Александр Мильштейн - Пиноктико

• Название: Пиноктико
• Автор: Александр Мильштейн
• Издательство: Тяжпромавтоматика
• Жанр: Современная проза
• Год: 2008
• ISBN: 978-966-2196-01-6

Основной интригой романа является предсмертный рассказ отца, который кажется Йенсу как-то связанным с испытываемым им синдромом дематериализации. Как будто, чтобы избежать логического конца этого процесса, мир Йенса распадается на два слоя: в одном живут так называемы «дужи» — «дети умных женщин», в другом — «уртюпы», т. е. некие регрессирующие в первобытное состояние сущности; невидимая постороннему глазу ломаная граница между этими мирами бежит по городу… Роман можно рассматривать в том числе и как постиндустриальный парафраз сказки Коллоди, а один из главных его планов повествования — описание современной мюнхенской арт-сцены.

---

Проснувшись, я подумал, что теперь с этим всё ясно. Мэсседж из подсознания такой: я, дескать, не сын своего отца, происхождение моё покрыто мраком… А значит, и конец будет не обязательно таким, каким я его представлял себе с детства… Вот и весь мэсседж, собственно говоря… А там… Нарисованный гранатомёт, или картина, ставшая оружием возмездия… Это уже неважно…

И я снова уснул… И снова поплыл по волнам Океана… Только теперь уже не в сундуке, а в кусочке льда, как муха, я был впаян… Там, у Кабакова, кстати, были костюмы и декорации к какой-то мушиной опере, происходящей на коммунальной кухне, и теперь эти огромные мухи висят по всему городу… Ну то есть плакаты с ними — чередуясь с зонтиком «Страховой компании Баварии»…

Во сне я был частью хоровода вещей… Это был круговорот разных явлений: гипотезы, которые роились у меня в голове наяву, во время нашего разговора, теперь получали иллюстрированные приложения… И я почему-то сейчас уверен, что во сне меня посетила правильная догадка о сущности деятельности госпожи Воронофф и К°… И почему фактор времени так важен в её таинственной логистике… Но ясно, что я забыл, проснувшись… что там гоняет по волнам от материка к материку эта госпожа, тонны замороженной рыбы или просто куски льда — я не могу сказать с полной уверенностью… Вряд ли бомбы… Но лёд — почему бы и нет? Кто знает, может быть, у снов единая эхо-логическая система, поэтому я и вспомнил теперь, как плыл в кусочке льда… Который возник из ночной жалобы Джонни на то, что ему дали колу без льда в отеле «Кемпински»…

7. Последняя тайна воды

Мы сидели с Дженни в кафе возле Фрауэнкирхе, было не так уж и холодно, к тому же выставили лампы-подогреватели, и официанты выдали всем желающим шерстяные красные одеяла… В общем, нам так хотелось и мы так сидели — снаружи, что-то пили, о чём-то говорили, Дженни собиралась уезжать тем же вечером в свой Альгой…

Как вдруг откуда ни возьмись… Возле нас возник Уртюп со своей торбой, с белой собакой, то есть однозначно тот же самый Уртюп, который возникал на Изаре, когда я сидел там со Штефи, и…

— Можно у вас сигаретку? — спросил он, низко кланяясь…

Или, точнее, просто низко наклоняясь — над нашим столиком, поворачивая голову… Я ещё подумал, что у него какой-то акцент и странный череп… Может быть, он из Гренландии… Может быть, я так подумал, потому что мне накануне снились льды…

И уже рука его потянулась к Дженни…

Я чуть было не схватил его тогда — за руку…

Дженни курила, но сигареты её лежали не на столе, а в сумочке…

— Не курю! — сказал я, надеясь, что после этих слов Уртюп исчезнет, но он не исчез, он стоял, наклонившись, повернув голову и смотрел Дженни в глаза, это было ужасно…

Пока она не сказала:

— Да, конечно, — полезла в сумочку, достала пачку, выщелкнула оттуда сигарету, протянула Уртюпу…

Он взял, но не зажёг, а поднял вверх, как поднимают указательный палец, улыбнулся своей деревянной улыбкой и пошёл… По дороге обернулся и посмотрел на меня торжествующе… Или?

Ладно, это уже мне могло привидеться, я не ручаюсь, что он так именно на меня посмотрел, написал сейчас это для красного словца, забегая вперёд, чтобы потом получилось, что я что-то такое предвидел… Нет, на самом деле он просто взял у Дженни сигарету и ушёл, не оглядываясь, при этом то, как он потянул за собой собаку за какой-то канат, напомнило мне, как отшвартовывают корабль или катер…

Мне показалось, что я видел Уртюпа где-то на Аммерзее или на Штанбергерзее, он работал матросом…

Во всяком случае, он как-то был связан с водой и с верёвкой, хотя опять же, я не уверен, что сейчас не наговариваю на него, рисуя ту уличную сценку слишком предвзято, зная, что будет потом…

Просто он шёл, волоча за собой белую собаку… А потом уже она волочила его, как будто он запряг в свою узду безумное облако… Почему нет, здесь, в предгорье, облака часто ползут прямо по земле, принимая любую форму, в том числе белой собаки…

