Юрий Шушкевич - "Вексель Судьбы" (книга первая)

• Название: "Вексель Судьбы" (книга первая)
• Автор: Юрий Шушкевич
• Жанр: Научная Фантастика

В основе сюжета - судьба двух советских разведчиков-диверсантов, которые в результате хронопортации переносятся из 1942 в 2012 год. В нашем сегодняшнем мире им удаётся быстро "акклиматизироваться" и стать участниками многочисленных событий, связанных с розысками исчезнувшего за рубежом крупного царского вклада. Однако вместо капиталов, лёгших в основу мировой финансовой системы и с известных пор правящих миром, героям романа удаётся обрести сокровища иного рода. Роман интересен многочисленными историческими коллизиями и футурологическими прогнозами, которые, будучи преломлёнными в сознании людей первой половины XX века, зачастую раскрываются с неожиданной стороны.

---

Я абсолютно искренне расхохотался, поскольку хотя в Москве и появлялся, но никакими орденами меня там никто не награждал. Однако история с Болгарией была правдой. Чтобы попасть в СССР, я приезжал на болгарское побережье, снимал в нескольких местах апартаменты, охотничий домик и брал в прокат автомобиль, демонстрируя тем самым, что намерен много ездить и не ночевать в одном и том же месте. В условленный же ночной час за мной приходил моторный катер и доставлял на борт советского судна, дрейфовавшего в нейтральных водах, а на следующий день я уже пил "Абрау"и "Магарач", закусывая бутербродами с белужьей икрой, в вагоне-ресторане московского экспресса.

Но насмешливое отрицание, равно как и выражение показного равнодушия, могли выглядеть с моей стороны не вполне правдоподобно.

-- Допускаю, что сбежавший шифровальщик сообщил правду, -- сказал я Тропецкому, когда он закончил чтение и перевод своей статейки.

-- Я же говорил! -- рассмеялся тот. -- Поздравляю с советской наградой!

-- Боюсь, ты сильно ошибаешься адресом, Герман, -- ответил я. -- В Берлине наших проживает более ста тысяч, а во всей Германии -- и того больше. У многих имеется своё дело и наработаны неплохие связи. Болгария же для немцев -- излюбленное место отдыха и просто союзная страна, туда летом едут тысячи, не у всех же есть деньги на ваши Антиб и Ривьеру! Поэтому если я -- единственный из немецких русских, кого ты хорошо знаешь, то это не означает, что предполагаемый русский шпион обязательно сидит перед тобой.

-- Не заговаривай мне зубы, Платон, у меня хорошая интуиция. Я и так насквозь вижу, что ты связан с Советами, да и слухи ходили ещё до войны, что видали в Москве кого-то больно уж похожего на тебя... В любом случае у тебя скоро начнутся большие неприятности. Шифровальщика забрало гестапо, он сейчас даёт показания. В бывшем советском посольстве обнаружены какие-то тайники и шифровки, их тоже рано или поздно прочтут. Поэтому даже если ты непорочнее самого Папы Римского, тебе по любому несдобровать. Как минимум попадёшь под подозрение, а это, согласись, отпугнёт большинство твоих клиентов, и ты разоришься. Так что боюсь, Платон, что тебе -- крышка.

-- Ты специально прилетел, чтобы предупредить меня об этой опасности? Благодарю. Но вот в чём ты безусловно прав -- так это в том, что в Рейхе всегда надо быть начеку. Однако я постараюсь упредить возможные подозрения в свой адрес.

-- У меня есть другое к тебе предложение. За то небольшое время, пока гестаповцы раскалывают шифровальщика и твоей репутации ничего не угрожает -- скажем так, неделю-другую, -- у тебя, конечно же, сохранится прежний выход на влиятельных бонз в Берлине. Так вот, у меня есть план, как эти твои контакты таким образом использовать, что если вскоре подтвердится твоя тайная связь с Советами -- а я думаю, что немцы до тебя обязательно докопаются, -- то она пойдет всем нам на пользу. Ты сыграешь с Советами в придуманную мной последнюю игру, после чего сделаешься сказочно богат, а сам фюрер возложит на тебя Рыцарский крест.

Я отлично понимал, что Тропецкий, хотя и осушил стакан пива, не может в этой ситуации нести откровенный бред. За нагромождением малопонятных предложений должно было скрываться что-то весьма важное, ради чего он, прежде не замеченный в общительности и в склонности помогать друзьям, решился в разгар войны лететь ко мне через пол-Европы. Поэтому, уловив в его словах нотки германофильства, я решил им подыграть.

-- Судя по тому, как развиваются события на Восточном фронте, Советам долго не продержаться. Посему боюсь, что предполагаемая тобой моя тайная помощь в переговорах с ними Рейху очень скоро не понадобится.

-- В том-то и дело, что понадобится. Быстрая и лёгкая победа Германии совершенно не очевидна. Более того, я даже опасаюсь, что при известных условиях она может и не состояться вообще.

-- Каковы же эти условия?

-- Поддержка Советов со стороны Англии и Соединённых Штатов. Германия фатально ошиблась, полагая, что англосаксы не простят Сталину пакта с Риббентропом. А они не просто простили, но ещё и втягивают СССР в настоящий политический союз. Ну а дальше -- ясно и дураку: если объединить их деньги с русским человеческим ресурсом, с этим нашим извечным la chaire Ю canons, то такой союз станет непобедимым. Да, абсолютно непобедимым. И тысячелетнему Рейху будет крышка.

