Сергей Житомирский - Будь проклята Атлантида!

• Название: Будь проклята Атлантида!
• Автор: Сергей Житомирский
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1992
• ISBN: 5-235-01317-4

Жуков В. Н., Житомирский С. В. Будь проклята, Атлантида!: Роман. — М.: Мол. гвардия, 1992. — 319[1] с. — (Б-ка сов. фантастики).

Действие романа разворачивается в ледниковую эпоху, среди холмов средиземноморской тундры и на широких склонах Северо-Атлантического хребта, который по воле авторов в то время не был подводным, а служил колыбелью древнейшего в истории государства — Атлантиды.

В центре сюжета история юного дикаря, попавшего в рабство к атлантам. Жизнь первобытных племен и покорившей их цивилизованной державы, поиски ученых Атлантиды, история, которая через много веков станет основой древних мифов, любовь, ощущение надвигающейся катастрофы составляют содержание книги. Смысл ее в борьбе зла и добра, безумия и разума, эгоизма и жертвенности.

---

Ферус замолчал, утомленный длинной речью.

Долго не утихали на поляне споры. В конце концов спасенные разделились. Десятка четыре отошли к Ору, остальные к Неалу, главе школы Звериных тайн, который предлагал уйти в горы и переждать, пока дикие не покинут Срединной. К удивлению Ора, Умгал примкнул к строителям Канала, а Тхан к сторонникам Неала.

Прощанье было торопливым. Люди не смотрели в глаза друг другу, то ли стыдясь своего решения, то ли боясь передумать.

Неал повел людей вверх, отряд Инада и Ора повернул вправо.

— Погодите! — раздалось позади. — Нас не берут! — сказал, задыхаясь, пахарь с пучками седых волосков на подбородке. Он вел за руки двоих детей. Следом бежала жена с сосунком на руках.

— Говорят, не сможем идти быстро, — добавил ремесленник, за которого цеплялась девчушка лет пяти.

Инад беспомощно смотрел на новую обузу. Но ему не пришлось решать. Горбоносый ибр, перегнувшись с коня, взял пухлого темнолицего мальчугана, рыжий сын Лисы, расстегнув парку, сунул за пазуху сосунка.

На третий день пути тропа поднялась на южный склон ущелья, ведущего к Двойному перевалу. Впереди возвышался рыжий склон Джиера. Правее в небе виднелось несколько точек: коршуны еще не сняли дозоры над долиной, где недавно для них было устроено невиданно щедрое пиршество.

Когда тропа пересекала лесистый отрог, из кустов на голоса вышел мамонт и, радостно махая хоботом, направился к людям. Передние всадники попятились, хватаясь за копья.

— Не бойтесь! — крикнул, проталкиваясь вперед, япт из Внешнего Круга. — Без повеления он не воюет! — Япт свистнул. Зверь тонко затрубил и повернулся к человеку боком.

— Вон оно что! — ремень на боку мамонта расстегнулся, и плетенная из прутьев площадка съехала на шею. Ласково приговаривая, япт расстегнул второй ремень и хлопнул зверя по хоботу. Мамонт выровнял площадку, помог затянуть оба ремня, а затем, обхватив за бедра, поднял человека к себе на спину.

— Эй, давайте слабых! — велел япт. Мамонт принял на спину матерей с детьми и разбитого верховой ездой Феруса.

Ор обычно ехал рядом с мамонтом. Бурый, видно, признал Красно-бурого равным себе и не рвался обгонять. Гий весело перекликался с молодой атлант-кой, сидящей возле Феруса, иногда брал у нее забавную девчушку, и та со счастливым визгом вцеплялась в гриву коня.

У бра — жена-атлантка! А та, тонколицая, что едет, держась за пояс Инада, — жена Паланта. А у Феруса не было ни времени, ни желания завести семью. Канал был его женой и единственным детищем. Смогут ли дикие без бичей и кормчих закончить его?

Плавно покачивался мамонт, стучали копыта коней. Бурый всхрапывал, ставил уши торчком, прислушиваясь к лепету Зиры. В жизни не возил таких всадников!

Ор тоже думал о Канале: целы ли бревенчатые стены, сколько найдется лопат, кто будет их затачивать? Первым делом обшарить хранилища — собрать всю уцелевшую еду…

Стучали копыта. Рогатая голова ибра качалась впереди. Держась за дикаря, Сцлунг уносился мыслями вдаль. Нет, закончив Канал, он не пойдет с Промеатом и не попросится сыном к Куропаткам, как уговаривает Ор. Зиму придется переждать в Срединной. Тяжкая будет зима: города сожжены, урожай не собран… А весной новый Цатл поведет тех, кто не пал духом, искать третью родину. Вдруг он, Сцлунг, станет Цатлом? Тогда Ферус будет Хранителем Сокровенного. А Умгал?..

Стучали копыта. Звонче, чем оленьи, но тоже приятно. Обхватив за пояс старшего из своих охотников, Алх мирно подремывала. Остальные мужья — уже шестеро — ехали рядом, тоже на конях.

«Хороший зверь — конь! Надо взять на развод в гийскую землю. Или выменять у борейдев? Впрочем, с ними, видно, придется воевать, а не меняться! У-у, кудлатые: Иллу и Тейю убить хотели! Чем они хуже гиянок! Разве что не хотят устроить одну семью с ней и ее гиями. Одна Ора заарканила, другая ждет того тощего насмешника… Пусть! — благодушно решила Алх. — Найду себе в сестры еще гиянок».

