Петр Акимов - Плата за страх

• Название: Плата за страх
• Автор: Петр Акимов
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Детектив
• Год: 2000
• ISBN: 5-264-00207-Х

Истина «Все под Богом ходим» — это не только формула жизни, но и источник доходов для бесчисленного множества компаний, делающих на страховом деле большие деньги. Причем не всегда заработанные праведно. На долю Надежде Кузнецовой — страховому агенту по призванию и детективу по необходимости — как раз и выпадает расследовать весьма сомнительные страховые случаи, когда ее клиенты хотят во что бы то ни стало получить ВСЕ и СРАЗУ…

---

— Понимаешь, непросто объяснить все. Но я надеюсь, что ты сможешь и захочешь понять. Знаю, я тогда нехорошо выглядел. Но, понимаешь, на меня столько всего сразу навалилось! Новая работа, люди, проблемы. А ситуация тогда — помнишь? Неплатежи, бандиты, налоги. Дома, в семье, полный развал. Мы, кстати, развелись года три назад. Тогда такое творилось: денег ни гроша и дуло у затылка. Да, я должен был о тебе помнить. Обязан! Но — сил не было, понимаешь? То есть помнить-то я помнил. Но втягивать тебя в ту мясорубку? Тоже не дело.

Все это было очень интересно. Но — тогда, пять лет назад.

А сейчас ее куда больше волновало то, что проект договора разрабатывают люди Олега.

Та сторона, которая составляет проект соглашения, всегда в более выгодном положении. Разговор идет как бы на ее территории. Естественно, они сейчас впихнут в документ все свои пожелания. Всячески подстрахуются, завязывая узелки и крючочки. Потом придется распутывать, биться за каждый пункт, который люди Гаврилова будут отстаивать не только по служебным, но и по личным мотивам. Чтобы не пропали впустую сочинительские усилия.

Думая об этом и отыскивая выход, Панкратова выглядела размякшей от признаний Гаврилова. Глаза ее поблескивали за новыми изящными очками, как изумруды в росе. Грудь вздымалась в частом глубоком дыхании. Она и в самом деле волновалась.

Только не из-за его запоздалых откровений.

— Олег, погоди. Это слишком важно для меня. А сейчас, извини, голова занята. Слушай, чтобы я могла сосредоточиться на наших отношениях… Я принесла наш проект, и чтобы потом не делать лишнюю работу, нельзя ли его отдать твоим?

— Узнаю свою Томочку. «Котлеты — отдельно, мухи — отдельно»? — Он обошел стол и нажал кнопку. — Лидия? Зайди. Давай твои заготовки. Вот, отнеси это Семенову. Скажешь: это основа для договора с «Аметистом», о котором я утром сказал.

— Да. — Вернувшись к Панкратовой, он сел рядом с ней так, что их колени соприкоснулись. — М-да, ты не изменилась. А мне без тебя было… Не знаю, как и сказать. Пусто, что ли? Работа, деньги, потягушки всякие — суета. Пустая суета. Тебе кофе с ликером? Не разлюбила еще вишневый?

Сейчас его признания ничего для нее не значили. Те часы, дни, недели и месяцы в напрасном ожидании звонка, судорожные молитвы о возможности услышать его голос все выжгли в ее душе. Ей всего-то и нужно было — услышать, знать, что он думает о ней. Что, она не поняла бы его трудности? Но он даже этой малости не смог для нее сделать. Исчез, словно забыл. А теперь ей скучно об этом слушать.

Что с ней случилось? Нет, не самый подходящий момент он выбрал для откровений. Сейчас в ней вдруг сильнее запульсировала память об опасности, нависшей над ними с Зайкой.

— У тебя все в порядке? — насторожился Гаврилов.

— У кого сейчас все в порядке? Не обращай внимания.

— Ты только скажи — я все для тебя сделаю. Просто тогда… Понимаешь, я сразу хотел тебя к себе перетащить. Поэтому и разговор откладывал. Думал, вот-вот наладится, утрясется — и позову. А время, сама знаешь, несется. Короче, дооткладывался до того, что звонить стало неудобно. Потом и вообще стыдно. Знаешь, когда я тебя вчера увидел, такую ослепительную, будто землю обетованную узрел. Ей-богу. Давай выпьем за нас!

Он опрокинул, не поморщившись, коньяк. Когда ставил рюмку, она заметила, как подрагивают его пальцы. Она чуть пригубила ликер. Да, шерри, ее любимый. А вкус — другой. Панкратова уже догадывалась, к чему он клонит.

Олег долго смотрел на нее, и его размякшие, сильно постаревшие губы дрогнули.

— Может быть, так и нужно было? Чтобы я бился без тебя, а теперь мы опять воссоединились. Понимаешь, всю ночь не мог заснуть! Сначала от счастья, что увидел, нашел тебя опять. Потом от страха, что обиделась, что опротивел тебе и ты не придешь.

Он опять взялся за бутылку с коньяком. Налил себе, опрокинул. Раньше у него привычки так пить не было. И говорит быстро. Словно намолчался за эти годы.

— На мгновение будто все вернулось. Знаешь, никогда потом у меня не было такого ощущения полноты жизни, как с тобой.

