Люсьен Поластрон - Книги в огне. История бесконечного уничтожения библиотек

• Название: Книги в огне. История бесконечного уничтожения библиотек
• Автор: Люсьен Поластрон
• Издательство: Текст
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-7516-0653-1

Книга французского историка Люсьена Поластрона посвящена уничтожению книг и библиотек на протяжении мировой истории от Античности до наших дней. Основываясь на обширном материале, выстроенном в хронологическом порядке, автор рассматривает это явление с исторической, философской, религиозной, психологической, общественно-политической и других точек зрения. Книга представляет большой интерес как для специалистов, так и для широкого читателя.

---

«Книга о будущем интересует нас в одном случае — если изложенные в ней пророчества выглядят осуществимыми». Так в 1946 г. высказался в своем романе «О дивный новый мир» Олдос Хаксли. Книга была издана в 1932-м, и жизнь успела подтвердить некоторые высказанные в ней рассуждения о тоталитаризме. Другие описанные в романе методы и события, конечно, абсолютно нереальны: никому не придет в голову, показывая детям книги, подвергать их электрошоку или травить «две тысячи фанатиков культуры серным дихлорэтилом».

Немыслим был бы и такой диалог:

«— А почему запрещен? — спросил Дикарь. Он так обрадовался человеку, читавшему Шекспира, что на время забыл обо всем прочем.

Главноуправитель пожал плечами.

— Потому что он — старье; вот главная причина. Старье нам не нужно.

— Но старое ведь бывает прекрасно.

— Тем более. Красота притягательна, и мы не хотим, чтобы людей притягивало старье. Надо, чтобы им нравилось новое»[114].

Одного из учеников Хаксли в Итоне звали Блэр. Он не слишком усердствовал в учебе, уехал в Бирму, служил там в полиции, был клошаром в Париже, сражался на стороне республиканцев во время Гражданской войны в Испании, отличился в сражении при Теруэле и в конце концов стал литературным критиком в маленькой левой газетенке. Выбрав в качестве псевдонима название любимой реки — Оруэлл, — он начал зарабатывать деньги сатирой на коммунистическое государство. В 1944 г. вышел его роман «Скотный двор» («Ферма животных»). Пятью годами позже увидела свет знаменитая антиутопия «1984». В 1950 г. Джордж Оруэлл умер от туберкулеза. Роман-антиутопия «1984», разоблачающий атмосферу всеобщего страха и духовного подавления, царившую при нацистах в Германии и в сталинском СССР, пользовался неизменным успехом у многих поколений читателей, выражения «Большой Брат» и «новояз» вошли в обиходный язык. Герой романа живет в мире, где «охота на книги и их уничтожение весьма тщательно велись не только в пролетарских кварталах, но и повсюду в городе. Маловероятно, что где-нибудь, например в Океании, мог существовать хоть один экземпляр книги, отпечатанной до 1960 года». Его задача — открывать архивы по мере «надобностей момента. Вся История была подчищенным палимпсестом, который неоднократно переписывали, а потом переиздавали, даже не упоминая внесенные изменения». Очень жаль, что Джордж Оруэлл не дожил до девяноста лет и не написал послесловия к своему бестселлеру, учитывая потрясающие возможности, привнесенные в мир оцифровыванием и Интернетом.

«Сегодня книги не сжигают», — неосторожно восхищается автор предисловия к «451° по Фаренгейту». Конечно, сжигают повсюду в мире, и современное состояние знаний наводит на мысль, что пожары разгораются все чаще. Незамысловатый роман сделал Рея Брэдбери знаменитым и уже в 1953 г. стал культовой книгой интеллектуалов, задыхавшихся в реакционном пуританском воздухе Америки тех лет. «Жечь было наслаждением. Какое-то особое наслаждение видеть, как огонь пожирает вещи, как они чернеют и меняются». Так начинается роман Брэдбери. Станет ли пожарный-пироман Монтаг мыслить иначе? «Зачем мне читать?» Многие наверняка знают наизусть отдельные куски этой книги:

«— Я — «Республика» Платона. Хотите прочесть Марка Аврелия? Мистер Симмонс — Марк Аврелий.

— Рад знакомству, — сказал мистер Симмонс»[115].

Рассуждая о библиотеках, было бы странно не упомянуть имя Борхеса и не процитировать ни одной фразы из его произведений. Какой-нибудь шутник наверняка учудил бы забавную эскападу. Так произошло с «Библиотекой Робинзона» — неизданной рукописью, проданной в 2001 г. за 300 000 франков и украшающей ныне собрание одной из южноафриканских библиотек. Эксперт датировал текст 1930 г., вдова писателя утверждает, что это фальшивка, а Жан-Пьер Бернес считает его подлинным. Там есть такие строки о Коране: «Обещанный на его страницах ад не так жесток, как маленький островок, где из всех книг в библиотеке есть только Коран». Не слишком тонкая провокация для человека, считавшего, что в его жилах течет арабская кровь, раз уж не повезло родиться евреем. Будущие Робинзоны должны взять на заметку, что Полное собрание сочинений Борхеса в великолепном издании «Плеяд» составляет два тома и очень подходит для чтения на пустынном острове, вот только издатель не имеет права продажи из-за запрета, наложенного правообладателем. Думается, нашего героя эта ситуация развеселила бы…[116]

