Джон Гришэм - Время прощать

• Название: Время прощать
• Автор: Джон Гришэм
• Жанр: Триллер
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-084057-1

Джон Гришэм возвращается в округ Форд!

Именно здесь развернулось действие романа «Пора убивать», принесшего автору мировую славу, ставшего классикой жанра и основой потрясающего фильма с Мэттью Макконахи, Сэмюэлом Л. Джексоном и Сандрой Баллок в главных ролях. Именно в этом романе впервые появился молодой адвокат Джейк Брайгенс, бросивший вызов неумолимой судебной системе, чтобы защитить отчаявшегося отца, который застрелил двух подонков, надругавшихся над его маленькой дочерью.

И вот – новое дело Джейка Брайгенса. Дело о загадочном завещании очень богатого южанина Сета Хаббарда, который распорядился своим состоянием так, что это шокировало не только его близких, но и всех, кто его знал. Сын и дочь богача готовы горы свернуть, чтобы доказать: их отец был не в своем уме, когда составлял этот документ.

Но Джейк Брайгенс намерен убедить присяжных в противоположном – у Сета Хаббарда имелись веские причины поступить именно так, а не иначе. И чтобы сделать это, Брайгенсу придется раскрыть опасную тайну, многие годы скрывавшуюся за вычурными фасадами особняков уютного южного городка…

---

«Это уж точно», – подумала Летти, собирая тарелки.

Присутствие младшей дочери тоже оставалось под вопросом.

У Сета был единственный брат, их дядя Энсил, которого они никогда не видели и о котором ничего не знали. Согласно скудным семейным преданиям, Энсил, сказавшись старше, чем был, записался в военный флот шестнадцати или семнадцати лет от роду. Был ранен где-то в Тихом океане, выжил, объехал чуть ли не весь свет, нанимаясь на разные суда. Сет утратил связь с младшим братом не один десяток лет назад и никогда не упоминал о нем. Никакой возможности связаться с Энсилом не существовало, как и причин делать это. Вероятно, он был так же мертв, как и Сет.

Поговорили о некоторых старых родственниках. Ни одного из них они не видели много лет и не имели охоты видеть теперь.

«Какая удручающе странная семья, – подумала Летти, подавая на стол ассорти из пирожных. – Похоже, заупокойная служба обещает быть короткой и скромной».

– Давайте выгоним ее, – сказал Гершел, когда Летти вернулась на кухню. – Она сдирает с нас каждый час пять долларов.

– С нас? С каких это пор платим ей мы? – поинтересовалась Рамона.

– Брось, теперь она, так или иначе, на нашем счетчике. Деньги-то идут из наследства.

– Я не собираюсь убирать в доме, Гершел. Может, ты хочешь?

– Разумеется, нет.

– Давайте не будем горячиться, – решил вставить слово Йен. – Проведем похороны и все прочее, велим ей убрать дом, а в среду, когда будем уезжать, запрем его.

– Кто сообщит ей, что она уволена? – поинтересовалась Рамона.

– Я, – ответил Гершел. – Подумаешь, большое дело. Она всего лишь прислуга.

– Есть в ней что-то подозрительное, – заметил Йен. – Не могу понять, что именно, но она ведет себя так, будто знает нечто, чего не знаем мы, причем важное. Вам не кажется?

– Да, что-то определенно есть, – согласился Гершел, довольный, что в кои-то веки их мнения с зятем совпали.

– Это просто шок и печаль, – возразила Рамона. – Она была одной из немногих, кого Сет терпел или кто был способен вытерпеть его, и она горюет, что он ушел. Все дело в этом, а еще в том, что она лишается работы.

– Ты думаешь, она знает, что ее собираются уволить? – спросил Гершел.

– Думаю, догадывается и беспокоится.

– В любом случае она всего лишь домработница.

Летти вернулась домой с тортом – Рамона милостиво пожаловала ей один из принесенных соболезнующими. Это был тонкий слой теста, покрытый магазинной ванильной глазурью и выложенный поверху ломтиками консервированного ананаса, – безусловно, наименее привлекательный из полудюжины скопившихся на кухонном столе мистера Хаббарда. Его принес прихожанин, среди прочего поинтересовавшийся у Летти, не будет ли семья продавать пикап-«шевроле» Сета. Летти понятия не имела, но обещала узнать. Ничего подобного она делать не собиралась.

По дороге домой Летти подумывала, не выбросить ли торт в кювет, однако не смогла решиться на такое расточительство. Ее мать страдала диабетом, и лишний сахар ей ни к чему, если она и впрямь захочет пробовать торт.

Припарковавшись на подъездной аллее, Летти отметила, что старого грузовичка Симеона нет на месте. Впрочем, она и не ожидала его увидеть, поскольку Симеон уехал на несколько дней. Летти радовалась, когда супруг в отъезде, но никогда не знала, в какой день он вернется. Их дом не был счастливым и в лучшие времена, а муж редко когда добавлял ему радости.

Дети были еще в пути, возвращаясь после уроков на школьном автобусе. Летти вошла через кухню и поставила торт на стол. Сайпрес, как обычно, неизвестно какой час подряд смотрела телевизор в гостиной.

– Детка моя! Как прошел день? – Улыбнувшись, она воздела вверх руки.

Наклонившись, Летти вежливо обняла ее за плечи.

– Работы было много. А как у тебя?

– О, здесь только я и эти шоу, – ответила Сайпрес. – Как там Хаббарды, справляются с утратой, Летти? Пожалуйста, присядь и поговори со мной.

Летти выключила телевизор, опустилась на скамеечку возле инвалидной коляски матери и стала рассказывать о том, как прошел день.

– Ни одной свободной минуты с того момента, когда Гершел и Дэфо приехали и впервые вошли в дом, покинутый их отцом. Потом нескончаемой вереницей пошли соседи с угощениями. В общем, очень суетный день – приходилось вертеться, чтобы все шло гладко, без недоразумений.

Поддерживать в норме кровяное давление Сайпрес удавалось только с помощью кучи лекарств, и при малейшем намеке на волнение оно могло дать скачок. Рано или поздно, и момент этот был уже не за горами, Летти придется осторожно сообщить матери, что она скоро потеряет работу. Но не сейчас. Надо выбрать более подходящее время.

– А похороны? – спросила Сайпрес, поглаживая дочь по руке.

Летти посвятила ее в подробности, сказала, что собирается присутствовать на службе и с удовольствием поведала, что мистер Хаббард потребовал, чтобы чернокожих допустили в церковь.

– Возможно, ты будешь даже сидеть на задней скамье, – с усмешкой заметила Сайпрес.

– Возможно. В любом случае я туда приду.

– Мне бы хотелось пойти с тобой.

– Я бы тоже этого хотела.

Из-за лишнего веса и трудностей с передвижением Сайпрес редко покидала дом. Она уже пять лет жила с ними и сильно поправилась, ей с каждым месяцем становилось все труднее двигаться. Симеон старался чаще уезжать из дома, в том числе из-за матери Летти.

– Миссис Дэфо прислала нам торт, – сообщила Летти. – Хочешь маленький кусочек?

– А какой торт? – Несмотря на то что весила тонну, Сайпрес была разборчива в еде.

– Что-то с ананасом, точно не знаю. Видела его среди других. Но, может, попробовать стоит. Хочешь, я приготовлю к нему кофе?

– Да. И отрежь совсем маленький кусочек.

– Давай посидим на свежем воздухе, мама.

– С удовольствием.

Кресло едва проходило между диваном и телевизором, почти касаясь стен, проезжало через узкий коридор в кухню и дальше, задевая стол, к задней двери, через которую Летти бережно выкатывала его на прогнувшийся деревянный настил, сколоченный Симеоном несколько лет назад.

В хорошую погоду Летти любила посидеть здесь на исходе дня с чашкой кофе или ледяным чаем, подальше от шума и духоты тесного дома. Для маленького дома с тремя крохотными спальнями здесь было слишком много народу. Одну из спален занимала Сайпрес. Летти с Симеоном, когда тот бывал дома, обычно делили вторую с одним или двумя внуками. Их дочери непостижимым образом умудрялись плечом к плечу умещаться в третьей.

Шестнадцатилетняя Кларисса еще училась в школе, детей у нее не было. У двадцатилетней Федры один сын ходил в детский сад, другой – в первый класс, а мужа не было. Младший сын Керк, четырнадцати лет от роду, спал на диване в гостиной. Не так уж редко кто-нибудь из племянниц и племянников жил у них по нескольку месяцев, пока их родители улаживали свои дела.

Отпив глоток растворимого кофе, Сайпрес вилкой отломила кусочек торта, взяла его в рот и, медленно прожевав, поморщилась. Летти торт тоже не понравился, поэтому они просто пили кофе и говорили о Хаббардах и о том, как все у них странно. Они находили много забавного в белых людях, в частности в их похоронных обрядах, в том, как поспешно они хоронят своих покойников – иногда в течение двух-трех дней после смерти. У черных не принято торопиться.

– Что-то тебя беспокоит, детка, о чем ты думаешь? – мягко поинтересовалась Сайпрес.

Скоро из школы должны были вернуться дети, потом Федра с работы. Это были последние спокойные минуты до того времени, когда все улягутся спать. Летти глубоко вздохнула:

– Я слышала, как они разговаривали между собой, мама. Они собираются меня уволить. Наверное, уже на этой неделе, вскоре после похорон.

Сайпрес покачала большой круглой головой. Казалось, она была готова расплакаться.

– Но почему?

– Думаю, им не нужна экономка. Они хотят продать дом, он им без надобности.

– Господи!

– Ждут не дождутся, когда можно будет наложить лапу на его деньги. У них никогда не хватало времени приехать навестить его, а теперь кружат над домом, как ястребы.

– Белые. Что с них взять.

– Они считают, он слишком много платил мне, поэтому спешат от меня избавиться.

– А сколько он тебе платил?

– Зачем это тебе, мама?

Летти никогда не рассказывала никому из родных, что мистер Хаббард платил ей пять долларов в час наличными. Для помощницы по дому в Миссисипи это действительно было верхним пределом, и Летти не желала проблем. Члены семьи могли потребовать от нее прибавки. Друзья могли осудить. «Не выдавай секретов, Летти, – наставлял ее мистер Хаббард. – Никогда никому не рассказывай, сколько у тебя денег».

У Симеона могла пропасть охота что-либо приносить в дом. А его заработки и без того были нерегулярными, как и присутствие в доме. Чтобы заставить супруга зарабатывать даже самую малость, приходилось постоянно подстегивать его.