Мария Чурсина - Хозяйка города

• Название: Хозяйка города
• Автор: Мария Чурсина
• Жанр: Фэнтези

Кто-то призвал тёмную сущность — того безжалостного монстра, который питается людскими жизнями. Кто-то хотел уничтожить её — бывшую учительницу биологии, которая привыкла бежать от прошлого. Кто-то почти добился своего, но не учёл одного. Убить её будет не так просто, потому что она — хозяйка города, и Город станет защищать её до последнего хриплого вздоха.

Роман является условным продолжением «Детей закрытого города» и «Проклятья», однако может восприниматься в отдельности от них.

Внимание! Отрывок, который разнесли по другим сайтам под заголовком "Хозяйки города", является всего лишь отрывком оригинального произведения. Полностью можно прочитать здесь.

---

Кончики пальцев онемели. Надя закрыла глаза и прислушалась, привычно отгоняя от себя все звуки жизни. Она снова ощутила спокойное присутствие — почти на грани сознания. Была ли Вета всё ещё рядом, или рядом стояло нечто другое? Надя не удержалась и позвала его к себе.

Она очень давно не делала этого. Сказать по правде — с третьего курса. Да и тогда — разве можно называть профессиональным опытом эксперименты девчонки, которая резала руки, чтобы кровью приманить не-жизнь? Она знала, что так нельзя, но не имела понятия, как можно. Ей никто не объяснил.

Этот город был — серый туман над рекой. Волны со всех сторон тянули к нему длинные гибкие пальцы. В городе бок о бок жили люди и те, кто людьми не были. Мать-птица раскрывала свои крылья и над теми, и над другими. Город был сам — призрак жизни, он так долго стоял на грани, что не заметил, как врос в этот туман, и в бетонный парапет набережной, и в распластанное изваяние птицы, которое парило над ним.

Этот город не выпускал своих — он держал их щупальцами тумана и гибкими пальцами серой реки. Даже тех, у кого были силы разрушить бетонные парапеты набережной.

Надя встала. Её слегка покачивало, и пальцы онемели от холода. Во рту остался настойчивый привкус крови. Она обернулась: за ней больше никто не наблюдал, если не считать угрюмого конвоя наверху, на остатках ограждений.

Она не могла понять: это небо потемнело, или у неё стало темно в глазах. Едва удерживая равновесие, Надя забралась по каменной осыпи наверх.

Ветер с реки пробирал до костей. Она надеялась, что вот-вот позвонит Сабрина и отвлечёт её от странного занятия, но телефон в кармане шортов по-партизански молчал.

Она так устала и проголодалась, что съела бы, наверное, Антонио вместе с тем полковником без майонеза. Уйти бы. Просто уйти, выключить телефон, пусть ищут.

Нужно уходить.

Первые капли дождя ударили по асфальтовой тропинке. Холодная вода — Надя подняла лицо к небу, и ещё несколько капель потекли по её щекам.

Этот город был серым призраком над серой рекой. Холодные камни набережной, холодная стела, ступеньки — много ступенек, много деревьев, много листьев, много тех, кто живёт среди камней, ступеней и деревьев. Не все из них живы. Некоторые не-живы.

Он не-жив. Он хотел подняться из подземелий и громко заявить о своих правах. Но Город был очень силён. Гораздо сильнее.

Её передёрнуло.

Спасительный телефонный звонок застал её не вовремя. Надя стояла на краю разрушенной набережной, и если бы не ветер, если бы не вывороченные камни, всё это выглядело бы очень невинно.

Надя сделала шаг в сторону, выуживая телефон из кармана. Здесь, внизу, ветер и вода шумели так, что она боялась не расслышать голос в трубке, но выбираться к Антонио и остальным тоже не хотелось.

— Сабрина?

Сабрина заговорила не сразу, чем заставила Надю ещё пару раз прокричать «алло».

— Знаешь, — сказала она, помолчав немного, — чем Скрипач отличается от фантома города?

Связь была на редкость хорошей, словно бы Надя стояла не в аномальной зоне под рухнувшим парапетом, а прямо в центре города под вышкой.

— Чем? — спросила она, смутившись от неожиданности.

Послышалось шуршание бумаги, такое отчётливое, будто шуршали у Нади перед носом.

— Вот и я не знаю… — задумчиво проговорила Сабрина. — Точно так же зародился с пустого места, тоже исчез в неизвестном направлении. Отчёты поисковиков какие-то мутные. Кажется, они его всё-таки не уничтожили. Тут написано, что, предположительно, Майский Арт вызвал к жизни сущность, а потом сущность его же и убила. Заколдованный круг — и дело можно закрывать. Тем более, теперь уже не выяснишь, он вызвал или не он.

— Подожди, — перебила её Надя, перехватывая телефон другой рукой — правая занемела от холода. — Есть несколько формулировок, которые пишут в отчётах по уничтожению. «Полная зачистка» — если медиумы подтвердили, что сущности больше нет. «Информационная чистота» — это если чистоту подтвердили приборы, а медиумы засомневались. И последнее…

— Отработано, — отчётливо произнесла Сабрина и перестала шуршать бумагой.

