Сергей Юрьев - В мире, которого нет (ч/б иллюстрации)

• Название: В мире, которого нет (ч/б иллюстрации)
• Автор: Сергей Юрьев
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2015

Мысли и образы, созданные гением, становятся реальностью, переживают своего творца и навсегда остаются связанными с ним. Антон со своей невестой на лето приехали в давно пустовавший дом своего прадеда, великого фотографа. На чердаке обнаружился старый фотоаппарат, который оказался порталом в миры, рождённые его творчеством, – странные, заманчивые, а порой и страшные. Как оказалось, попасть в иллюзорный мир куда проще, чем выбраться из него. Кроме этого, некоторые из людей, что были запечатлены прадедом на фотоснимках, ещё живы и посещают созданный им мир, чтобы вытворять там то, на что не могут решиться в реальности…

Иллюстрации Сергея Юрьева.

---

Сергей Юрьев В мире, которого нет

© Юрьев С.С., 2014

© ООО «Литературный Совет», 2015

* * *

Памяти народного артиста России

Бориса Александрова

Посвящается

Это сочинение не претендует на открытие каких-либо истин. Оно не повествует ни о прошлом, ни о настоящем, ни о будущем. Здесь нет ни положительных, ни отрицательных героев. Более того – среди персонажей героев вообще нет, хотя некоторые из них, возможно, считают себя неординарными личностями. Внимательному и вдумчивому читателю некому сопереживать – разве что самому себе, погруженному в мир, которого нет и быть не может. Здесь нет даже сюжета – просто череда событий и встреч, будничных, а порой и абсурдных… Здесь нет ни начала, ни конца, и тому, кто дочитает всё до последней строки, автор оставляет безграничный простор для фантазии.

И мне остается только благодарить всякого, кто прочтет эту повесть и не будет разочарован.

Отдельное спасибо тем замечательным талантливым людям, которые помогли мне наполнить это произведение зримыми образами, – народному артисту России Борису Александрову, прекрасным молодым актерам Илье Зызину, Регине Зариповой, Марии Прыскиной, Алёне Никитиной и Виталию Злобину, а также журналисту Геннадию Антонцеву, предпринимателю Олегу Дмитриеву и звукооператору Ахмеду Носрели. Когда мы вместе работали над фотоиллюстрациями, созданные ими образы оказались настолько живыми и колоритными, что даже заставили меня внести некоторые изменения в текст, отчего тот только выиграл.

Глава 1

«Загляни на дно пустой колеи, влачащейся по песчаной дороге. Здесь не только след недавно пропылившего авто. Всмотревшись, ты увидишь отпечатки подков, что оставили лошади диких кочевников, давным-давно владевших этим краем, вмятины от капель дождя, упавших с неба тысячелетия назад, и величественные глыбы песчинок, в каждой из которых заключена вечность…» – слова постепенно затихали, тонули в шуме прибоя. Какое-то море набегало на какой-то берег, безжалостно круша песчаные замки, и с довольным урчанием отступало обратно…

– Ты мне что-то обещал, между прочим… – Голос Алёнки вернул его к реальности, где действительно было море, песчаный берег и дом на невысоком холме, издали похожий на древний замок.

По ночам надо спать. Хотя бы иногда. Но какой, спрашивается, может быть сон, если они наконец-то вдвоём, наконец-то сами по себе, и у них есть собственное жилище… Не дом – дворец! Родовое гнездо, которое после долгой и нелепой тяжбы между его родителями и какими-то бывшими прадедовыми приживалами наконец-то вновь обрело хозяина.

– Пойдем. – Он поднялся, стряхнул с себя высохший песок, чмокнул Алёнку в щечку, ухватил её за руку и потянул за собой – на холм, к дому.

Дюжину комнат и подвал они уже исследовали за последние несколько дней… Теперь настало время самого загадочного, самого манящего – мансарды, где прадед провел не меньше половины своей долгой жизни – кабинет, мастерская художника, лаборатория, «фотоателье»… Он бы и рояль туда затащил, если бы лестница была шире раз в пять… Там было единственное убежище, где никто не смел его беспокоить в этом некогда многолюдном доме.

– Ну как? – нетерпеливо спросила Алёнка.

– Сейчас! Сейчас… – Наконец-то один из ключей с тяжелой связки вошёл в скважину запылённого висячего замка, и Антон приготовился одолевать сопротивление ржавого механизма. Но ключ повернулся неожиданно легко, без малейшего скрипа. – Здесь подождёшь? – За дверью была тьма непроглядная, и ему самому было жутковато входить внутрь.

– Нетушки! Я с тобой. – Алёнка вцепилась в его футболку, пытаясь разглядеть хоть что-то внутри тёмной комнаты.

– Только тихо… – Он сделал первый осторожный шаг, стараясь не отрывать ступни от пола, одновременно ощупывая стену за дверным косяком в надежде обнаружить выключатель.

Как ни странно, пальцы сразу же наткнулись на холодную керамическую коробку с двумя кнопками. Одинокая лампочка, свисающая с потолка на витом проводе, вспыхнула, как сотня солнц, и на мгновение ослепила обоих. Алёнка даже коротко вскрикнула и уронила пакет с зелеными яблоками, которые шумно раскатились по полу.

