Мария Соловьева - Иллирия

• Название: Иллирия
• Автор: Мария Соловьева
• Жанр: Современная проза

История про грустную одинокую женщину и господина Синюю Бороду, за которого ей предстоит выйти замуж. Мир, в котором они живут, не слишком добр к слабым людям (а герои истории не отличаются особой храбростью или решительностью), в нем нет магии и волшебных существ, да и на спасение к даме в беде прийти некому. Но все еще может закончиться хорошо... П.С. Запоздало заменила фамилию одного из героев на несклоняемую, как оно и задумывалось изначально (но все руки не доходили). Надеюсь, те, кто привык к господину Альмас, не слишком расстроятся:) П.С.2. Внесены правки, предложенные внимательной читательницей - спасибо ей большое.

---

От воспоминаний на душе стало и горько, и сладко. Я вновь видела, как Лесс принимает из моих рук корзину с прекрасными свежими розами. Он выбрал те, лепестки которых были белыми с едва заметной розовой каймой по краю лепестка. Потом, конечно же, говорил, что я показалась ему похожей на этот бледный цветок, и всегда покупал у тетушки такие же розы для меня - когда я стала жить в его доме в качестве супруги. Тетушка вместе с цветами всегда передавала баночку варенья и записку с приглашением ее проведать. Дома наши располагались довольно далеко друг от друга, самый короткий путь лежал через небольшую рощицу и луг - тетушка жила на околице. Местность поблизости Венты всегда слыла мирной, и мне не требовались провожатые. Время прогулок было счастливейшим для меня: сначала я, оставив последний городской дом за спиной, спускалась в низину, где над небольшим спокойным ручьем шумели тенистые деревья - там находился старый деревянный мостик. Иногда я подолгу задерживалась на берегу, наблюдая за стрекозами и бабочками, резвящимися над водой. Лесс не видел ничего дурного в том, чтобы женщина на досуге занималась не только вышиванием и молитвами, так что у меня всегда имелись с собой нехитрые принадлежности для рисования: я делала быстрые наброски в небольшом альбоме, которые, впрочем, никому, кроме тетушки и Лесса, не показывала. Особенно я радовалась, когда удавалось рассмотреть в подробностях птиц с пестрым оперением, прилетающих к ручью напиться в знойный полдень. Требовалось некоторое время сидеть неподвижно, затаившись за ветвями кустов, чтобы не спугнуть их. Несколько раз я видела вблизи косуль и лис, осмелившихся подойти близко к человеческому жилью, а порой заводила разговоры с пастухами, отдыхающими в тени рощи, пока овцы лениво щипали траву неподалеку...

Незаметно для себя, все это я рассказала Вико. Не знаю, слушал ли он меня, ведь вряд ли ему могли быть интересны подробности моей жизни, скучной даже по меркам сонной тихой Венты. О своем прошлом он рассказывать не стал, видимо, сочтя, что оно состоит из эпизодов того рода, которые вызовут у меня в лучшем случае возмущение. Лишь обмолвился, что когда-то и сам хотел повидать мир, но потом раздумал.

- ...Если ты не слишком пригодился там, где тебя угораздило родиться на свет, то и в других местах тебя никто не ждет. Люди везде одинаковы. Что толку бежать от одних, чтобы очутиться в зависимости от других?..

Это прозвучало неожиданно горько. Вико, спохватившись, вернулся к своему обычному тону и пересказал мне несколько историй про Западные земли, которые услышал от брата. Судя по ним, жизнь западных королевств отличалась от привычной нам - вера в бога находилась не в почете, власть сосредоточилась в руках чародеев и колдуний, а зимы были не в пример холоднее наших. Я грустно подумала, что вскоре ветер с моря принесет нам низкие серые тучи, и долгое время я не увижу солнца, да и в храм каждый день выходить не удастся. Потом вспомнила, что, вполне возможно, встречу зиму в доме Альмасио, и словно ледяная рука сжала мое сердце.

...Вико попрощался со мной далеко заполночь и пообещал, что придет еще раз.

Глава 9

За завтраком я непрерывно думала об опасности, которая грозила Флорэн, благо, ранних гостей в доме сегодня не случилось, и можно было сосредоточиться на своих мыслях. При свете дня мрачный рассказ Вико казался злой выдумкой, но мне все равно отчаянно хотелось поговорить со сводной сестрой.

Хитроумные уловки никогда мне не удавались, поэтому я, набравшись храбрости, попросила у госпожи Фоттины позволения принять участие в подготовке к свадьбе. Сегодня в дом Эттани должны были прийти торговцы цветами, и я предложила свои услуги, ведь тетушка Ило много лет продавала цветы в лучшие дома Венты, а я, помогавшая ей, разбиралась в качестве этого хрупкого недолговечного товара. Госпожа Фоттина, конечно же, одарила меня презрительным выражением лица - виданное ли дело, родственники благородной семьи Эттани занимаются торговлей! - но милостиво согласилась. Таким образом, уже через пару часов я смогла воспользоваться тем, что госпожа Эттани, пригласившая себе в помощь нескольких подруг - таких же почтенных матрон - увлеклась беседой с ними, и тихонько заговорила с Флорэн, оказавшейся поблизости.

