Джек Вэнс - Лионесс: Сад принцессы Сульдрун

• Название: Лионесс: Сад принцессы Сульдрун
• Автор: Джек Вэнс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2014
• ISBN: 978-1499299960

Десять королевств сражаются друг с другом в волшебном мире, напоминающем кельтский, и расположенном на месте Бискайского залива.

В центре многих интриг стоит Казмир, безжалостный и честолюбивый король Лионесса, который в своих планах рассчитывает на красивую, но строптивую дочь -- принцессу Сульдрун. Король намеревается выгодно выдать ее замуж, чтобы создать военный союз с каким - либо другим сильным королевством. Но Сульдрун не устраивает роль товара...

Политические интриги, волшебство, война, приключения и любовь перемешаны в богатом и изящно выписанном рассказе о легендарной земле.

---

Сульдрун сделала еще один шаг внутрь. Она наклонилась, чтобы изучить свинцовый грузик отвеса, плавающий в блюде, наполненном ртутью. На стене над блюдом, на свинцовой табличке, появлялись какие-то угловатые черные письмена, изменявшиеся, пока она смотрела — достопримечательное явление! Сульдрун не могла понять, что означают плывущие письмена, она еще никогда не видела таких букв.

Из-за зеркала послышался голос — и Сульдрун заметила, что нижняя часть рамы зеркала была вырезана в виде широкого рта с уголками, загнутыми вверх: «Письмена предупреждают: „Сульдрун, милая Сульдрун! Уходи отсюда, пока тебя не постигла беда!“»

Сульдрун оглянулась по сторонам: «Какая беда мне грозит?»

«Как только бесенята в бутыли ущипнут тебя за палец или за волосы, ты узнаешь, какая».

Обе головы тут же отозвались, перебивая одна другую: «Какое оскорбительное замечание! Мы безвредны, как голуби мира! — О, как горько подвергаться злопыхательствам и клевете, когда мы не можем даже надеяться на торжество справедливости!»

Сульдрун попятилась подальше от гомункула и обратилась к зеркалу: «А кто со мной говорит?»

«Персиллиан».

«С вашей стороны очень любезно, что вы меня предупредили».

«Возможно. Время от времени я руководствуюсь извращенными побуждениями».

Сульдрун осторожно подошла ближе к зеркалу: «Можно посмотреть?»

«Да, но учти, что тебе может не понравиться то, что ты увидишь».

Сульдрун задумалась. Что может ей не понравиться? В любом случае, предостережение даже разожгло ее любопытство. Она пододвинула к зеркалу трехногий табурет, стоявший в стороне, и влезла на него, чтобы смотреть прямо в стекло: «Персиллиан! Я ничего не вижу — то есть, как будто смотрю в небо».

Поверхность зеркала подернулась дрожью; на мгновение ей в лицо взглянуло другое, мужское лицо, безупречно красивое — темные вьющиеся волосы, тонкие брови над блестящими темными глазами, прямой нос, достаточно большой, но не слишком большой рот… Волшебство иссякло. Сульдрун снова смотрела в пустое пространство. Она задумчиво спросила: «Кто это был?»

«Если ты его когда-нибудь встретишь, он сам тебе скажет, кто он такой. А если ты его больше никогда не увидишь, то тебе и не нужно знать, как его зовут».

«Персиллиан, вы надо мной смеетесь».

«Возможно. Время от времени я показываю вещи, недоступные воображению, издеваюсь над невинностью, предлагаю нелицеприятную правду лжецам или не оставляю камня на камне от притворной добродетели — в зависимости от того, к чему меня склоняет извращенность. А теперь я замолчу, потому что мне так приспичило».

Сульдрун слезла с табурета, часто моргая — слезы наворачивались ей на глаза. Она растерялась от замешательства и подавленности… Двуглавый гоблин внезапно изловчился, выгнув одну из шей, и цапнул клювом волосы Сульдрун. Он едва дотянулся — ему удалось схватить только тонкую прядь, которую он вырвал с корнем. Спотыкаясь, Сульдрун выбежала из алькова. Она уже закрывала потайную дверь, когда вспомнила о свече. Снова забежав внутрь, она схватила ночной фонарь и скрылась. Дверь захлопнулась, приглушив глумливые возгласы развеселившегося гомункула.

Глава 5

В весенний день Бельтана, когда Сульдрун уже исполнилось одиннадцать лет, справляли древний обряд Блодфада, праздника поры цветения. Вместе с двадцатью тремя другими девочками благородного происхождения Сульдрун вступила в круг, обрамленный белыми розами, и возглавила павану — в качестве партнера ей назначили Беллата, принца Кадузского. Шестнадцатилетний Беллат, худощавый и подтянутый, отличался правильными, хотя и резковатыми, даже суровыми чертами лица и точно соответствовавшими этикету приятноскромными манерами. Некоторыми качествами он напоминал кого-то еще — человека, которого Сульдрун где-то видела. Кто это мог быть? Она никак не могла вспомнить. Пока они тщательно вышагивали павану, она изучала лицо партнера — и поняла, что тот изучает ее с не меньшим вниманием.

Сульдрун решила, что ей понравился принц из Кадуза. Она смущенно рассмеялась: «Почему вы так пристально на меня смотрите?»

