Майкл Арнольд - Кровь предателя

• Название: Кровь предателя
• Автор: Майкл Арнольд
• Издательство: группа “Исторический роман“
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2015

Увидев капитана Страйкера в разгар сражения, его невозможно забыть. Опытный ветеран войн в Нидерландах, он возвращается домой, в Англию, чтобы отомстить человеку, который оставил его умирать и на всю жизнь оставил рубцы на душе и теле.

Скорее из-за присяги, чем по убеждению Страйкер служит королю Карлу. Он не имеет отношения к аристократии, предпочитая компанию нескольких верных людей, в которую иногда входит актер Ланселот Форрестер и сквернословящий сержант Скеллен. Но когда обнаруживается, что в сердце королевского двора действует лазутчик, принц Руперт выбирает именно Страйкера, чтобы схватить этого человека до того, как тот поймет, что игра окончена.

Всего с горсткой людей и легким вооружением в этой гонке со временем Страйкер должен проехать через всю страну, раздираемую злобой и осаждаемую отрядами мародерствующих солдат. Но Страйкер не знал, что по следу идет кто-то еще, тот, кого Страйкер поклялся убить, капитан Илай Мейкпис, его заклятый враг, человек, который чуть его не погубил.

В романе "Кровь предателя", первом из получившей хвалебные отзывы серии исторических триллеров Майкла Арнольда "Хроники Гражданской войны", его закаленный в битвах герой, капитан Страйкер, "Шарп времен Гражданской войны", сталкивается со своим заклятым врагом.

"Этот роман можно сравнить с лучшими произведениями Корнуэлла".

"Йоркшир пост".

---

Слюна попала Тайнтону в глаза и вязкими нитями повисла на кончике носа. Она не ослепила его, а лишь отвлекла на мгновение, в которое Лизетт вонзила рукоять сломанного тука в высокомерное лицо Тайнтона. Его прямой и красивый нос словно взорвался. Тайнтон отшатнулся в брызгах крови, слизи и сухожилий. Клинка он из рук не выпустил, но удар оглушил и подкосил его. Лизетт оглядела мастерскую в поисках другого оружия, пока Тайнтон не пришел в себя.

Когда взгляд Тайнтона прояснился, он заметил Лизетт в нескольких шагах от себя. Она, нагнувшись, рылась в густом слое опилок. Подняв палаш, он, пошатываясь, устремился вперед и приготовился нанести тяжелый смертельный удар.

Когда Лизетт поднялась, в руке она держала молоток. Он был коротким и прочным, не чета длинному палашу Тайнтона. Но рефлексы последнего притупились от удара в нос. Тайнтон не ожидал, что Лизетт поднимется от опилок с такой скоростью и неистовством. Она набросилась на него, и несмотря на то, что Тайнтон обрушил на её голову палаш, молоток попал в цель еще до того, как клинок завершил дугу.

Удар оказался не смертельным. Молоток был увесистым, но слишком тупым орудием и занесен по прямой. Лизетт только намеревалась отбросить Тайнтона на несколько шагов назад и выиграть время, пока она найдет другое, действительно смертельное оружие. Молоток угодил Тайнтону в грудь. Удар заставил и без того оглушенного кавалериста отшатнуться, его палаш с грохотом упал на пол. Беспорядочно размахивая руками, Тайнтон отчаянно пытался сохранить равновесие, но тяжелые доспехи и помутненный от удара в нос рассудок влекли его вниз. Наконец, он перестал шататься, обо что-то споткнувшись. Бешено вращая глазами, он завалился навзничь, его лицо превратилось в маску неподдельного ужаса, когда он осознал, что происходит. Со сдавленным криком и гортанным бульканьем он рухнул спиной в бочку с дёгтем.

***

Полки Молиньё и Блэгга закончили свою попытку атаки на баррикаду роялистов. Их с готовностью подменили солдаты сэра Томаса Лансфорда и сэра Эдвадра Фиттона.

В рядах пехоты Фиттона оказалось три лишних солдата. Капитаны Страйкер и Форрестер в сопровождении сержанта Уилла Скеллена находились на правом фланге. Они были вооружены дирками и мушкетами. Дымились фитили, стволы были заряжены, а на полки подсыпан порох.

Когда показалась баррикада, человек в нескольких шагах слева от Страйкера упал на землю, сраженный парой пуль, раздробивших ему плечо и бедро. Страйкер прекрасно знал, что даже не смертельные раны через день-два могли привести к мучительной смерти, когда ранения воспалятся из-за сплющенной и деформированной пули. Он невольно вздрогнул.

Пятьдесят шагов. Страйкер, Форрестер, Скеллен и остальные мушкетеры в цепи вскинули оружие, прижав приклады к плечам. Незамедлительно последовал приказ стрелять, и они обрушили свинцовый ливень на баррикаду, тут же погрузившись в удушливое облако горького дыма, от которого ручьем потекли слезы.

Тут мушкетеры остановились, потому что из дыма вырвались многочисленные отряды их товарищей с ощетинившимися, как гигантские ежи, пиками.

Двадцать шагов. Обе противоборствующие стороны подняли пики; солдаты ругались и кричали, многие обмочились.

Пять шагов. Терции противников нанесли удар, схлестнувшись в мешанине, полной рёва и криков, брызг слюны и крови.

И тогда к побоищу присоединились мушкетеры, размахивающие своим оружием, как полуметаллическими палицами, и крушащие руки, лица и черепа, как яичную скорлупу. Бой выдался кровопролитным.

