Александр Ушаков - Сталин. По ту сторону добра и зла

• Название: Сталин. По ту сторону добра и зла
• Автор: Александр Ушаков
• Издательство: Мартин
• Жанр: Публицистика
• Год: 2006
• ISBN: 5-8475-0407-1

Личность Сталина — одна из самых таинственных и противоречивых фигур человечества. Влияние вождя великой страны на ход мировой истории огромно.

Историк, писатель Александр Ушаков в своей новой книге «Сталин. По ту сторону добра и зла» предстает не как сторонник деспотичного генералиссимуса или его противник, а пытается ответить на вопрос: «Кем на самом деле был Иосиф Сталин — великим правителем, который стал выше общепринятых норм человеческой морали, или одним из тех, кто оставил после себя в истории страшный кровавый след?»

Издание содержит большое количество фотографий, многие из которых публикуются впервые.

---

Да, все так, и Сталин действительно не ожидал ни столь крупных успехов коммунистов, ни того, что Вашингтон допустит подобное развитие событий.

* * *

1 октября 1949 года была провозглашена Китайская Народная Республика, и один из самых выдающихся политических деятелей Китая Чан Кайши был вынужден перебраться на Тайвань.

На следующий день «Правда» без особого восторга сообщила о событиях в Китае. Столь замедленная реакция Москвы означала только одно: Сталин не собирался придавать победе китайских коммунистов очень уж важного значения, и в дни подготовки к его юбилею ему совсем не хотелось во весь голос славить еще одного коммунистического лидера. Похоже, в те дни он больше думал не о новой победе коммунистов, а о том, насколько управляемы эти самые коммунисты будут. Китай не Югославия, и считаться с ним придется всем.

Что же касается самого Мао, то, натолкнувшись на откровенное американское неприятие, он сделал окончательный выбор в пользу Советского Союза. Впрочем, ничего другого ему и не оставалось. Именно победивший в войне Советский Союз должен был стать для него на первое время своеобразным щитом, укрывшись которым, он смог бы наконец заняться мирным строительством.

Сталин пригласил Мао на юбилей, и, как говорили, ожидал встречи с китайским лидером с некоторым беспокойством. В свое время он много писал о Китае и его революции, но совершенно не знал ни истории, ни культуры этой восточной страны. И направлявшийся в Москву восточный владыка представлял для него определенную загадку.

Ожидая этой встречи, Сталин не мог не задаваться естественным для него вопросом: кем же он был, этот самый Мао? Развлекавшийся марксизмом оригинал? Если так, то с ним будет трудно. Второй Тито, чья вызывающая непокорность привела к тому, что Югославия оказалась в полной изоляции от коммунистического лагеря и добавила ему головной и душевной боли? Головной — за страну, душевной — за себя самого, давно уже отвыкшего от какого бы то ни было неповиновения.

Если так, то тоже ничего хорошего. Мао являлся вторым по значимости лидером коммунистического мира и одним из немногих, кто пришел к власти без помощи Кремля. А чем это кончалось, Сталин уже успел познать на примере той же Югославии. Помимо всего прочего, Мао испытывал самые отрицательные чувства к учившимся в Советском Союзе китайским студентам. Да и его полнейшее безразличие к своему соседу во время наступления немцев на Москву не могло не вызывать у Сталина известной настороженности к нему.

Вряд ли какие-то особенно дружеские чувства по отношению к советскому вождю испытывал и сам Мао. И по сей день тот не верил в его силу и подписывал договоры с его злейшим врагом. К сожалению, их встречи не протоколировались, и восстановить их можно только по рассказам известного советского китаеведа Н.Т. Федоренко, который выступал в роли переводчика, и кое-каким воспоминаниям принимавших в них участие людей.

Не было и киносъемок, а было бы очень интересно взглянуть, как вели себя эти совершенно разные по своей культуре и менталитету лидеры огромных стран. Особенно если вспомнить, что Мао любил сыпать цитатами из Конфуция, а прекрасно помнивший классику марксизма-ленинизма Сталин предпочитал в то время цитировать только самого себя.

Сталин принял Мао в присутствии членов Политбюро. Он поприветствовал его как «лучшего сына китайского народа» и повторил ту самую фразу, которую совсем недавно говорил Лю Шаоци:

— Теперь вы — победитель, а победитель всегда прав. Так уж повелось...

В ответ Мао поведал древнюю легенду о двух святых, которых Бог послал

на Землю и которые унесли две очень мешавшие людям горы. В современном Китае, продолжал Мао, и сейчас на китайский народ снова давят две горы: феодальная и империалистическая. Сталин едва заметно улыбнулся. Тайную суть иносказаний китайского лидера надо было понимать так, что и теперь для устранения этих самых гор Богом посланы двое святых: он сам и Сталин.

Принимая игру, Сталин заверил Мао, что ничего страшного в этом нет и вместе они справятся с любыми горами.

— Ну а что вам все-таки хотелось бы получить? — поинтересовался он.