Каждая фраза «Вавилонской библиотеки» кажется созданной для того, чтобы следующие поколения литераторов могли использовать ее в качестве эпиграфа, а в «Конгрессе» автор переходит к сути: логика действий бесконечной Вселенной такова, что она готовит собственное исчезновение. Дон Алехандро приказывает сжечь библиотеку Мирового Совета: «В разрушении есть загадочное наслаждение; сияющие языки огня потрескивают и рвутся вверх… Во дворе остались лишь ночь, зола и запах горелого». Этот рассказ 1955 г. — не лучшее произведение автора, но Борхес через 20 лет настаивал на его включении в двухтомник, называя «самым автобиографичным»: «…это описание мистического опыта, которого у меня не было, но который я пытался вообразить». Объяснение странное, даже абсурдное, но такое «борхесовское»…

Богумил Грабал, живший в 1968 г. в Праге, хорошо знал, что такое советское давление на библиотеки. Он написал роман «Слишком шумное одиночество», увидевший свет в 1976 г. Действие происходит во время Второй мировой войны. Главный герой — рабочий Ганта, он прикован к гидравлическому прессу, уничтожающему тонны замечательных и вполне заурядных книг, которые товарищи в течение тридцати пяти лет день за днем вываливают ему на голову. В таких условиях начинается перекрестный разговор между Иисусом, Лао-цзы, Кантом и Ван Гогом. «Я никогда не чувствую себя покинутым, я один и могу жить в одиночестве, населенном мыслями, я — Дон Кихот бесконечности и вечности, а бесконечность и вечность имеют слабость к подобным мне людям». Пытаясь покормить голубя, чешский король многословия в 1997 г. выпал из окна шестого этажа больницы, откуда его должны были наутро выписать. Всю жизнь Грабал говорил, что боится упасть или ощутить желание выброситься из окна собственной квартиры: он жил на шестом этаже.

«Фантомас против вампиров мультикорпораций» — этот коллаж из комиксов и рассказа от первого лица расстроенный Хулио Кортасар опубликовал после трибунала «Рассел-II», где судили южноамериканских диктаторов (на первом заседании, по инициативе Бертрана Рассела и Жан-Поля Сартра, судили США за Вьетнам, но вряд ли сегодня найдется человек, который рискнет созвать «Рассел-III»). Этот путаный текст сначала вышел в Мексике; он был переведен на французский язык и издан только в 1991 г. Некая мультинациональная суперкорпорация, желающая контролировать весь мир, таинственным образом лишает библиотеки всего мира миллиардов книг. На помощь им приходит единственная сила, способная бороться с корпорацией (и заинтересовать рядового латиноамериканского читателя): Фантомас. Не известно, удается ли сверхчеловеку вновь заполнить книгами библиотечные стеллажи, но по телевизору зачитывают обвинительный приговор расселовского трибунала Никсону и Киссинджеру… из рассказа Кортасара.

«Так, значит, библиотека служит не для распространения истины, а для ее сокрытия? — с изумлением спросил я». Конечно, сын мой, ведь каждая книга подобна глухонемому, она до последнего хранит свои тайны, и, чтобы их узнать, нужно научиться выпытывать их страница за страницей. Когда Умберто Эко описал в «Имени розы» эталон преданной огню библиотеки, он и представить себе не мог, какой успех уготован этой замечательной сказке: двадцать лет спустя двое из троих опрошенных на улице людей назовут ее «Романом о розе». Популярность «Имени розы» может быть признанием растерявшегося, утратившего культурные ориентиры мира, не знающего, что с собой делать. Позже исследователи напишут, что к 2000 г. сожжение библиотек станет навязчивой идеей, как миф о Франкенштейне при смене богов. Медиевисты, оскорбленные размером потиражных, неустанно уличают Эко в «ереси»: он пишет, что в старинном монастыре якобы хранилось восемьдесят семь тысяч томов, а нормой для 1327 г. было штук двадцать старинных рукописей плюс триста манускриптов, так что на переплеты для «эковских» 87 тысяч пошла бы кожа восьми миллионов волов, а переписывать их пришлось бы аж двум поколениям всех живших на свете переписчиков. Все так, но мечтатели и фантазеры смеются над бухгалтерами.

В 1995 г. профессор сравнительного анализа Йон Тим затрагивает тему глобального оцифровывания и предсказывает его будущее. Год 2039-й: Всемирная библиотека выложена в Сеть; двадцать лет спустя она возводится на уровень мифа. Это «сфера, центр которой находится повсюду, а окружность найти невозможно». Автор проводит параллель с птолемеевским архивом, или с «вавилонским», проклятым. К 2060 г. стали ясны две вещи: «предсказания о потоке многословных, плохо сформулированных, мошеннических и заимствованных сообщений оправдались», кроме того, появилось множество культов и сект, для которых электронная реальность стала либо новым Богом, либо Зверем на заклание: Анонимисты, Апокрифисты, Борхесианцы, Луддиты, Ньюзеры… Во вполне предсказуемом посткриптуме автор сообщает читателям, что вирус, запущенный семьдесят лет назад обожателями книги, навсегда уничтожил все мировое Знание. И человечество охватывает легкая эйфория.