Страйкер находился у фашин, круша лица прикладом мушкета, оглушая и ослепляя любого, кто осмеливался встать у него на пути. Он рычал, как само воплощение смерти и ярости. Его длинные волосы растрепались, обрамляя изувеченное лицо, скалившееся и изрыгавшее проклятья, из-под потрескавшихся кровавых губ сверкали зубы, как у акулы. На лице ярко горел единственный глаз, выискивающий очередную цель и сообщавший жертвам о сотне способов, которыми они могли умереть. Люди дрожали в страхе, когда над ними нависала тень Страйкера.

Они пятились, но упирались в стоящих позади солдат. Так что им приходилось вставать и биться до тех пор, пока Страйкер не сражал каждого с безжалостной сноровкой и скоростью. Радость битвы всегда охватывала Страйкера, когда дело доходило до рукопашной. Он становился мушкетом, клинком, фальконетом. Он был самой схваткой и упивался ею. Да, он находился на волосок от смерти, но сражение делало его живее всех смертных.

Теперь солдаты Брука устали, вымотались достаточно, чтобы побросать оружие. Роялисты почувствовали это и воспрянули духом, понимая, что обороняющиеся уже сыты по горло смертельной схваткой. С удвоенной энергией роялисты ринулись вперед, растаскивая фашины и тюки. Тамбурмажор [25] в щепы разнес бревна баррикады алебардой. Лейтенант подбадривал своих солдат, которые небольшими группами ринулись на до сих пор стойко державшуюся баррикаду.

Внезапно посреди хаоса рукопашной схватки раздался крик со стороны фиолетовых мундиров; наполенный смертельным страхом, панический вопль, который заставил всех обернуться.

- Кавалерия! Кавалерия! - вопил солдат, и его товарищи, проследив за взглядом оцепеневшего солдата, увидели картину ада. Рядом с домами на правом фланге, по северной части Хай-Стрит, петляла кавалерия. Судя по ее выкрикам, алым перевязям и множеству штандартов, можно было догадаться, что это конница короля. Всадники Руперта обогнули город и пробрались за баррикаду, промчавшись с севера через Олд-Брентфорд в нижнюю часть города.

Людей Брука перехитрили и обошли.

А потом послышался треск дерева, и фашины вместе с толстыми кольями и всей мебелью, отнятой у горожанам, рухнули. Подобно саранче, наводнившей библейский Египет, ликующие солдаты роялистов десятками врывались в бреши. Круглоголовые ударились в бегство. Баррикада пала.

Позади огромной баррикады, на задворках дома, который был заперт на засовы не пожелавшими уйти жителями, Илай Мейкпис и сэр Рэндальф Мокскрофт обнаружили убежище.

Им оказался небольшой сарай, деревянное строение позади одного из больших домов, выходивших на дорогу. Но толстая дубовая дверь не поддалась ударам сапога Мейкписа. Оставив сарай, Мейкпис и Мокскрофт переключили свое внимание на ближайшее здание. Они отчаянно стремились укрыться до того, как здесь появятся победоносные кавалеры. Но следующий дом выглядел столь же крепким и надежно запертым. Илай Мейкпис понял, что им придется довольствоваться садами.

- Что если баррикада падет? - спросил сэр Рэндальф Мокскрофт, пока Илай Мейкпис тащил его вокруг дома.

- Когда она падет, - поправил его Мейкпис. - Им долго не сдержать такую прорву войск. Они лишь выигрывают время. Вот и всё. Если повстанцам удастся не позволить королю достигнуть окраин столицы до наступления темноты, то ему придется ждать до утра, чтобы продолжить наступление. К этому времени парламент узнает новости о Брентфорде, приправит их толикой кровавых подробностей и поднимет ополчение и горожан. Если каждый встанет на защиту города, то, может, у них и появится шанс.

- А что станет с нами?

- Мы, сэр Рэндальф, спрячемся. Одному Господу ведомо, что приключилось с Бейном, но раз Страйкер выбрался из погреба невредимым, я полагаю, что ничего хорошего. Так что нас осталось двое. Не имея средств передвижения, мы заперты в этом Богом забытом городе. Поэтому мы будет прятаться, пока люди короля или увязнут в этой баррикаде, в чем я сомневаюсь, или пока не снесут ее, направившись в Лондон. Естественно, они оставят тут гарнизон, но мы прикинемся добропорядочными жителями Брентфорда и, возможно, что и улизнем.

Мейкпис чуть не обмочился, когда его взгляд остановился на склоне. Он знал, что роялисты перейдут мост и вскоре окажутся в Нью-Брентфорде. Но это знание не умерило его ужаса, когда он обнаружил так близко плотные ряды пехоты. Когда ближние ряды врага показались и-за поворота у подножия склона, он понял, что их с Мокскрофтом просто подомнут.

До широкой баррикады, находившейся на вершине склона, в том месте, где новый город переходил в старый, было почти рукой подать, но с калекой на спине он никогда вовремя не доберется до спасительных рядов фиолетовых мундиров Брука. Его подмывало бросить свою ношу и помчаться к полям или даже прыгнуть сломя голову в Темзу, но он помнил о своем хозяине. Может, ему и удастся сегодня скрыться от Страйкера, но хозяин, как пить дать, выследит его и предаст участи гораздо хуже, чем смерть.

Так что перебежчик и шпион направились к домам, стоявшим справа от дороги, неподалеку от спасительной баррикады. Они обнаружили сарай с хворостом, приберегаемым в сухости для холодных зимних месяцев. Мейкпис раскидал толстые дубовые ветки, пока не высвободилось место для двоих мужчин. Сперва он помог забраться туда Мокскрофту, согнув неподвижные ноги последнего таким образом, чтобы осталось место и для него. Там они и спрятались.