— Это значит, что исчезновение сущности ничем не подтвердилось, но и сделать что-то ещё у них не вышло. Вот демоны, — ругнулась Надя с опозданием. — Значит, я была права. И что теперь делать?

— Натрави их друг на друга, — сказала Сабрина.

Надя быстро глянула на уцелевшую часть парапета: оттуда за ней уже наблюдали с недоброжелательным интересом. Нужно бы вернуться к работе или хотя бы сделать вид.

— Правильно. Пусть разнесут полгорода, нам же не жалко. Ладно, приезжай. — Надя торопливо сбросила вызов, потому что по осыпавшимся камням к ней спускался товарищ полковник поисковых войск.

Она была уверена, что этой ночью кому-то пришла в голову точно такая же мысль, как и Сабрине. Натравить их друг на друга. Город оказался сильнее. Второй — как мелкий хищный зверёк — вцепился в него и рвал зубами, и даже нанёс кровоточащую рану, но не убил. Не хватило сил, чтобы убить.

— Приношу свои извинения, но вам придётся сдать все средства связи.

— Я арестована? — поинтересовалась Надя. Она сдала телефон — разве могла бы не сдать?

— Нет. Вы задержаны до выяснения обстоятельств. У нас появились сведения, что этой ночью вы были на набережной.

Надя посмотрела в его застывшее лицо, взглядом поискала Антонио среди выстроившихся на парапете военных. Бесполезно.

— И что же? — нервно переспросила Надя. Ей следовало бы вести себя спокойнее, но теперь уже не получалось.

— Именно в то время, когда произошло обрушение.

Она почти рассмеялась.

— Это не доказательство.

— Пожалуйста, пройдёмте.

Что она могла сделать? Разве что нырнуть в ледяную воду и утонуть в воспоминаниях о фантоме, в его призрачном следе. Но в машине было хотя бы теплее, и скучал водитель.

День начался паршиво, а закончился ещё хуже. Надя сидела в допросной комнате — но по другую сторону стола. Было непривычно. Ощущение затянувшейся ошибки мешало ей думать.

— Нет, вы серьёзно полагаете, что я вызвала фантом города, чтобы разрушить набережную?

Разумеется, с ней разговаривал не полковник. Полковник наверняка давно был дома и поглощал поздний ужин. Наде ужина не полагалось. Напротив неё сидел майор поисковых войск, и рубашка его в приглушённом свете казалась то пыльной, то промасленной. Белый свет бил Наде в лицо, потому ни узнать, ни запомнить лицо следователя она не могла.

Это был не Центр, где она знала каждый тёмный угол. Это была контора поисковиков — основательное приземистое здание, окна которого выходили прямо на набережную. Ко входу вела каменная лестница, а в коридорах нет-нет да и попадались патриотические военные плакаты, пожелтевшие, но не покорённые.

Надя отчётливо ощущала, как рушится её мир под напором серого камня и старых военных плакатов, и от этого ей делалось ещё хуже.

— Мы серьёзно полагаем, что вы обладаете большей информацией, чем рассказали. Зачем вы пришли ночью на набережную?

— Я вам уже сказала, зачем! — Она прекрасно знала, что так нельзя. Она ещё лучше знала, что нужно говорить спокойно и убедительно, но голова раскалывалась, внутренности сводило, и спокойно не получалось. — Я вела дело об убийстве девочки. Подозревала, что оно произошло по вине фантома города, как и двадцать пять лет назад.

— То есть, изучив данные о самоубийстве, — он сделал красноречивую паузу, — девочки, вы тут же подумали о фантоме города?

Надя вжалась в спинку стула. Антонио не придёт её спасать. Может, не посчитает нужным, а может, он просто понятия не имеет, как её спасти. Сабрина, наверное, рвёт и мечет, но она тоже ничего не сможет поделать. Неужели придётся ночевать в камере? Худшего варианта и не придумаешь.

У неё ко всему прочему болели глаза.

Следователь собирался уходить — складывал в стопку бумаги и выравнивал края. Наверное, если он уйдёт, к ней отправят другого, или же не пустят никого, а оставят поразмышлять в гнетущей тишине. Возможно, это была уловка, но Наде стало ещё тревожнее — он собирался уходить, так и не придя к утешительным выводам.

— Я хотел бы услышать от вас о фантоме. Поймите, что информация нужна для блага города. Что мы будем делать, если ночью он разгромит не набережную, а пару домов центре?

Надя отвернулась от белого света, как могла, а он продолжал.

— Я и мои коллеги хотим избавить мирных жителей от такой угрозы. А вы, чего хотите вы? Почему вы запираетесь, старший лейтенант Орлова? У нас есть видеозапись, датированная вчерашней ночью. Вы пришли на набережную, и в ту же ночь она рухнула. Что вы там делали?

— Это не доказательство, — фыркнула Надя в отчаянной попытке быть невозмутимой.

Она уже думала о видеозаписи. Она пришла на набережную не со стороны речного порта, где даже в полночь ярко горят фонари и бродят гуляющие. И не из центра города — так, чтобы через железнодорожные пути и мосты. Она вышла к Матери-птице по узенькой тропинке через рощу. Прошла по дремучим зарослям, нацепляв на себя ёжиков чертополоха и собрав подошвами кроссовок непросыхающую грязь. Где там могли найтись камеры?