Она не пыталась остудить его. Пусть выговорится. Слушала, изображая интерес и сочувствие. Спрашивала осторожно о детях, о работе, о быте. Ему, должно быть, казалось, что она как бы примеривается к ситуации. На ближайшее будущее. Но в самом деле это было прощанием. Грустными проводами окончательно отдаляющегося прошлого.

Вдруг Гаврилов посмотрел на часы:

— Знаешь что? Пошли, я тебе свою контору покажу.

Он встал, и она поднялась следом, радуясь смене темы. Он провел ее по отделам, представляя ведущих сотрудников. Их — ей, а не ее — им. Это обстоятельство вначале ей польстило, а потом насторожило. Обстановка здесь ей не понравилась.

Люди выглядели дергаными. Так ведут себя работники, которые не знают, чем придется заниматься через минуту. Разговаривали они с хозяином подобострастно. Но к этому в новые времена она уже привыкла. Если то, сколько ты заработаешь, зависит прежде всего от того, насколько ты нравишься хозяину, сохранить достоинство практически невозможно. У Воротникова сам порядок — когда зарплата равна проценту от заработанной тобой прибыли — обеспечивал людям самоуважение. У Гаврилова делили по должностям. К тому же Панкратова наметанным взглядом отметила, что явную нетрезвость Гаврилова подчиненные не замечают, как вполне привычное обстоятельство.

В офисе вроде бы царила кипучая деятельность: жужжали факсы, клацали компьютерные клавиатуры, шла суета с бумагами. Но ее не обманешь: люди здесь не дело делали, а паслись возле хозяина. Фирма работала, давала доход не от энергии дела, а от пинков начальников. Подтверждение не заставило себя ждать. У Гаврилова в кармане заверещал мобильник. Он, извинившись перед ней, нырнул за дверь ближайшего кабинета. Через секунду оттуда выскочили двое мужчин. Один — перепуганный сотрудник, другой — озадаченный посетитель.

А еще через несколько секунд донесся гневный вопль Олега Викторовича:

— А тебя я на кой туда послал?! Что хочешь делай! Но чтобы к вечеру все уладил и доложил!.. А мне плевать, хоть Папу Римского поднимай, но чтобы мать-перемать-тудыть-растудыть!

Сотрудники и посетители делали вид, что ничего не слышат.

Воротников тоже любил покричать. Но ему хватало ума никогда не делать этого публично. Да еще при посторонних.

Гаврилов вышел весь розовый и потный. Догнав Тамару Владиславовну, признался, шумно сопя:

— Никто ни черта не делает. Все приходится самому проверять. Ты представляешь? Качество работы совершенно не зависит от оплаты. Хоть озолоти, но если разгильдяй и лодырь, то все равно норовит схалтурить.

— Это правда, — кивнула Панкратова. — А ты не пробовал привязать их к проценту от прибыли?

— От прибыли? Да они тогда и на хлеб себе не заработают!

Последний кабинет, который он ей показал, находился напротив его собственного. Комната была гораздо меньше, чем у Гаврилова, но тоже прекрасно отделана.

— Здесь — кабинет моего первого заместителя, — объявил Олег Викторович. Показал на совершенно пустой широченный письменный стол и спросил: — Хочешь, этот кабинет будет твоим?

Из вежливости расхаживая вместе с хозяином по отделам, Тамара Владиславовна пыталась догадаться, к чему он клонит. Не ради же того, чтобы время потянуть, он затеял эту экскурсию. Но такого поворота она не ожидала.

— Что ты сказал?

— Я говорю, что хочу, чтобы ты стала моим заместителем! Правой рукой, как когда-то. Сегодня ночью я много думал и уверен: ты — тот человек, который мне нужен. Знаю-знаю, должен был это раньше понять. Но вот так получилось. Вспомни: из всех, кто со мной работал, ты была самой головастой ученицей. Да и потом, что бы там Глебский ни нудил, а я-то знаю, кто у вас после меня все тянул. Ты посмотри на себя — ты действительно царица Тамара! Чего тебе у Воротникова на подхвате киснуть? У меня ты будешь хозяйкой — любые условия, все полномочия!

Гаврилов не на шутку волновался.

«Так вот к чему ты подкрадывался!» — подумала Панкратова, машинально подчиняясь напору, с которым Олег провел и усадил ее за пустой просторный стол. Сам он сел с другой стороны, как проситель. Значит, не так уж хорошо она его помнила. Да, он соблазнял ее. Но — не постелью. Оказывается, он хотел, чтобы Панкратова работала на него. Это существенно меняло дело.

Сев за стол и увидев кабинет под этим ракурсом, Тамара Владиславовна на мгновение задохнулась. Что ни говори, а стать тут хозяйкой — заманчиво. Более чем. Как любой человек дела, она не могла не мечтать о возможности стать полновластной главой своего времени и своих сил. Ведь сколько сейчас усилий и нервов у нее уходит на то, чтобы извернуться и перехитрить дилетантские привычки своего начальника. Главной трудностью в «Аметисте» был именно Воротников. Как и прочие, он искренне полагал: если у него хватило ума стать хозяином, то хватит и на то, чтобы управлять. Как тяжело зависеть от капризов недоучки, который привык держаться на плаву за счет чутья и нахрапа!