kissherdraco - Жажда/water (СИ)

• Название: Жажда/water (СИ)
• Автор: kissherdraco
• Издательство: Krokoz™ Inc.
• Жанр: Фэнтези

Как это случилось, что я не могу без тебя, как без воды?

---

Но ничто. Не могло сравниться с этим.

Это. Невыносимо прекрасно.

Это электричество ненормально. Тут что-то не так.

Что-то в нем слишком отличалось.

И она не могла оторваться. Только сильнее вдавила пальцы в его тело и почти приникла к нему лицом, почти вдохнула запах его кожи, смотрела на нее с таким изумлением — безумным, паническим, безнадежным. Вся эта запекшаяся кровь, пятна грязи, бледно-розовый цвет.

«Правильно. Почувствуй меня. Прикоснись к этой боли. Нам это необходимо».

Биение. Такое пугающе бешеное. Такое чистое, и животное, и жуткое. Стук его сердца отдавался в ее пальцах пульсирующей вибрацией, которая распространялась вверх по рукам, по шее и вниз. К ее собственному сердцу.

И да. Точно. Вне всякого сомнения. Их сердца бились в унисон.

Два человека. Почти дети. Стоят в комнате. Рубашка распахнута. Руки прижаты. И дышат. Так неестественно тяжело, и громко, и близко.

И, Мерлин. Его мускулы. Влажные, грязные, напряженные. Вздувшиеся, перекатывающиеся под кожей.

Драко дернул ее за запястья, притянул еще ближе. Сильнее. И Гермиона, споткнувшись, шагнула вперед. Тела столкнулись. Она запустила ногти в его плоть. Злая. Расстроенная. Растерянная.

«Нет. Подумай о том, кто он. Кем был его отец. Что он делал. Что делали они все, приспешники Вольдеморта. Калечили и убивали, насиловали и резали. Подумай об этом».

«Прекрати. Заставлять меня прикасаться к тебе. Чувствовать это».

И вдруг его руки выпустили ее запястья, мгновенно обвились вокруг талии и подняли… оторвав ее ноги от пола… от земли… она была в воздухе, прижата к его голой груди, в его руках, пытаясь вырваться. Секунда, чертова доля секунды — Драко развернулся и швырнул ее на стол… бумага и чернила, котлы и книги посыпались на пол…ее голова запрокинулась и стукнулась о столешницу. Грохот и звон падающих предметов. И его тело: болтающиеся лохмотья рубашки, яростное дыхание, жесткие серые глаза под светлой челкой… он был над ней, приоткрыв рот, а Гермиона — внизу, всхлипывая. Руки по обе стороны от головы. Грудь поднимается и опадает с такой силой, что, казалось, ткань на ней готова треснуть.

Драко держал ее.

― Я не понимаю, ― шептал он, ― не понимаю, почему ты такая грязная. Прямо по колено в грязи. Хотелось бы, чтобы это было не так, Грейнджер. ― Он сильнее вдавил ее в стол. ― Хотелось бы, чтобы это было не так…

«Нет, нет — вырывайся. Ты уже все сказала, Гермиона, а теперь докажи, что это была не шутка, — не позволяй, чтобы дошло до… это не выход. Не через твое тело. Не так.

Не делай этого.

Не позволяй ему».

― Почувствуй меня, Грейнджер, ― выдохнул он ей в волосы, и потом — опустошающее прикосновение. Мощное и ослепительное ощущение его губ на губах. Ощущение его. Твердого, пульсирующего, горячего. ― И теперь скажи, что ты меня не хочешь.

«Враг. Я не могу. Враг. Не могу. Не хочу. Я не хочу тебя, и я не могу быть с тобой, и оставь меня в…»

― Я не хочу тебя! ― почти рыдание, сильнее вцепляясь в него ногтями.

«Пожалуйста, отпусти меня. Прекрати этот бьющий в меня пульс, твой жар на моей коже, горячее и влажное бешенство крови».

― Я не…

― Ты такая красивая, ― прорычал он, ― такая офигенно красивая, просто до жути, Грейнджер. И когда я возьму тебя. Как только возьму… ты сможешь забыть. Мы оба сможем забыть, Грейнджер. И все опять будет нормально.

Драко еще раз посмотрел ей в глаза. В последний раз — в поисках чего-нибудь, чего угодно, что приказало бы ему остановиться. Но Гермиона знала — бесполезно. Абсолютно, к чертовой матери, идиотски бессмысленно. Каждый огонек, каждая вспышка в ее карих глазах умоляла дотронуться до нее.

И он наклонился, помедлил и приник губами к ее шее.

Мерлин. Что это? Горячее, влажное, жгучее безумие прокатилась внизу живота, рванулось по бедрам, вдоль, между ними, как бешеное животное.

Она извивалась, выворачивалась, полустонала-полукричала, но все равно. Пока Драко не знал, не был уверен, что она не хочет, он не собирался останавливаться. Даже если бы захотел. Его язык и зубы… лизать и покусывать то место на шее, где под кожей бьется пульс. Шептать слова, жонглировать ими, подбрасывать языком, сосать и кусать…

― Прекрасно… Омерзительно…

… Совершенно потерявшись, спрятавшись в изгибе ее шеи, яростно припав к ней губами, и каждый всхлип неистового наслаждения… ведь это должно быть наслаждением?.. был победой.