Флорэн относилась ко мне настороженно, но беззлобно. Я была старше нее почти на десять лет и, наверняка, казалась ей странной старухой, бог весть почему прижившейся в доме. Но девушка, как и я, страдала от одиночества, к которому вдобавок не была привычна - раньше все тайны и тревоги она поверяла сестрам, ныне покинувшим Иллирию. Она скучала по временам, когда можно было украдкой шептаться с ними, и поэтому мне не составило большого труда ее разговорить. Я спросила, какие розы нравятся ей больше, и бедняжка наконец-то смогла высказать хотя бы кому-то свое мнение, ведь никто и не подумал узнать у нее, как бы она пожелала устроить свою свадьбу. И платье, и цветы, и перечень блюд, которым предстояло украсить свадебный пиршественный стол - все выбирала госпожа Фоттина.

Мало-помалу, задавая ей вопросы о сестрах и их нынешней жизни, я подобралась к тому, что меня тревожило.

- Флорэн, а вы после свадьбы тоже уедете с мужем из Иллирии? - спросила я.

Тут в выражении ее лица появилась настороженность, но после некоторой заминки она ответила:

- Наверное, хотя раньше думала, что мы останемся здесь, в доме Альмасио...

Затем, с сомнением глядя на меня, она призналась:

- Матушка говорит, что это из-за вас, Годэ. Перемена эта случилась после того, как господин Альмасио начал оказывать вам знаки внимания. В доме Альмасио будет тесно двум новым хозяйкам, и господин Ремо это понимает, поэтому сказал Тео, что подумывает о том, чтобы отправить его в поместье...

Тут она покраснела и еще тише прошептала:

- Вы наверняка меня осудите за распущенность, но я тайно переписываюсь с Тео, оттого и знаю про решение господина Ремо. Матушка пока только догадывается, но то, что догадки эти верны, подтверждает ее правоту - все дело в вас, Годэ.

От предположения, что я могу осудить Флорэн за переписку с женихом, я, вторую ночь подряд впускающая через окно в свою комнату Вико Брана, поперхнулась и тоже покраснела. Затем, чувствуя свою вину перед испуганной девушкой, которая вполне обоснованно считала, что ей придется покинуть родной город из-за меня, я, как можно ласковее уверила ее, что не имею представления о намерениях господина Ремо. Затем спросила, так ли уж печалит ее возможный отъезд.

- Я никогда не покидала Иллирию, - ответила она нерешительно. - Но Тео рад, он провел детство в поместье Альмасиоини и говорит, что это чудесное место. Там тихо и спокойно, из окон видно море, и вокруг дома разбит чудесный сад, где можно гулять хоть целый день...

В словах этих мне послышалась знакомая тоска - Флорэн, как и я, тяготилась заключением в четырех стенах. Госпожа Эттани была домоседкой даже по меркам чопорной Иллирии, и если другие почтенные семейства выбирались на пикники, ездили в гости или проводили лето в загородном поместье, то Фоттина всему предпочитала общение с соседками-подругами в собственной гостиной, не замечая того, как одинока ее дочь.

Как можно горячее я поддержала высказанную Флорэн надежду на то, что жизнь в загородном поместье куда интереснее, чем в городе и рассказала, как любила гулять во время жизни в Венте. Повторяя слова, которые только сегодня ночью говорила Вико, я ощутила некое чувство вины - почему-то с ним у меня получалось говорить сердечнее, от души, здесь же я чувствовала, что всего лишь играю роль добросердечной собеседницы. Странно, ведь Флорэн, в отличие от равнодушного Вико, слушала мой рассказ с горящими глазами, не замечая некоторой натянутости в моем голосе, и даже попросила показать ей мои наброски. Альбом лежал в моей комнате, надежно спрятанный под платьями, и я пообещала сестре, что попробую его незаметно передать через Арну.

Незаметно время подошло к обеду, и я совсем растерялась, когда услышала голос господина Ремо Альмасио, в очередной раз почтившего дом Эттани своим визитом. Госпожа Фоттина немедленно метнула взгляд в мою сторону, и мы с Флорэн поспешно сделали вид, что молча разглядываем цветы.

Я с ужасом представила, как вновь придется избегать взгляда господина Ремо за столом, но ошиблась. В неприятных обстоятельствах я очутилась еще до начала обеда. Господин Ремо, поприветствовав присутствующих дам, внезапно объявил, что просит меня, Гоэдиль Эттани, принять скромный подарок. Госпожа Эттани, конечно же, потеряла дар речи, как и ее подруги, а мальчик-слуга, сопровождающий господина Брана, шагнул ко мне со скромным, но дорогим с виду сундучком.

- Я надеюсь, что в платье из этого шелка, равного которому не найти во всей Иллирии, вы будете присутствовать на свадьбе моего сына, госпожа Годэ! - сказал Ремо Альмасио, от взгляда которого мне стало на мгновение дурно.