— Нечто такое, — ответил после недолгого раздумья Мао, — что не только аппетитно выглядит, но и действительно приятно на вкус...

Когда Федоренко перевел эту фразу, Берия засмеялся. Слегка покачав головой, Сталин спросил Мао:

— И все-таки?

Не желавший раньше времени открывать свои карты, тот ответил цветастой фразой в восточном стиле, которая больше скрывала, нежели приоткрывала.

Сталин не стал настаивать и спросил гостя, имеется ли в Китае собственная метеорологическая служба и не даст ли он разрешение на перевод его трудов в СССР. На самом же деле он прекрасно понимал, какого ответа ждал от него Мао. И, конечно, китайский лидер очень рассчитывал, что Москва аннулирует подписанный с Чан Кайши Договор о советско-китайской дружбе и заключит новый. Уже с ним. Однако Сталин не спешил. И формальные основания у него на сохранение статус-кво были, поскольку договор с Чан Кайши вытекал из достигнутых в Ялте трехсторонних соглашений. Потому без обиняков и сказал, что отказ хотя бы от одного пункта даст США и Великобритании законные основания поставить под вопрос и другие параграфы, в частности те, которые касались советских прав на бывшие владения Японии на Курилах и Южном Сахалине.

Сталин говорил достаточно твердо, как бы сразу же давая Мао понять: если он хочет новых отношений с Москвой, то они будут строиться на его условиях. Тем не менее, подсластил Сталин пилюлю, никто не может помешать правительствам их стран в неформальном рабочем порядке наполнить подписанный документ более современным содержанием.

Мао помрачнел: и здесь с ним говорили с позиции силы. Впрочем, чему удивляться, и не он ли сам сказал после инцидента в Сиани в далеком 1936 году: «Наши отношения со Сталиным — это отношения отца и сына. Или кошки и мышки». И ошибался. Никакой игры с лидером китайских коммунистов

Сталин тогда не вел, он преследовал свои интересы, но его злейшего врага, Чан Кайши, от смерти тем не менее спас.

Случилось же это так. В результате заговора Мао с предавшими Чан Кайши генералами генералиссимус был арестован в Сиани, и Мао ждал, когда заварившие эту кашу генералы сами уберут Чан Кайши. Но... так и не дождался... После ареста Чан Кайши обстановка в стране резко обострилась, и Гоминьдан требовал карательного похода на Сиань. Однако многие трезвомыслящие китайские политики были против. Не был заинтересован в новой вспышке гражданской войны и Сталин, поскольку любая эскалация военных действий неизбежно вела к срыву объединения национальных сил, для которого он уже сделал немало.

В декабре 1936 года «Правда» опубликовала статью, в которой в довольно резкой форме осудила сианьское восстание и призвала к мирному разрешению конфликта. Ну а после того как Коминтерн направил в ЦК КПК прямые директивы прекратить дальнейшее противостояние, китайским коммунистам не оставалось ничего другого, как только дать отбой. В результате всех этих действий Чан Кайши вышел на свободу и в сопровождении одного из предавших его военных отправился в Нанкин.

После освобождения Чан Кайши снова заговорил о создании единого с КПК военного фронта борьбы против Японии. Но выдвинул непременное условие: главнокомандующим и лидером страны должен оставаться он. И, стиснув зубы, Мао был вынужден пойти на это. Вот тогда-то он и произнес свою знаменитую фразу о «кошке с мышкой». Трудно сказать, вспомнил ли он ее после беседы со Сталиным, но «Мышкой» оставаться явно не собирался. К этому времени Мао был уже закаленным политическим бойцом, чтобы так вот сразу сдаваться. Да, от его отношений со Сталиным во многом зависело признание Китая другими странами и его будущее.

И тем не менее он приехал не обижаться, а получать. Получать то, что поможет его стране выстоять. А все остальное было уже не важно. Во всяком случае, пока. И ему надо было разбиться, но заставить этого маленького человека с желтыми кошачьими глазами пойти на уступки! Да и зачем тогда нужна была революция, если Китай и впредь останется подчиненной страной! А одному ему, без поддержки Советского Союза, конечно же, не выплыть...

Сделав вид, что он не совсем понял, о чем речь, Мао снова перешел к иносказаниям, из которых Сталин с удивлением узнал, что уважать Ялтинские соглашения, конечно же, надо и все же следует вызвать в Москву Чжоу Эньлая... для проработки договора. Но уже с ним, лидером китайских коммунистов Мао Цзэдуном...

Сталин был недоволен такой настойчивостью, но точки над «i» ставить не спешил, и следующие две недели Мао провел... на его даче. Предоставленный самому себе, Мао очень напоминал в те дни пленника. По каким-то причинам запланированная на 23 декабря встреча со Сталиным не состоялась, и вот тогда-то Мао впервые за все время нахождения в Москве потерял свое лицо. В ярости стуча кулаком по столу, он кричал навестившим его дипломатам: