Мэри Стюарт - День гнева

• Название: День гнева
• Автор: Мэри Стюарт
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-011021-9

Это — самая прославленная «артуриана»XX века!

Не просто фэнтези, но — ЛИТЕРАТУРНАЯ ЛЕГЕНДА, озаряющая тьму давно прошедших времен светом безграничного воображения.

Не просто увлекательные приключения, но — истинная Высокая магия и истинный, высокий дух первоначального, полузабытого артуровского мифа.

Это — чудо, созданное великолепным пером Мэри Стюарт.

Сказание о деяниях Мерлина, величайшего из магов Британии, и Артура, благороднейшего из британских королей. Сага о любви женщины, которую когда-нибудь назовут Гвиневерой, и славного рыцаря, которого еще не назвали Ланселотом. Повесть о королеве-колдунье, верившей в судьбу, и принце-бастарде, тщетно пытавшемся судьбу превозмочь.

Это — драгоценный подарок для всех, кому хочется еще раз оказаться в мире Артура.

Не пропустите!

---

И потому он был принят в их ряды, и со временем “младокельты”, даже Агравейн и Гахерис, стали смотреть на него как одного из своих вождей.

У Мордреда были свои комнаты в королевском дворце в Камелоте, но последние год или два он держал еще и премилый домик в городе. Девушка из горожан вела для него хозяйство и открывала ему объятья, когда у него находилось для нее время. Иногда вечерами здесь сходились “младокельты” — якобы для ужина или перед охотой на болотных птиц, но на деле для разговоров, — но Мордред обычно молчал и все больше слушал.

Предложение приобрести дом исходило от короля. Если Мордреду предстоит разделить забавы “младокельтов”, маловероятно, что такое возможно в пределах королевского дворца. В более привольной атмосфере дома своей полюбовницы Мордреду легче будет держаться в курсе того, что бродит в умах молодежи.

. В этом городском доме и сошлись однажды вечером Агравейн с Коллесом и Мадором и другие “младокельты”. После ужина, когда женщина, поставив на стол новый кувшин вина, удалилась к себе, Агравейн внезапно перевел разговор на то, что в последнее время стало у него едва ли не навязчивой идеей.

— Бедуир! Ничего в этом королевстве не делается, никто не может ничего добиться без одобрения конюшего! Король как в дурмане. Тоже мне, друзья детства! Уж скорее любовники детства! И до сих пор ему приходится слушать, когда господин мой великий и могущественный Бедуир соизволит открыть рот! Что скажешь, Коллес? Мы-то уж знаем, а? А?

Агравейн, как обычно бывало в те дни, несмотря на ранний час, уже на три четверти был пьян. Даже из его уст эта клевета прозвучала слишком резко. Коллес, обычно преисполненный надежд подхалим, попытался не без неловкости сгладить слова товарища.

— Ну да… Но всем известно, что они сражались бок о бок с незапамятных времен. Братья по оружию и так далее. Вполне естественно…

— Даже слишком естественно. — Агравейн икнул, потом рассмеялся. — Братья по оружию, вот уж в точку так в точку! И в объятиях королевы тоже… Слышали последнюю новость? В прошлый раз, когда король был вдали от двора, господин мой Бедуир юркнул в королевину постель, не успел еще конь Артура ступить за Королевские врата.

— Откуда ты это узнал? — Вопрос Мадора прозвучал резко.

Лицо же Коллеса становилось все более испуганным.

— Ты мне сам сказал. Но это только разговоры, это не может быть правдой. Во-первых, король не такой уж глупец, и если он доверяет Бедуиру… и доверяет ей, если уж на то пошло…

— Не такой уж глупец? Доверять — удел глупцов. Вон, Мордред с тобой согласится. Что скажешь, братец?

Мордред, который, стоя спиной к собравшимся, наливал вино, соизволил коротко кивнуть.

— Будь это правдой… — с жадностью начал кто-то, но его оборвал Мадор:

— Ты сам глупец, если говоришь такое, не имея доказательств. Даже если б они пожелали, как бы они посмели? Фрейлины королевы всегда при ней, и даже по ночам…

Агравейн разразился смехом, а Гахерис, опершись спиной о его плечо и развалясь на скамье, ухмыльнулся:

— Святая простота. Ты начинаешь говорить совсем как чистюля Гарет. Ты что, никогда сплетен не слушал? Агравейн вот уже больше месяца ухлестывает, успешно, должен сказать, за одной из служанок Гвиневеры. Если кто и слышит слухи, то это он.

— Ты хочешь сказать, он приходит к ней по ночам? Бедуир? Агравейн кивнул, уставясь в свой кубок, а Гахерис победно хрюкнул.

— Тогда мы его поймали! Но Коллес настаивал:

— Она его видела? Собственными глазами?

— Нет. — Агравейн с вызовом огляделся по сторонам. — Но всем известно, что об этом уже давно поговаривают, а кто не знает, что нет дыма без огня. Давайте заглянем сквозь дымные клубы и погасим огонь. Если я добуду доказательства, вы со мной?

— Действовать? Но как?

— Сослужим службу королю и избавим его от Бедуира, очистим разом и постель, и Совет короля!

— Ты хочешь сказать, просто расскажем королю? — с сомнением переспросил Коллес.

— А как еще? Он придет в ярость, кто не придет в ярость на его месте? Но потом он будет нам благодарен. Любой мужчина пожелает знать…

— Но королева? — Это вмешался молодой человек по имени Киан, который приехал с родины королевы, из Северного Уэльса. — Он ее убьет. Любой мужчина, узнав… — Он залился краской и умолк. Следует заметить, что при этом он избегал встречаться с Гахерисом взглядом.

