Мария Соловьева - Иллирия

• Название: Иллирия
• Автор: Мария Соловьева
• Жанр: Современная проза

История про грустную одинокую женщину и господина Синюю Бороду, за которого ей предстоит выйти замуж. Мир, в котором они живут, не слишком добр к слабым людям (а герои истории не отличаются особой храбростью или решительностью), в нем нет магии и волшебных существ, да и на спасение к даме в беде прийти некому. Но все еще может закончиться хорошо... П.С. Запоздало заменила фамилию одного из героев на несклоняемую, как оно и задумывалось изначально (но все руки не доходили). Надеюсь, те, кто привык к господину Альмас, не слишком расстроятся:) П.С.2. Внесены правки, предложенные внимательной читательницей - спасибо ей большое.

---

Несколько раз я начинала размышлять над словами господина Ремо - он пообещал, что не тронет меня, если я проявлю честность. Можно ли было верить его слову? Стоило ли заключить подобный договор и признаться, что несколько раз говорила с Вико Брана, а затем и известила его о заговоре?.. Вряд ли у господина Ремо хватило бы выдержки сдержать свое обещание и не убить меня после такого признания... Утаить, что бывала в Мальтеране?.. Но если Вико когда-нибудь окажется в руках Ремо, то тут же расскажет, как я донесла ему о готовящемся покушении. Если понтифик узнает, что я поспешила признаться во всем господину Ремо, едва только учуяла в том для себя выгоду, то вряд ли у него сохранится хоть тень доброго отношения ко мне.

Изучив Вико и Ремо, я пришла к выводу, что каждый из них считал меня практически своей собственностью, так что пришел бы в страшное бешенство, узнав, что я сблизилась с его врагом. "Ты, мерзавец, вел беседы с моей невестой и домогался ее! - скажет господин Ремо. - Она во всем созналась и попросила прощения!". "А созналась ли твоя верная нареченная, что предала тебя, едва узнав о твоем плане?" - ответит Вико, не упустив возможности уязвить напоследок господина Альмасио. И тогда Ремо уж точно не простит мне обман, тем более гнусный в его глазах, что приправлен он был капелькой правды.

Мысли мои путались, и я теряла нить рассуждения, не в силах вообразить другие варианты развития событий. Что, если Брана возьмут верх?.. Как они поступят со мной - невестой заговорщика и дочерью заговорщика?.. Я с досадой сказала себе, что поздновато сообразила, чем могло обернуться мое предательство. Кто знает, как бы поступил разгневанный Рагирро Брана, узнав о готовящемся покушении? Возможно, у него бы достало жестокости и сил, чтобы сжечь дома своих главных врагов, перед тем вырезав все их семьи... Так обычно расправлялись в Иллирии с врагами, посмевшими поднять голову. Вико мог бы просто не явиться на церемонию, но это обратило бы на него гнев Рагирро, и без того ненавидящего своего младшего сына. Я представила, о чем думал Вико, возвращаясь в Мальтеран в канун праздника. Сообщить старому Брана о заговоре Ремо Альмасио и Гако Эттани означало развязать кровавое противостояние, в котором могли погибнуть и семьи зачинщиков; бегство без объяснений вызвало бы новые проклятия Рагирро, продолжающие бесконечную череду таких же гневных упреков, да еще и подкрепленных побоями, которые нужно покорно переносить... Я вспомнила, каким измученным выглядел Вико, вернувшись из родительского дома - его усталость копилась давно. Быть может, настойчиво спрашивая, ценна ли хоть немного его жизнь в моих глазах, он пытался решить, стоит ли бороться за нее дальше?..

Неизвестность теперь терзала меня едва ли не сильнее боли, и я выбилась из сил, хотя почти не шевелилась. Когда в мою комнату незадолго перед обедом вошел господин Ремо, я не смогла приподняться, чтобы его поприветствовать. Он присел рядом с кроватью и задал несколько общих вопросов касательно моего самочувствия. Я пролепетала, что не помню, что со мной произошло, и весь вчерашний день точно в тумане.

Господин Альмасио пристально посмотрел на меня, но вряд ли в моем лице - при его нынешнем состоянии - удалось бы заметить тень неискренности.

- В Иллирии нынче тревожно, - сказал он. - Горожане пересказывают шепотом друг другу ваши пророчества, а в Мальтеранском дворце затевается что-то недоброе - давно уж туда не прибывало столько вооруженных людей. Иллирийцы видят в том подтверждение вашей правоты. Что же - об этих реках крови, готовых пролиться, вы говорили вчера?

- Я не помню, - тихо произнесла я. - Эти слова словно вложили в мои уста.

Лгать Ремо оказалось очень сложным делом. Его холодные светлые глаза неотрывно следили за мной, и я знала, что он подмечает даже дрожь в моих пальцах.

- Попытайтесь все же вспомнить, - сказал он мне, улыбнувшись ласково и пугающе одновременно. - У вас еще есть время. И, кстати - вам, разумеется, нет дела до судьбы презренного Викензо Брана, но я все же сообщу: он в добром здравии, хоть и ненадолго. Вы, как женщина милосердная, можете поставить свечку за спасение его души, когда в следующий раз пойдете в храм.

