Анна Черных - Лилия с шипами

• Название: Лилия с шипами
• Автор: Анна Черных
• Жанр: Ужасы и Мистика

Не успела я прийти в себя после смерти родителей, как вокруг начало происходить черти что. Под дверью умирает какой-то придурок пытавшийся изнасиловать меня, подруга считает, что приобрела в моем лице добр… то есть, злую фею, и явно крутит какие-то темные делишки, поклонник сходит с ума, а я… Я боюсь сама себя. Все смешалось в доме Облонских — люди, кони, коты и… Волки?!

---

Я уперлась в нее плечом, в слабой надежде как-то ее выдавить, но дверца не шелохнулась. В отчаянии зарычав, отошла на пару шагов назад и влетела в окаянную преграду между мной и свободой. И свобода наступила немедленно, гораздо быстрее, чем мне бы этого хотелось. Та щеколда, по всей видимости, держалась на одном гвоздике, который и вылетел, не выдержав моего бешеного напора. Дверь распахнулась, и моя тушка выскочила с чердака, словно мыло из мокрых рук. Я попыталась ухватиться за край проема, но ноги скользнули по жестяному козырьку, окаймлявшему дом. Меня рывком швырнуло вниз, но мои пальцы, действуя самостоятельно, успели уцепиться за балку шедшую порожком под чердачным окном. Я повисла между небом и землей, но это явно было ненадолго, было понятно, что еще чуть-чуть, и мое безвольное тело полетит вниз.

— Ой, мамочки… — всхлипнула я, переживая не столько о своей судьбе, сколько о Сане, который, возможно, в эту самую, минуту…

— Ты чем там занимаешься? — раздался совсем рядом Сашкин голос.

— Са… ша… — с трудом выговорила я, рискуя заполучить разбегающееся косоглазие в попытке увидеть его — шевельнуть головой было страшно. — Висю, вот…

— Прыгай, давай, я тебя поймаю!

— Не-ет! — замотала я головой в ужасе. И, конечно же, пальцы тут же разжались, и я порхнула вниз, успев лишь зажмуриться и представить себе, что опускаюсь плавно, паря словно бабочка. Но соприкосновение с реальностью оказалось несколько более ощутимым, чем успело нарисовать мое воображение. Реальность, впрочем, была вполне мягкой и осязаемой. Она лежала подо мной, закрыв глаза, и успешно притворялась мертвой.

— Сань? — осторожно спросила я, по-прежнему лежа на нем.

— Мм? — не открывая глаз, отозвался он.

— Ты цел? — Я начала было приподниматься, чтобы слезть с него, но Сашка слегка прижал меня к себе.

— Стоп! Не шевелись!

— Что такое? — застыла я.

— Если ты шевельнешься, я умру, — просто сказал он.

— В ка… В каком смысле?

— В прямом. Я лежу на обломке от лопаты, он вонзился мне в спину, и если ты начнешь на мне возиться, то она проткнет мое тело насквозь, и меня постигнет участь Дракулы. — Все это выдалось на полном серьезе, хотя глаза у него были по-прежнему закрыты, и насколько Сашке больно, не понять. Возможно, он находится на грани обморока от болевого шока? Во всяком случае, я уже созрела для того, чтобы грохнуться без чувств.

— Сашенька… — еле слышно пролепетала я. — Саша, Саша, Саша-а-а… Ой, мамочки… Что же делать? Ну что мне сделать, Саша? — слезы закапали на его грудь, но я их не замечала. — Давай я тихонечко встану, ты и не заметишь! Надо же позвать на помощь… Боже мой, кого? — Меня начало трясти, я и испугалась, что вибрация от моей дрожи передается и Сашиному телу и проклятая палка понемногу входит в его тело все глубже… Нет, нельзя об этом думать, сейчас главное успокоиться, иначе…

— Меня спасти может только одно… — патетически прошептал Санька.

— Что? Ну, говори же! — я с трудом удержалась от желания потрясти его за плечи.

— Поцелуй меня…

— Чего?

— Целуй скорей, а то у меня уже начинают прорезаться клыки! — Он слегка приподнял голову и подался к моему лицу.

— Ты что… Ты издеваешься надо мной?!

— Какой там издеваюсь, такими вещами не шутят! Скорее целуй, а то у меня десны чешутся, чувствую, и осиновая лопата меня не спасет! — Этот паршивец, наконец, открыл глаза, и расплылся в широкой улыбке.

— Да ты… Ты… Да я… Я тебя убью! — я сгребла его воротник и принялась, вернее, попыталась, поколотить его спиной о дорожку, если бы Сашка и впрямь, лежал на обломке лопаты, то тут бы ему и пришел финиш… — Сволочь! Я чуть не спятила от страха! Так нагло врать, это еще уметь надо… — теперь я плакала уже от злости и обиды.

— Да ладно, Лиль, я ж просто пошутил! — он сел, и каким-то образом моя персона оказалась у него на коленях. Я попыталась вскочить, но он дернул меня к себе, и я упала обратно. — И потом, никто не врал, подо мной и правда был черенок от лопаты, вот! — придерживая меня правой рукой, чтобы не вырвалась, он пошарил за своей спиной левой, и предъявил какую-то палку. — Только с небольшой разницей: он лежал на дорожке плашмя, а не стоймя.

Я, шмыгнув носом, взяла предмет раздора и повертела перед собой. Похолодев, увидела, что обломанным заостренным концом и впрямь, без проблем можно пронзить… кого-нибудь… Отшвырнув палку в сторону забора, я опять разрыдалась, уткнувшись Саньке в грудь.

— Ну что ты, в самом деле… — расстроено бормотал мне в волосы Сашка, укачивая меня как маленькую. — Я не думал, что ты так отреагируешь…

Вытерев, как следует мокрые щеки и нос о его куртку, я подняла лицо, не ожидая, что Саня так низко склонился надо мной, и ткнулась своими губами в его губы. И забыла обо всем… Черт с ними со всеми. Есть только я и Саша. Саша и я. И пусть так и будет. Всегда…

Ну, или хотя бы, минут пять. Мне разве ж жилось когда спокойно?

* * *

— Так что там у меня на даче-то было? Видел ты Мусю? — говорила я, сидя за столом, согреваясь после валяния в снегу горячим чаем.

— Нет никого ни в доме, ни во дворе, и следы замели, но что там кто-то был, это очевидно. Кстати — замок на двери срезали к чертям и обратно просто приставили, — говорил Сашка, допивая чай из моей чашки, после того как выхлебал из своей.

— Лучше скажи, теперь ты мне веришь? — нетерпеливо спросила я, отнимая у него последнюю печеньку.

— В то, что ты рассказала, верю. Чего ж не верить-то, после той записи, и явных следов присутствия на твоей дачи… Что Муся этот тебя домогался, я и сам видел.

— Да нет! В то, что я… ну… — я замялась. — Ведьма.

— Слушай… — Сашка заглянул мне в глаза. — Давай не будем этот вопрос поднимать, ладно? Я, конечно, понимаю, ты в это веришь, и Муся этот твой вместе с Танькой в это верят, еще и проверяли тебя этими капронами — трикотажами… Но я в этом ни черта не понимаю, а если я чего-то не понимаю, то в это и не лезу. Я закоренелый материалист, и мне просто смешно, когда такое слышу. Давай, каждый будет думать то, на что его мозги больше заточены, окей? Ведьма… — он фыркнул. — Лиль, называйся, как хочешь, только, пожалуйста, картами и шарами стеклянными не злоупотребляй, ладно? И благовоний я не выношу, имей в виду!

— Ну, ё-моё! — разозлилась я. — Только за слабоумную меня считать не нужно! Сама к этой мысли последние несколько дней привыкнуть пытаюсь, мучаясь и корчась, а ты еще и издеваешься. Я тоже закоренелый материалист, вернее, была им, до недавних пор… Не хочешь, не верь, но я не представляю, как ты что-то сможешь понять, в том, что происходит, если не веришь в происходящее, а впрочем, тебе и не надо в этом разбираться, без тебя как-нибудь…

— Да успокойся же ты, ненормальная! Чего разошлась на голом месте? — попытался остановить меня Саня, но это было уже невозможно.

— Вот именно — ненормальная! Ха! и именно на голом! Насмотрелся на мое обнаженное тело, и теперь думаешь что все, можешь меня обзывать как тебе угодно и делать что захочешь? Запирать меня одну в своем домишке, проверки устраивать — соврала, не соврала…

— Ну, все, истерика… — почти беззвучно произнес Сашка, но я услышала.

— Ах, вот как, истерика, да? — я чувствовала, что меня сейчас просто разорвет от возмущения, не отдавая себе отчета, что это именно она и есть в чистом виде — истерика женская, обыкновенная, неуправляемая. — Да я… Да я вообще, пойду, пожалуй, отсюда к чертям свинячьим, никому я не нужна и мне никто не нужен.

Я как была — в одной рубашке — Сашкины джинсы сохли над плитой, босиком прошлепала к двери и рванула ее на себя. Холодом мазнуло по голым ногам, но это меня не остудило, и я решительно перенесла ногу через порог. Вторая последовать за ней не успела — меня подхватили на руки, и отчаянно брыкающуюся и лягающуюся потащили вглубь дома. Потом бросили на кровать, и не успела она перестать колыхаться подо мной, как щелкнул замок снаружи. Опять запер… Да что же это такое?

— Успокоишься, придешь в себя, постучишь. Поняла? — послышался приглушенный дверью Сашкин голос.

— Да пошел ты… — зло бросила я и сунула голову под подушку в бессильной ярости.

Четвертая глава

Я проснулась среди ночи и долго лежала в кровати, ворочаясь и сердито сопя. Сопела и сердилась в основном на саму себя. И еще — было ужасно стыдно за свое поведение — какого лешего я разошлась и наорала на Саньку? Ему ведь так может и надоесть спасать меня, если каждый раз он будет получать вместо благодарности волну негатива и головную боль от звукового удара в виде моих воплей… В следующий раз надо броситься ему на шею и рассказать, что на самом деле думаю о нем… В следующий раз? Угу. Да он теперь, небось, спит и видит, как бы избавиться от истеричной идиотки, гирей висящей на его шее. Какой же он все-таки хороший…