Владимир Немцов - Семь цветов радуги

• Название: Семь цветов радуги
• Автор: Владимир Немцов
• Жанр: Научная Фантастика

---

Назавтра Тимофей решил подняться чуть свет и подождать механика у мастерской. Вадим еще безмятежно спал, когда Бабкин осторожно отодвинул засов в сарае и вышел во двор.

Край солнечного диска подпирал облачко на горизонте. Оно медленно таяло, растекаясь по небу.

Вздохнул Бабкин, вспомнив свой монтажный стол в лаборатории. Тимофей любил показать истинное мастерство. Приборы, которые он собирал, вызывали восхищение инженеров тщательностью монтажа и отделки. Бабкин в этом деле был артистом. Никто из техников, работающих в институте, не мог так хорошо подобрать цветные проводнички, расположить их умно и аккуратно по всей панели, как техник Бабкин. Его блестящие и тонкие пайки на деталях считались чудом монтажного искусства.

Все, что делал Бабкин, являлось образцом законченности и аккуратности. Эти технические навыки столь глубоко проникли в его сознание, что и жизнь он считал огромной, хорошо организованной лабораторией. Однако в отличие от Багрецова, который подчас занимался в этой лаборатории рискованными экспериментами, Тимофей старался избегать этих новшеств. Он считал, что действовать надо только наверняка.

И вот сейчас, получив щекотливое поручение от Анны Егоровны, Тимофей встретился с новым экспериментом.

Самое неприятное заключалось в том, что к Тетеркину не подойдешь с вольтметром. Какими электронными анализаторами можно проверить, что почувствует оскорбленный изобретатель, когда к нему придет «инспектор» Бабкин?

«Да, это все очень сложно, — думал Тимофей, наводя бархатной тряпочкой глянец на сапоги. — И как это меня угораздило ввязаться в подобную историю?»

Вспомнил Бабкин, что за два года его работы в институте он не имел ни одной неприятности. Премии, благодарности, доска почета. Сам парторг института хорошо его знал, называл Тимофеем Васильевичем. Перед отъездом техника в командировку он подчеркнул, что, кроме метеостанции на холме, рядом есть еще и колхоз «Путь к коммунизму». Комсомолец Бабкин найдет там свое место и своих друзей.

— Ищи друзей, товарищ Бабкин, — досадливо прошептал Тимофей, увидев на блестящем голенище смутное отражение своей коротко остриженной головы. Что же ему делать? Пока он встречает только недоброжелателей.

«Нет, конечно, и Тетеркин, и Буровлев, и Ольга хорошие комсомольцы, думал Бабкин, — вероятно, даже прекрасные товарищи. Они могут быть истинными моими друзьями, но бывает же так, что искреннее стремление сблизиться с ними и помочь в работе приводит к обратным результатам. Хорошо Димке, он остался в стороне. На него никто не сердится. Этот лентяй бросил заниматься в автокружке, а ему очень полезно знать мотор. Тогда, глядишь, Анна Егоровна послала бы его «инспектировать» Тетеркина».

В последний раз Бабкин провел бархатом по голенищам, аккуратно сложил тряпочку и, спрятав ее в мешочек, засунул в задний карман брюк.

Тимофей буквально всем своим существом ненавидел пыльные сапоги!

Осторожно приоткрыв дверь в сарай, он взглянул на мирно посапывающего товарища. Стараясь его не разбудить, достал из ящика инструкцию с описанием автоматической радиометеостанции. По словам Димки, механик интересовался ею.

Бабкин подошел к калитке, оглянулся на сарай и решительно зашагал по улице, заросшей травой, стараясь держаться тропинки, чтобы не обрызгать росой сапоги.

Возле колхозного амбара работали две девушки. В повязках, закрывающих нижнюю часть лица, они выглядели странно и непривычно. Девушки протирали на большом проволочном решете семена кок-сагыза, освобождая их от пуха.

«Машины нет, — недовольно подумал Бабкин. — Пух, наверное, в рот летит».

Тут же Тимофей вспомнил, что недавно читал об изобретателе Лихцове. Этот семнадцатилетний молотобоец часто присматривался к работе девушек на очистке семян кок-сагыза. Скоро он сконструировал веялку-сортировку для этого дела… «Вот бы мне что-нибудь придумать», — вздохнул техник и, не оглядываясь, пошел дальше.

Деревня просыпалась. Петухи, словно неопытные тенора на занятиях в хоркружке, пробовали свои голоса.

Дрожали стекла в окошках скотного двора от басовых рулад колхозного быка. Ему хором вторили коровы.

Бабкин увидел в конце улицы стадо и удивился. Пастух и подпасок шли впереди.

Впрочем, «пастух», «подпасок» — это не те слова. Можно ли сравнить вчерашнего деда, размахивающего кнутом, с этим гордым пятнадцатилетним парнем, который сейчас небрежно играет тросточкой?