— К вечеру будем на месте, — сказал Ор Инаду. — Боюсь, мало лопат найдем.

— Не беда! Шапками выроем! — хохотнул Умгал.

Еще издали увидели, что стена Западной бухты стоит прочно. В Канале почти не осталось следов бунта. Лишь белели кое-где кости, обглоданные одичавшими волками. Они съели и кожаный шатер Кеатла, подобрали листы повелений и подсчетов.

От перемычки до Башни почти все русло было закончено. Местами земля со склонов осыпалась на дно. Ферус сказал — это ничего. Течение будет быстрым и все вычистит.

— А если медленным? — поинтересовался Инад.

— Тогда весь Канал ни к чему, — ответил старик.

— Вода в него вовсе не потечет! — успокоил Умгал.

— Ты не Сомневающийся, а просто невежда! — напустился на него Сцлунг. — Сто раз измерено, что уровень океана у западного берега Срединной намного выше, чем у восточного.

— Что, прижали тебя? — усмехнулся Ферус. Он все больше оживлялся, в глазах появился горячий блеск. Стараясь не выдать крепнущей надежды, он ворчал при виде сломанных лопат, дырявых корзин; накинулся на Opa, что у того нет рисунка Канала, забыв, что сам не захватил его из Долины. Ор улыбался: старик еще всем покажет!

У Башни Адтара уже дымились костры, люди Инада строили шалаши и навесы из обгорелых досок, обшаривали хранилища. Поддерживаемый Ором Ферус одолел восемь этажей Башни и, задохнувшись от спешки и волнения, остановился на предпоследней площадке.

— Восточная стена стоит! — крикнул сверху обогнавший их Сцлунг.

Четыре дня рыскали вокруг, собирая инструменты, разведывая уцелевшие склады. Но главную добычу привозили Ор и Сцлунг. С мерными ремнями они карабкались по перемычкам, склонам, добывая числа. Заглядывая в рисунки Канала, которых в Башне Ацтара нашлось множество, Ферус делал из простых локтей широкие, а из тех — толстые, делил полученное на дневные уроки для сотен. Сколько людей приведет Промеат?

На пятый день дозорный с Башни крикнул, что с запада идет много людей. Поднялась радостная суета. Одни хватали коней — скакать навстречу, другие просто метались от нетерпения: «Бог! Наш бог пришел!» Алх вытащила растерявшихся Иллу с Тейей из ошалелой толпы, забрала Зиру и повела женщин на второй этаж Башни.

— Фух, эти охотники! — ворчала гиянка, сажая на плечи девочку. — Бороды отрастят, а еще хуже детей! Бог идет? Готовь ему жертву. Братья едут — готовь угощение. А зачем скакать и вопить, будто тебя оводы заели? Думаете, отчего ваше племя в беде? — Алх обернулась к атланткам. — Да потому, что у вас мужчины над матерями силу взяли. Срам какой!

— Смотрите, вон они! — воскликнула Тейя.

Из-за окружающих дорогу груд земли показалась голова длинной вереницы. Впереди ехали разноплеменные всадники. За ними виднелись четыре косматых мамонта. Следом двигались навьюченные лоси и толпы пеших людей. Тейя смотрела на троих передних всадников. Она узнала огненную гиянку и огромного котта — когда-то в Умизане они сидели в круге вождей. Между ними ехал атлант.

Ибрская накидка из козьих шкур приоткрывала мускулистую, неширокую грудь и поджарый живот. Завернутые рукава обнажали руки с тонкими запястьями и длинными пальцами. В лице атланта смешались южные и северные черты: высокие скулы, нос не сплюснутый, но без горбинки, широко раздвинутые, но по-южному темные глаза, длинный рот. Негустые волосы были подвязаны ремешком над высоким лбом. Ничем не примечательные черты.

И в то же время Тейя чувствовала, что лицо необыкновенно. Не чертами, а чем-то еще. Она навидалась в жизни всякого рода властных. Но ни в одном из тех, кто брался вести за собой людей, не чувствовала она такого скрытого напряжения, которое нес в себе Приносящий свет. Власть бога и вождя была для него не желанной долей, не утолением гордости, а тяжким грузом, углы которого раздирают спину.

«Он не для нас! — подумала Тейя. — Еще не родились люди, достойные такого вождя».

Ферус с измятым листом в руке ждал у входа в Башню. Спешившись, Промеат подошел с почтительно сложенными руками:

— Привет тебе, мудрый! Я рад, что ты не отверг мою помощь.

— Сойди с корабля, войди в дом, — скороговоркой пробурчал старик. — Сколько людей ты привел?

— Пятьдесят три десятка тысяч с небольшим.

— Ну?! — посветлел Ферус. — Вот не думал! Пожалуй, — он заглянул в свой лист, — за полторы луны успеем. Если только они… будут работать.

Дело наладилось не сразу. Не хватало кирок и лопат, разваливались подгнившие корзины. Мамонты не слушались, требуя привычной пищи. Боевые кони не хотели таскать повозки; догадались возить землю в мешках, перекинутых через круп коня. Труднее всего было дать каждому из пришедших место и дело. Бывшим старшинам рабских сотен пришлось управляться с целыми наделами. Привычные к мудрым листам и тонким спорам, знатоки терялись среди груд развороченной земли. Но, к недоумению Умгала, неудачи не вызывали уныния, отступали перед веселой яростью, с которой победители Хроана накинулись на его подвиг.