Странно было вот что… Вроде бы я давно уже экстраполировал Уртюпа, то есть просто назвал так определённый тип жителей города…

Размазал его таким образом по пространству мастихином…

Но это не помогло — когда он возник перед нашим столиком, у меня не было ни малейшего сомнения в том, что только это и есть — уртюп…

Он, слава богу, почти сразу ушёл, вместе со своей собакой и с сигаретой Дженни…

Я задрал голову вверх… Солнца там не было или оно было размазано по пространству… Серый мюнхенский цвет был в тот день очень светлым… И на этом сером солнце были красные пятна — спирали обогревателей, одеяла, под которыми мы лежали с Дженни, как в коляске…

Я увидел, как Ахим пролетает над нами… Смеётся и, приставив к носу большой палец, шевелит четырьмя остальными…

Я подумал, что этим жестом он намекает на моё прозвище… Когда я был младенцем, его друг звал меня «Пино…»

Почувствовав на своём лице руку Дженни, я открыл глаза и попытался объяснить ей то, что сам не мог понять… То есть систему связей, возникающую порой в моей голове… Канаты-колёсики, тюки-уртюпы…

— А тебе не кажется, что твой отец просто отказался от тебя? — прервала меня Дженни.

Я не ожидал от неё такое услышать… Я понял, что не могу адекватно реагировать на её слова, наверное, ещё не совсем очнулся от дневной грёзы… В которой Ахим, пролетая мимо, показал мне нос…

— Дженни, ты чего? — сказал я. — Я же тебе всё рассказывал…

— Вот именно потому что ты мне всё рассказывал, именно поэтому я и говорю… На основании того, что ты мне рассказывал…

Я тряхнул головой и попросил официантку, как раз оказавшуюся возле нашего столика, принести мне двойной эспрессо…

— А Уртюп? — сказал я. — Если ты такая умная, что ты скажешь об Уртюпе?

— Об Уртюпе мне нечего сказать, — ответила Дженни, — потому что никакого Уртюпа нет.

— Как это? — опешил я. — Как это нет? А кто же только что стрелял у тебя сигарету?

— Просто прохожий пеннер[42]…

— Но я же тебе говорил, он нападал на меня на вокзале, он толкал меня у Изара, он отталкивал мою руку в трамвае… И он пытался вытолкнуть Ахима из моей головы! Прямо в пропасть! Дженни, ты что, мне не веришь?

— Это всё были разные пеннеры…

— Почему ты так думаешь?

— Я уверена. Ты только что упоминал «Соглядатая». А я тебе скажу: твоя игра «в уртюпа» больше похожа на отчаяние…

Я сначала именно так это услышал, без кавычек, пока Дженни не переспросила:

— Ты читал этот роман?

— Да, конечно, ты же знаешь, как я отношусь к Набокову… Мой любимый наркотик. Но этот роман я читал очень давно и плохо помню. Я даже лучше помню экранизацию Фасбиндера… Так что ты хочешь этим сказать?

— Я хочу сказать, что ты находишься ближе к «Отчаянию», чем к «Соглядатаю»… Потому что в «Соглядатае» два человека оказались одним, а в «Отчаянии» — наоборот…

— Подожди-подожди, ты что-то путаешь, Дженни… Там и было всё время два человека, изначально, в «Отчаянии»…

— Ну да, но он думал, что это его двойник, а оказалось, что это ему только привиделось, вспомни… А двойники — это же не совсем разные люди… Так что тебе нужно перечитать «Отчаяние»… И ни в коем случае не перечитывать «Соглядатая».

— Да не хочу я вообще ничего перечитывать!..

— Или так, так даже лучше….

— Но, как ты думаешь, уртюпы действительно похожи друг на друга или только для меня они на одно лицо?

— Знаешь, если честно, когда он возник у нашего столика, мне показалось, что я его где-то видела…

— Вот, наконец-то!

— Может быть, я и в самом деле его видела, почему нет? Или я узнала его по твоим описаниям? Но, возможно, ты прав, в нём есть что-то типическое…

— Ну вот, — удовлетворённо кивнул я и глотнул эспрессо, — а то всё показалось, всё померещилось… Мне вот только что отец родной показался — из-за туч, и состроил гримасу… Вот такую…

Я приставил большой палец к носу, покрутил в воздухе четырьмя остальными… Дженни потянулась ко мне своей лапкой…

— Не буду я ничего перечитывать, — проворчал я, — может быть, посмотрим лучше Фасбиндера, раз ты не видела… Фильм, кстати, называется «Отчаяние, или Путешествие в Свет»…

— О’кей, — сказала Дженни, — давай так и сделаем… Но книга ведь лучше…

— Дженни, с каких это пор ты говоришь пошлости? Фасбиндер сделал совершенно другое…

— Но книга всё равно лучше…

— Ты же не видела фильм!

— Я уверена… Ладно, хватит… Кстати, а ты видел фильм, документальный фильм о Набокове? Нет? Замечательный… Например… Оказавшись в Германии, Владимир Владимирович пробовал зарабатывать деньги любыми путями, говорит голос диктора, после чего следуют кадры с боксёрами на ринге, смешными такими, тук-тук, старая хроника… Диктор поясняет, что он зарабатывал, давая уроки.