«Сказать вам правду?» — полуизвиняющимся тоном спросил Беллат.

«Конечно».

«Хорошо, но тогда вы должны воздержаться от скорбных восклицаний. Мне сообщили, что рано или поздно нас с вами собираются поженить».

Сульдрун не находила слов. В молчании они продолжали исполнять торжественные па медленного танца.

Наконец Беллат тревожно произнес: «Надеюсь, вас не слишком огорчили мои слова?»

«Нет… Полагаю, рано или поздно мне придется выйти замуж. Но я еще не готова об этом думать».

Вечером того же дня, лежа в постели и перебирая в уме последние события, Сульдрун вспомнила, кого ей напомнил Беллат, принц Кадузский — покойного маэстро Хаймеса.

С праздником Блодфада жизнь принцессы Сульдрун существенно изменилась. Вопреки ее предпочтениям, ее переселили из дорогих сердцу, знакомых комнат Восточной башни в более просторные помещения этажом ниже, а в бывшие комнаты Сульдрун вселился принц Кассандр.

За два месяца до этих событий леди Могелина умерла от водянки. Ее место заняли швея и пара горничных.

Леди Будетте поручили заботиться о принце Кассандре. Новый архивариус, сморщенный коротышка-педант по имени Джулиас Сага-мундус, давал Сульдрун уроки правописания, истории и арифметики. Усовершенствование изящных девических манер принцессы поручили Дездее, вдове брата королевы Соллас, выполнявшей редкие светские поручения апатичной королевы. Сорокалетняя неимущая особа, ширококостная и высокая, с чрезмерно крупными чертами лица и зловонным дыханием, леди Дездея не могла надеяться на улучшение своего положения; тем не менее, утешаясь несбыточными мечтами, она прихорашивалась, пудрилась и опрыскивалась духами. Ее каштановые волосы были причесаны по последней моде, с хитроумным узлом сзади и стянутыми сеткой симметричными валиками жестко завитых кудрей над ушами.

Свежесть молодости и красота Сульдрун, а также рассеянные привычки принцессы, наступали на самые чувствительные мозоли в душе леди Дездеи. Частые посещения принцессой старого сада теперь уже были общеизвестны. Разумеется, Дездея их не одобряла. Для высокородной девицы — как и для любой другой девицы — стремление к уединению следовало считать не только чудачеством, но и в высшей степени подозрительным обстоятельством. Сульдрун была, пожалуй, слишком молода для того, чтобы завести тайного любовника. И все же… Нет, абсурдная идея! Ее груди еще выглядели так, как если бы под платье засунули два маленьких яблока. Тем не менее, разве принцессу не мог соблазнить какой-нибудь сатир, известный особой склонностью к неотразимо сладостным чарам невинности?

Таков был ход мыслей леди Дездеи. Однажды она притворноласковым тоном попросила принцессу показать ей старый сад. Сульдрун пыталась уклониться от этого предложения: «Вам он не понравится. Тропа спускается по камням, и ничего особенного там нет».

«И все-таки я хотела бы там побывать».

Сульдрун демонстративно промолчала, но Дездея настаивала: «Сегодня хорошая погода. Почему бы нам не прогуляться?»

«Прошу прощения, леди Дездея, — вежливо сказала Сульдрун, — но я туда хожу только тогда, когда хочу быть одна».

Дездея подняла тонкие каштановые брови: «Одна? Молодой даме высокого происхождения не подобает бродить в одиночку по безлюдным закоулкам».

Сульдрун ответила безмятежно и безразлично, будто провозглашая общеизвестную истину: «Нет ничего плохого в том, чтобы уединяться в уголке собственного сада».

Леди Дездея не смогла ничего возразить. Через некоторое время она донесла об упрямстве Сульдрун королеве Соллас, в этот момент пробовавшей новую помаду на основе восковой мази из кувшинок. «Мне уже об этом говорили, — сказала королева, растирая по запястью комочек белого крема. — Моя дочь — странное существо. В ее возрасте я не сводила глаз с нескольких галантных молодцов, но чудаковатую голову Сульдрун такие мысли не посещают… Ха! Какой душистый аромат! Попробуйте это втирание».

На следующий день солнце ярко сияло в окружении разрозненных перистых облаков. Сульдрун в длинном строгом платье в бледносиреневую и белую полоску, высоко подвязанном под грудью, с тонкими шелковыми оборками вдоль подола и на воротнике, неохотно отправилась брать уроки у Джулиаса Сагамундуса. Усевшись на высокий табурет, принцесса прилежно выводила витиеватые лионесские письмена серым гусиным пером, таким роскошным и длинным, что кончик его покачивался в двух вершках у нее над головой. Мало-помалу Сульдрун стала все чаще заглядываться в окно, и буквы на пергаменте начали коситься и приплясывать.

Заметив, куда дует ветер, Сагамундус пару раз вздохнул, но не слишком выразительно. Забрав перо из пальцев принцессы, он аккуратно сложил прописи, перья, чернила и пергамент, после чего отправился по своим делам. Сульдрун слезла с табурета и задержалась у окна, словно зачарованная доносившейся издали музыкой. Затем она повернулась и вышла из библиотеки.