Агравейн был уверен в себе и полон презренья.

— Королеву он никогда не тронет. Вы что, не знаете, что случилось с Мельвасом из Летней страны, когда он захватил ее и держал у себя день и ночь в своем летнем доме на островке посреди Озера? Не говорите мне, что этот распутник не получил от нее чего добивался, но король принял ее назад, не сказав ни единого слова, и пообещал, что, даже несмотря на бесплодность, никогда не отошлет ее от себя. Нет, ей он не причинит вреда. Мордред, ты знаешь его лучше других, да и вообще часами бываешь у королевы. Что скажешь?

— Что до нежности его к королеве, тут я согласен. — Мордред снова поставил кувшин с вином и присел на край стола, оглядывая шумное сборище. — Но это все досужие разговоры. Да, всякое болтают, я и сам слышал сплетни, но сдается мне, исходят они в основном отсюда, и доказательств им нет. Никаких доказательств. До тех пор, пока не найдутся доказательства, болтовня так и останется болтовней, состряпанной из вымыслов.

— А, знаешь ли, он прав, — вставил некий Мелин, родич Киана. — Это только сплетни, которые всегда роятся кругом, когда дама столь прекрасна, как наша королева, а ее супруг вдали от ее ложа так часто и так подолгу, как приходится бывать королю.

— Постельные сплетни, — поддержал его Киан. — Ты предлагаешь нам стоять на коленях в грязи и подглядывать в замочную скважину?

Именно это, по сути, и предлагал им Агравейн и потому отрицал теперь все с немалым праведным возмущеньем. Он был не настолько пьян, чтобы не заметить, как собутыльники сплотились против самой мысли о том, чтобы причинить вред королеве, и потому добродетельно изрек:

— Вы неверно поняли меня, друзья. Ничто не сможет убедить меня нанести урон нашей прекрасной госпоже. Но если б мы смогли измыслить способ низвергнуть Бедуира, не причинив ей вреда…

— Ты хочешь сказать, поклясться, что он силой ворвался к ней? Надругался над ней?

— Почему бы и нет? Такое вполне возможно. Моя девчонка что угодно скажет, если мы ей заплатим, и…

— А как насчет Гарета? — спросил кто-то.

Общеизвестно было, что Гарет ухаживал за Линет, фрейлиной королевы, девушкой воспитанной и милой и столь же неподкупной, как и сам Гарет.

— Ладно, ладно! — Почернев лицом, Агравейн повернулся к Мордреду. — Придумать можно много чего, но, клянусь самой темной богиней, мы уже сделали первый шаг и знаем, кто с нами, а кто нет! Мордред, а ты как? Если мы придумаем что-нибудь, что не бросит тени на королеву, ты с нами? Уж ты-то едва ли постоишь за Бедуира.

— Я? — Мордред раздвинул в холодной улыбке губы — эта улыбка оказалась единственным наследством, доставшимся ему от Моргаузы. — Друг Бедуира, главного конюшего, лучшего из рыцарей, правой руки короля на поле брани и в зале Совета? Местоблюстителя и регента в отсутствие Артура, наделенного всей Артуровой властью? — Он помолчал. — Низвергнуть Бедуира? Что вам на это сказать, друзья? Что я с возмущением отвергаю саму эту мысль?

Ответом ему стали смех и стук кубков и чаш по столу и крики: “Мордреда в регенты!”, “А почему бы и нет? Кого еще?”, “Валерия? Нет, слишком стар”, “Тогда кого, Друстана? Гавейна?” А потом с нестройным единством: “Мордреда в регенты! Кого другого? Одного из нас! Мордреда!”

Потом, когда вошла женщина и крики стихли, разговор перешел на вполне безобидный предмет — заговорили о завтрашней охоте.

Когда все разошлись и женщина убирала со стола разбросанные по нему объедки и подтирала лужи пролитого вина, Мордред вышел на свежий воздух.

Он стоял и думал, что ночной разговор и хвалебные крики, против воли, потрясли его. Бедуир исчезнет? Он, бесспорно, станет правой рукой короля, а в его отсутствие — безоговорочным регентом? А когда такое случится, когда он покажет себя как воин и правитель, вполне вероятно, Артур объявит его и своим наследником? Он еще не наследник; наследник — Константин Корнуэльский, сын герцога Кадора, которого Артур, в отсутствие законного принца, объявил наследником верховной власти. Но это случилось еще до того, как был зачат его сын, плоть от его плоти. Законный или нет. Какая в том беда, когда сам Артур был зачат в распутстве?

Из дома его негромко окликнула девушка. Мордред обернулся. Она выглядывала из окна опочивальни; теплый свет лампы падал на распущенные золотые волосы, на обнаженное плечо и грудь. Он улыбнулся и сказал: “Иду”, но едва видел ее. Перед его мысленным взором на фоне ночной тьмы стояло одно лишь лицо королевы.

Гвиневера. Дама с золотыми волосами, еще красивая. Дама с серо-голубыми глазами и милым голосом, и скорой улыбкой, и с нежным остроумием и весельем, что освещало радостью любой покой, где бы она ни находилась. Гвиневера, которая столь очевидно любила своего господина, но знала, что такое страх и одиночество, и из-за этого знания стала другом неуверенному в будущем одинокому мальчику, помогла ему подняться над илом детских воспоминаний и показала ему, как любить с легким сердцем. Чьи пальцы, что из дружбы касались его руки, разожгли пожар там, где нечистые губы Моргаузы не смогли высечь и искры.