«Опять начинаются всякие несообразности, — приглядевшись, недовольно подумал Бабкин. — Действительно, этот молодец шагает с блестящей металлической тростью. Зачем она ему понадобилась? Видно, тоже франт, вроде Димки».

Тимофей сердито смотрел на приближающегося к нему парня в широкополой войлочной шляпе и синем комбинезоне.

Через плечо пастух нес металлическую коробку, похожую на противогаз. Вдруг он посмотрел на часы и вставил в коробку трость.

«Так это же антенны, — решил Тимофей, смотря на поблескивающий высоко над шляпой пастушка металлический прут. Теперь для техника было ясно, что он видит маленькую полевую радиостанцию, какие широко применялись на войне.

Пастух-радист вынул из кармашка сбоку аппарата обычную телефонную трубку и, щелкнув переключателем, заговорил в микрофон:

— Фрося, ты меня слышишь? Плохо? Вот бестолковая! Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты не трогала левую ручку.

Тут пастушок увидел подошедшего к нему городского техника, о котором он уже слышал, и, не опуская трубки, сказал:

— Прямо беда с этой Фроськой. — Он дружелюбно посмотрел на Бабкина, словно искал в нем сочувствия. — Тыщу раз объяснял, а она все свое, и главное спорит…

Выставив упрямый лоб, как молодой бычок, он прислушался, еще плотнее прижал телефонную трубку к уху, затем, облегченно вздохнув, крикнул в микрофон:

— Ну, то-то! Не нужно забывать!.. Вот и сейчас, — обратился он к приезжему гостю, чувствуя в нем понимающего в этих делах товарища. — Батареи подсели, а она позабыла прибавить накал.

Бабкина заинтересовал этот пастух с радиостанцией. Он невольно пошел за ним.

Пастух, двигая темными густыми бровями, на ходу говорил в микрофон:

— Так вот слушай, Фрося! Мне встретилась Анна Егоровна и сказала, что сегодня приедет доктор… Какой? Ясно какой — коровий… Ну, ветеринар, понятно? Так вот, надо ему Смышленую показать. Когда приедет, скажи мне по радио. Я тогда ее пришлю с Никиткой. Не забудь, смотри!

Парень отнял от уха трубку и дал ее Бабкину.

— Послушайте, как громко слышно.

Тимофей услышал тонкий девичий голос. Он словно звенел в трубке.

— Все поняла. До свиданья, ковбой!

— Это кто ковбой? — спросил Тимофей у пастушка.

Тот неожиданно покраснел и выхватил у Бабкина трубку.

— Опять, товарищ Сорокина, ведете по радио посторонние разговоры. Вы меня поняли?

Он прислушался, потом, щелкнув переключателем, выключил радиостанцию.

— Не отвечает, ну хорошо же… — пастушок увидел, что его помощник Никитка непристойно и глупо ухмыляется.

— Нечего зубы скалить! — вскипел пастушок. — На работе находишься. Обязанности свои должен понимать, — он указал на отбившегося от стада теленка.

Оторопевший Никитка бросился наводить порядок в своем хозяйстве. Ох, и строгий бывает «начальник», коль услышит ненавистное ему прозвище!

— Ну что ж, будем знакомы, — после некоторого молчания проговорил Бабкин, протягивая пастушку руку. — Меня зовут Тимофеем. А тебя? — решил он называть его на «ты». Техник считал, что к этому мальчику пока и нужно так обращаться: он года на три моложе Бабкина.

Мальчуган молча посмотрел на гостя из-под густых насупленных бровей, которые, как показалось Тимофею, были взяты совсем от другого лица. Их хотелось подстричь, они словно закрывали глаза, синие, как пуговицы его комбинезона.

— Так как же все-таки тебя зовут? — повторил свой вопрос Бабкин.

— Да уж, конечно, не ковбоем, — мрачно ответил повелитель колхозного стада. — Это все Фроська выдумала, а за ней и другие подхватили. Вы, небось, тоже не в первый раз слышите?

— Ну, это ты зря, — примирительно заметил Тимофей, боясь обидеть мальчика и нажить себе еще одного недоброжелателя.

— Сергеем зовите меня, — сказал пастушок, поверив в искренность своего нового знакомого. — А то здесь все уже привыкли… Ковбой да ковбой… Это все Фроська! Книжку про них читала, а там написано, что американские пастухи так зовутся. Обидно!

— Что ж тут обидного? — решил вступиться за неизвестную ему Фроську Бабкин. — Это смелые люди, живут в диких прериях, — вспоминал он когда-то читанные романы Майн-Рида, — скачут на конях…

Больше ничего Тимофей не помнил об этих непонятных для него героях. Он знал только то, что в детстве его сверстники зачитывались приключениями «американских пастухов».