободной нет! Я ведь от бездомности тута поселился, прежде‑то я тоже в обыкновенном доме жил, до семнадцатого‑то года, а как хозяев повывели да дом на десяток новых жильцов поделили, так я здеся и поселился. Ничего — прижился и живу! Служу вокзалу, поскольку хозяина у меня, конечно, нет… — Казанок с завистью поглядел на Ваню, а после, задрав край рукава, глянул на командирские часы. Шишок заметно заинтересовался наручными часами Казанка, который меж тем продолжал: — Людей тута — ужас! И всё новые и новые, новые и новые! По первости так в глазах и мелькали, думал, от головокруженья помру! А счас — ничего, привык! Ко всему домовик, оказывается, привыкает… Так‑то, брат Шишок! Давай выпьем за тебя, мохнатая ты лапа! — Казанок вновь плеснул из бутылки Шишку и себе, домовики чокнулись и выпили. А Казанок, вновь взглянув на часы, продолжал:

— Когда старого знакомого пассажира встретишь, приедет, скажем, на Казанский на поезде из Свердловска, а через неделю отсюда же и уезжает, — так‑то обрадуешься знакомой роже, ажно расцеловать того пассажира хочется! Во как! Вначале этим‑то знакомым пассажирам и помогал я вещи к поезду доставлять, а после и на работу меня приняли, тележку дали. Теперь уж сколько лет работаю! Старейший носильщик Казанского вокзала — меня каждый проводник знает! Поезда взялся проваживать. Стараюсь ни одного не пропустить, мечусь как угорелый, с перрона на перрон! Приболел однажды, дак тот не провоженный поезд, поверишь, нет ли, Шишок, в аварию попал! Вагоны с рельсов сошли! Думаю, может, случайно так вышло, решил проверить… Проверил — на свою голову! Вернее, на чужие, конечно, головушки — опять ведь катастрофа случилася, да, да, Шишок! Больше не проверяю… Вот как привычки‑то заводить нам, домовикам! Теперь гоняю, как угорелый, боюсь, как бы какой поезд без моего напутствия да прощального взмаха не ушёл. Иной раз под вагонами лезу на другую‑то платформу! Как только башку ещё не отрезало! Ох, вот она, жизнь‑то вокзальная, брат Шишок! А что делать?! Если поезд в катастрофу попадёт — грех на мне будет! Поленился Казанок, не проводил!

Так что, как услышишь про аварии поездов, будешь знать, что это Казанок твой плохо сработал!

Вокзальный домовик опять глянул на часы и налил ещё по одной. Теперь Шишок предложил выпить за домового Казанского вокзала. Выпили, и Казанок стал спрашивать Шишка, как он живёт, да что ему на месте не сидится, зачем‑де в Москву пожаловал. Шишок принялся рассказывать уже известное Ване, мальчику стало скучно смотреть, как домовики напиваются, он сказал, что пойдёт вокзал посмотрит, и Шишок махнул в его сторону рукой, иди, дескать, не мешайся. Ваня незаметно кивнул Перкуну на Шишка, приглядывай‑де за ним, и петух прикрыл плёнкой глаза — всё‑де понятно, не беспокойся‑де, Ваня, спокойно иди гуляй.

Ваня вышел в дверку каптёрки — и вмиг оказался в гуще вокзальной суеты. Как‑никак вокзал — хоть и другой — было то место, где когда‑то решалась Ванина судьба, поэтому все вокзалы притягивали его, как магнит. Прочитал длиннейшее расписание поездов, уходивших с вокзала, — действительно, это надо умудриться проводить каждый поезд, бедный Казанок! Потолкался у касс, узнал в справочном автомате, самочинно листавшем жестяные листы, как наилучшим способом добраться отсюда до родного города, где ждёт их бабушка Василиса Гордеевна да Мекеша, все глаза, небось, проглядели!.. Вышел на платформу, на ветер, услышал, что поезд «Москва — Пермь» отправляется с третьего пути, испугался: как же поезд‑то непровоженным остался, неужто попадёт в катастрофу! — и увидал на соседней платформе Казанка, в фартуке, надетом задом наперёд, с красной мордой, изо всех сил махавшего отходившему поезду. Казанок, помахав поезду и не заметив Ваню, тут же исчез — видать, помчался назад в каптёрку.

А Ваня вышел из вокзала и вернулся к горсправке. Адрес Раисы Гордеевны Шамшуриной ему выдали, а адреса Валентины Серафимовны Житной не оказалось. Ваня расстроился, но подумал, может, она фамилию сменила? А что ж, всё может быть: вышла, скажем, замуж… Или прописки московской не имеет, так где‑нибудь обретается. Что ни говори: надо ехать к бабушке Раисе Гордеевне, которая, как оказалось, и живёт‑то не так чтоб далеко. Ваня даже разузнал, как до неё добираться, — и остался очень доволен собой.

Приметив толчею шибче обычной, протолкнулся в центр людского вихря и увидел интересное явление. Парень стоял возле столика и чего‑то выделывал двумя ладонями, под которыми кружились три пластмассовых стаканчика. Остановил круженье — и поднял один, под ним оказался шарик. Показал пустые стаканчики, прихлопнул шарик и вновь принялся елозить стаканчиками по столу. Остановил верчение. Спросил у одной из двух девушек, стоявших напротив: «Где шарик?» Девушка показала и, конечно, угадала. Ваня бы тоже угадал! А парень вручил тут радостно завопившей девушке стопку денег, лежавших на краю стола. Девушки прошли мимо Вани, громко разговаривая, направлялись они прямым ходом в ГУМ, где собирались хорошенько отовариться. Ване вспомнилось, как Шишок глядел на командирские часы Казанка… А что, если Шишку купить такие же!.. Вот, небось, обрадуется! Мальчик несмело подошёл к столу, парень, глянув на него, спросил:

— Хочешь, пацан, сыграть? Если бабки имеешь, давай… Видал, как тёлки выиграли! Если не совсем слепой, угадаешь, где шарик‑то… Ну что — есть бабульки? Я свои кладу, ты свои. Угадываешь — твои будут, не угадываешь — мои. Всё просто. Всё честно. Ну — что?! — И парень выложил на стол тысячную купюру. Ваня помялся и решился: вытащил из левого кармана найденную денежку.

— Всего‑то? — удивился парень. — Я ещё кладу, — положил новую купюру. Но Ваня ничего больше класть не стал. Он помнил бабушкино наставление насчёт того, что на возвратные денежки играть ни в коем случае нельзя. Ваня всегда думал, что предупреждение касается карточной игры, но всё же и в этой игре решил остановиться на найденной купюре.