Выпустив ее запястье, Драко рассеянно провел рукой по блузке и накрыл ладонью грудь. Черт… о, черт, трогать ее… дай мне услышать эти звуки, Грейнджер, давай, для меня… нужны мне… нужна мне. Он поднял лицо от ее шеи — обе руки, выпустив ее, на пуговицах блузки — и резко рванул. «О… Мерлин, блин…»

― Твою мать, Грейнджер…

Эта грудь, так великолепно вздымающаяся, торчащая, безумная, и живая, и кричащая под темным атласом. Драко даже не обратил внимания на цвет… просто темный… или на форму — слишком кружилась голова… он тут же прижался к ней ртом … язык, мокрый, оставляющий на ткани влажный след… и твердеющий под тканью сосок.

«Нет… это слишком… я не могу… не вынесу… просто пусти меня в себя, Грейнджер, мне надо внутрь…»

… и его руки оставили ее грудь, двинулись ниже, резко скользнули по пылающей коже вниз, под юбку, и по бедрам — вверх.

― Дай мне… ― прорычал он, уткнувшись в нее лицом, ― я хочу…

Его руки начали разводить, растягивать, раскрывать… Рвать, ругаться, драться с ее бедрами… пробраться в них, между ними, обернуть вокруг себя, притянуть ближе… И медленно — его губы все так же прикованы к ее вздымающейся груди, голова гудит и кружится от тихих стонов — бедра Гермионы начали поддаваться, двигаться, медленно, впуская, сдаваясь. И, стоило им приоткрыться, он грубо втиснулся между ними, прижался к ней так сильно, что член взорвался бешеной пульсацией, и Драко застонал, так низко и глубоко, что стон отозвался вибрацией в их телах… жадные, безумные мысли — еб*ный в рот… твою мать… она здесь, так близко… Староста девочек… ты здесь, прижавшись к ней, твердый как камень и вот, тут…Ее драгоценная дырка, сочащаяся влагой сквозь трусы. Пощупай их. Потрогай. Эти влажные, белые, такие совершенно грейнджерские мокрые трусы.

Из горла Гермионы вырвался звук. Отчаянный. Безумный. Низкий, полузадушенный, потому что нет… это очевидно… она не хотела, чтобы он видел. Не хотела, чтобы он понял, какая она горячая, и мокрая, и созревшая — и готова.

Но Драко и так знал… потому что с тех пор, как он отпустил ее руки… она даже не пыталась что-нибудь сделать… оттолкнуть его. Он чувствовал ее запах — влаги и желания, умоляющий, зовущий… прикоснуться к ней… овладеть … использовать и выбросить ее…потому что это только секс, повторял он себе снова и снова … только секс, простая грубая е*ля.

И все ее тело кричало «да».

Да. Гермиона знала. Понимала остатками затуманенных, плавящихся мозгов. Та черта, к которой он почти прикоснулся…

…та, за которой было изнасилование…

… ее больше не было. Потому что, очевидно, она уже все ему разрешила, чувствуя, как безнадежно выгибается навстречу, отчаянно готова, согласна на то, чего она на самом деле не хотела, все равно не хотела, но так же, как и он, мечтала избавиться… Оставь-меня-в-покое-и-никогда-не-возвращайся. И вот она здесь. Изнеможение, опустошение, смешанное в обломках тел, его рот отрывается от ее кожи… чего-то не хватает…в этой горячке… рот движется вверх, к шее… жгучие, пылающие — все время… я ненавижу тебя…губы прикасаются к подбородку, потом ближе… Быстрые, решительные, бешено, невыносимо желанные — коснулись ее губ, их рты столкнулись…

… поцелуй.

Он поцеловал ее, и Гермиона поняла, осознала, что они не… с той ночи, ни разу — язык к языку, так, что не разомкнуть губ. И она знала, чего не хватало. Почему все было так… что с ними творилось… почему этот… миг безумия, жуткое недоразумение и этот тонущий, удушающий, неимоверно возбуждающий рот… был здесь. Почему эти губы — на ее губах. Она едва могла дышать. Его звериные стоны, сплетающиеся языки, рот, приникший с такой силой, что саднил прижатый к столу затылок, впечатанный в дерево, и, черт-наверняка-черт, стол расколется, порежет ее, распорет до крови, еще больше густой, кипящей крови. Его зубы вновь вонзились в ее губу, и боль… бешеная пляска языков… та же боль, как в тот, самый первый раз… вернулась со всей жестокостью, острые, запретные зубы, втягивающие ее губу к нему в рот. Гермиона чувствовала, как губа наливается кровью, кровь приливает к коже, и Драко знал — он толкнулся бедрами, еще раз ткнулся членом… низкое рычание… в мокрую ткань ее трусов, потому что знал. Это ее кровь на его языке. Грязная и готовая. Кровь у него во рту.