Тон Ремо был красноречивее его слов - я поняла, что он думает, будто с Вико мы встречались во время моих походов к утренней службе. Оставалось возблагодарить бога за то, что мой жених считал меня столь добропорядочной женщиной. Наверняка он и представить не мог, что Вико приходил прямо к дому Эттани в ночи, а я впускала его в свою комнату.

Но еще больше меня обрадовала весть о том, что у Вико получилось сбежать во время неразберихи. Уж не знаю, захотел ли наказать меня господин Ремо за эту радость или же его глазу оказались столь приятны следы побоев на моем лице, но после этих слов он, переменившись, вдруг подался ко мне и поцеловал меня в третий раз, да так, что я едва не вскрикнула от боли.

- Выздоравливайте поскорее, Годэ, - прошептал он мне и со зловещей нежностью провел руками по моим волосам.

Я с облегчением выдохнула, когда он, наконец, попрощался и ушел. Арна принесла мне молока с медом, выпив которое, я тут же уснула, измученная происходящим.

Очнулась ото сна я, когда давно стемнело. На столе служанка оставила поднос с уже остывшим ужином, рядом с которым почти догорела свеча. С трудом мне удалось подняться. Сначала я проковыляла к дверям своей комнаты и убедилась, что они заперты. Другого ожидать и не приходилось, хотя я даже вообразить не могла, чем бы мне могла пригодиться незапертая дверь. Мне было некуда бежать и не у кого просить защиты.

Я медленно жевала пищу, кривясь от боли, когда услышала тихий стук в окно. Даже внезапный раскат грома не заставил бы меня вздрогнуть сильнее. Я торопливо встала, и, не задумываясь, отворила решетку.

Первым делом Вико чертыхнулся, увидев, как я выгляжу.

- О чем вы думали, когда устроили то представление? - сердито напустился он на меня. - Вас могли серьезно покалечить!

- А вас могли убить, - мрачно отозвалась я. - И раз уж вы не желали этому помешать, то мне пришлось пойти на сумасбродство, за которое мне отвесили сначала полсотни пинков в храме, потом десяток оплеух дома, и ровным счетом - ни одного слова благодарности.

- Ремо вас избил?

- Нет, господин Альмасио с удовлетворением наблюдал за тем, как меня бьет господин Эттани. Его время забавляться еще не пришло.

Вико коснулся кончиками пальцев моей щеки и сказал без тени насмешки в первый раз на моей памяти:

- Мне очень жаль.

- Какого дьявола, Вико, - тихо и зло произнесла я, - вы изображали покорную жертву? На кой черт вы явились в храм? Что вы желали доказать?

- Вы побледнели, Годэ, - озабоченно сказал Вико, пропустив мои слова мимо ушей. - Вам нужно лечь.

И в самом деле, я почувствовала, как пол уходит у меня из-под ног. Вико едва успел подхватить меня.

- Да вы едва живы, - пробормотал он, неся меня к кровати. - Не думал я, что все так худо...

- Вико, почему вы так поступили? - я, обессилев, смогла лишь повернуть голову в его сторону, когда он положил меня на подушки. - Вам нельзя было сдаваться, ведь это обрекало и меня. Неужели вы настолько возненавидели меня за те слова?

- Возненавидел, - хмуро ответил Вико. - И вас, и себя. Подумать только, я сделал для вас столько добра, сколько ни для одного другого человека. Я вообще редко совершаю хорошие поступки, о чем известно почти каждому. И после всех моих попыток, после всех усилий, я услышал в очередной раз, что недостаточно хорош. Мне пришлось прикончить несколько бутылок какого-то пойла, чтобы голоса в моей голове, повторяющие на разные лады ваши слова, заткнулись. Потом я подумал, что заслужил все это и ничего другого не получу, как бы ни старался. Мне казалось, что я хочу не так уж много - еще пару раз заснуть рядом с вами, а проснувшись - увидеть, что вы мне улыбаетесь. Но даже этого не произошло. Что за ирония - принадлежать к самой могущественной семье в этом треклятом городе, и при этом не суметь заполучить одну вашу ночь. Ну ладно, две-три ночи.

- Снова вы за свое... - простонала я.

- Годэ, я предложил вам все, что мог дать, и оказалось, что у меня почти ничего нет, - Вико с усмешкой развел руками. - Вы хорошо мне это объяснили, я более ни на что не претендую.

- Почему вы не сказали своему отцу о заговоре? - спросила я, желая подтвердить свою догадку.

- Ремо прибьет вас после свадьбы, отец бы передушил всех Эттани еще вчера. Пара месяцев жизни - не самый щедрый подарок, но, как я уже говорил, мне почти нечего вам дать...

- Ах, Вико... - я, не зная, что сказать, отвернулась от него, не в силах больше выдерживать его взгляд.

- Годэ, я пришел спросить вас все о том же, - Вико дотронулся до моего плеча и в прикосновении этом не чувствовалось его обычного напора. - Безразлична ли вам моя судьба? Вы спасли меня вчера - неужели и это было только ради того, чтобы расстроить планы Ремо?