-- По твоим словам крышка должна быть мне, а теперь, выходит, ещё и самому Рейху. Поясни тогда, что делать-то?

-- Что делать? Пока ничего. Просто слушай внимательно, что я сейчас расскажу. Только скажи официанту, чтобы принёс ещё пива.

Я подозвал официанта и, допивая свою первую кружку, постарался как можно внимательнее разглядеть Тропецкого. Да, подумал я тогда, пусть он малосимпатичен, однако обладает непревзойдённым умением выстаивать отношения с людьми именно так, как ему надо. Причём проделывает он это без уловок и притворства, оставаясь собой и даже подчёркивая неизменность и свободу собственных суждений. Он целеустремлён и сосредоточен, никогда не растрачивает время на сантименты, даже отказался от семьи -- и вот я, человек свободный и самодостаточный, уже битый день играю по его правилам: пишу ручательство в гестапо, грею ванну, везу в ресторан, а вечером, судя по всему, ещё и отправлюсь с ним в публичный дом. Чёрт, что же за магнетической силой обладает этот невзрачный и словно закрывшийся в футляре человек!

Дождавшись свежей кружки кёльша и отхлебнув из неё, я улыбнулся и сказал Тропецкому с искренней приветливостью:

-- Готов слушать, начинай.

Как раз в это время заиграли виолончель и две скрипки, чей громкий тянущийся звук надёжно заслонил наш разговор от посторонних ушей.

Рассказ Тропецкого был фантастическим и невероятным, и если бы я не ведал всей прожжённой рациональности этого человека, то вряд ли поверил в реальность услышанного хотя бы на йоту.

-- С некоторых пор я являюсь очень богатым человеком, Платон. Возможно, что и обладателям самого большого состояния, которое когда либо знал мир, -- так начал он свою речь. Произнеся первые две фразы, он сделал паузу, чтобы оценить мою реакцию. Я намеренно изобразил немного удивлённый вид, чтобы уверить его в своей заинтересованности слушать.

Но похоже, что Тропецкий ожидал от меня более значимой реакции, потому что по его лицу пробежала мгновенная растерянность. Однако, откашлявшись, он продолжил ровным и отчасти равнодушным голосом.

-- Дело обстояло следующим образом. В средние века в наш Новгород, что на Волхове, не вполне понятным образом попали важные ценности Ордена тамплиеров, разгромленного во Франции. Какое-то время они болтались у новгородцев, становясь причиной междоусобиц и раздоров, пока Иван III не отобрал их у них и не спрятал на Белом Озере. В летописях периодически встречается упоминание об "иноземной" или "фрузской казне" -- так вот, это она и есть. Все русские правители знали об этих сокровищах, однако боялись к ним подступиться, поскольку были убеждены, что они-де нечистые, над ними тяготеют проклятья и прочая -- однако на всякий случай оберегали весьма тщательно. Правда, хранить в Кремле рядом со святыми соборами не решались. Так они и оставались на севере -- правда, позднее их перевезли с Белого Озера в Кириллов, где построили настоящую крепость. Между прочим, одну из крупнейших в Европе -- для чего ещё, скажи, следовало городить стены в пять саженей толщиной в медвежьем углу, за тысячу вёрст от границы!?

Я понимающе кивнул головой. Тропецкий с жадностью отхлебнул пива и, не вытирая губ, с явным возбуждением продолжал свой рассказ.

-- Тамплиеры, видимо, сколького натерпелись от французских королей и римского престола, что пошли на то, чтобы их сокровища были спрятаны на самом краю Европы, где их никто бы не только не стал искать, но даже не решился бы помыслить о чём-то подобном. Возможно, они думали, что ссылка не затянется надолго и вскоре их богатства пригодятся для свержения монархий и переустройства Европы. Однако вышло так, что ссылка затянулась.

-- Странно, -- ответил я уже без какой-либо игры, поскольку поднятая тема показалась мне чрезвычайно интересной. -- Отчего ж тогда за столько веков этими сокровищами не воспользовались наши великие князья и цари? Ведь денег на Руси никогда не бывало в достатке. Я бы на их месте давно казну тамплиеров прикарманил.

-- Не всё так просто, Платон, -- ответил Тропецкий с тонкой улыбкой всезнающего профессора. -- Во-первых, насколько мне известно, услуги по сохранению казны были оплачены тамплиерами правителям России на многие годы или даже на века вперёд. Во-вторых -- ты никогда не задумывался: с какой этой стати вдруг возвысилась никому не ведомая Москва? Посреди лесов и бесплодных земель, обложенная ордынской данью по самое "немогу", -- и вдруг нате, с нуля попёрла в рост, обрела средства и для ведения бесконечных междоусобных войн, и для строительства, совершенно невероятного по тогдашним меркам? Я понимаю, что русский мужик трудолюбив, и выжать из него можно всё что угодно, -- однако с тамплиерскими деньгами многие вещи объясняются куда естественнее, не так ли? А дальше, слушай, дальше была вот такая история...