Посреди комнаты – фотоаппарат, этакая гармонь без клавиш на фигуристой резной опоре. Чёрная крышка на объективе чем-то напоминает пиратскую повязку на глаз. Медная табличка «во лбу»: «Ѳ. IОХИМ и Ко»… Отполированная до блеска круглая табуретка, явно отобранная когда-то давно у рояля, стоящего в гостиной. Приземистый диван, обитый чёрной кожей. Этажерка от пола до потолка, уставленная колбами, пробирками, мерными кружками, холщовыми пакетиками и картонными коробками… Ещё одна дверь – вход в темнушку. Фотографии в застекленных рамках на дощатой стене – дамы и господа начала минувшего века. Странно… Что-то здесь не так! Есть какая-то неправильность во всём этом… И тут до него дошло – что именно… Яблоки, раскатившиеся по полу, буквально светились изумрудной зеленью, а всё остальное было абсолютно чёрно-белым, как на старом фотоснимке.

– Ты заметила?

– Что?

Наваждение прошло мгновенно, как только он услышал её голос, и окружающее пространство приобрело привычные оттенки.

– Вот и пришли… – Антон вдруг вспомнил, как менялось его настроение за последние минуты: с каждой ступенькой узкой скрипучей лестницы становилось всё неспокойнее на душе.

– А здесь ничего… Уютненько. – Она подошла к «Ѳ. IОХИМ»-у и осторожно провела мизинчиком по ребрам «гармони». – А почему пыли почти нет? Ты же сказал, что сюда лет десять никто не заходил.

– Правда, никто не заходил. Как прадед умер, так и всё…

– А он работает? – Казалось, Алёнка вовсе и не ждёт ответа, продолжая ощупывать стенки камеры. – А давай попробуем… Давай! Щёлкни меня этой штукой. Ну, попробуй.

– Не знаю. Я только видел, как это делается. Да и химикаты наверняка протухли. И пластины…

– Ну и пусть ничего не получится. А ты попробуй. А вдруг! – Недавняя растерянность уступила место привычному куражу, и сопротивление было явно бесполезно. Оставалось только распахнуть скрывавшие окна плотные черные занавески…

Теперь, когда в помещение проник дневной свет, недавнее беспокойство рассеялось. Алёнка уже сидела на табуретке, положив ногу на ногу и кокетливо склонив голову набок.

– Только сиди и не шевелись, пока я не позволю.

– Я – статуя! Я доведу тебя до ипохондрии. – Она сбросила с плеч халатик, оставшись в одном купальнике, и действительно замерла.

– Рано. Я еще пластину не вставил, не прицелился…

– Издеваешься?!

– Да! – Он даже позволил себе слегка усмехнуться. В перевернутом, размытом и шевелящемся изображении Алёнки было действительно что-то забавное. – А вот теперь точно замри. – Он выскользнул из-под черной накидки, щелкнул пальцами, показывая ей, куда смотреть, и снял крышку с объектива. – Раз, два, три…

– А он на меня посмотрел…

– Кто?

– Он. – Алёнка кивнула в сторону объектива.

– Ага. В нем скрыта чья-то бессмертная душа. Ты, кстати, здесь призраков не наблюдала? – спросил Антон трубным голосом. – Их тут штук пятнадцать – не меньше. Здравствуйте, Ипполит Матвеевич! – Он отвесил глубокий поклон, глядя на входную дверь, так что она невольно оглянулась.

– Ты всё шутишь, а я действительно что-то чувствую. Даже мурашки по спине…

– Сейчас будем ловить твоих мурашек…

– Нетушки! Сначала я желаю видеть, что у нас получилось. Мурашками потом займемся. И даже не подходи. Больше ни шагу!

– Ну, хорошо… Только потом не пой мне сказку о потерянном времени.

Сначала ничего не происходило. Поверх пластины пробегали волны, – Алёнка нетерпеливо баламутила проявитель пинцетом, но, прежде чем на серой поверхности начали проступать темные пятна, прошло не меньше минуты. А то и две…

– Я же знала, что ты всё можешь! – Она хотела захлопать в ладоши, но почему-то не решилась выпустить из рук инструмент. – Ой, а вот и я…

Действительно, её черный силуэт прорисовался неожиданно четко… И вдруг сначала по углам, а потом всё ближе к центру начали проступать лица, лица, лица… Антон руками выхватил пластину из проявителя, торопливо ополоснул в воде и осторожно опустил в фиксаж. Ему показалось, что ещё мгновение, и эти лица исчезнут, что их навсегда скроет чёрная пелена.

– Это кто? Ты их знаешь?

– Нет, конечно…

– И откуда они здесь взялись?

– Наверное, на неё уже когда-то снимали, – осторожно предположил Антон, хотя точно помнил, что пластина была наглухо запечатана в черный картон. Может быть, прадед решил подшутить над тем, кто первым после него воспользуется лабораторией? Может быть. Но вряд ли… – Подождём, пока высохнет, и сделаем отпечаток.

– Может, не надо… Я боюсь.

– Трусиха.

– Да. И что?